История США - Эдуард Иванян

8 января 1918 г. президент обратился к Конгрессу США с посланием, посвященным проблеме мирного урегулирования военного конфликта. Этому документу, известному как «14 пунктов» Вильсона, была отведена как политическая, так и пропагандистская роль. Объявленная Вильсоном президентская программа представляла собой явную попытку перехватить мирную инициативу у большевиков и не позволить им возглавить активизировавшееся в Европе движение за достижение справедливого мира и демократические преобразования. Помимо общей части обращения, где о России и русском народе говорилось в сочувственных тонах, из 14 пунктов программы Вильсона непосредственно России касался лишь один пункт — шестой. В нем предлагалось в качестве одного из требований завершения войны и установления всеобщего мира освобождение всей российской территории, а также такое урегулирование всех касающихся России вопросов, которое могло бы гарантировать ей самое плодотворное сотрудничество с другими государствами мира. Особо упоминалась необходимость предоставления России «беспрепятственной и ничем не затрудненной возможности независимого определения ее политического развития и национальной политики», а также оказания ей «всевозможной помощи, которая ей понадобится и которую она сама пожелает». Вильсон оправдывал решение российских представителей в Брест-Литовске прервать мирные переговоры с Германией, поскольку они не могли согласиться с выдвинутыми ею территориальными требованиями к России. Отдельные пункты президентского послания были посвящены будущему Бельгии, Эльзаса и Лотарингии, Италии, Турции, Польши и Балканских стран.

На первых порах советское правительство положительно оценило программное заявление президента США. Глава советского правительства В. И. Ленин приветствовал заявление Вильсона «как огромный шаг вперед в направлении установления мира во всем мире». Петроградские власти организовали распространение текста президентского послания на территории России. Издательства Петрограда и Москвы отпечатали ок. 3,5 млн его копий. Оно было опубликовано во многих газетах, а также издано в виде листовок, распространенных в крупнейших городах страны, включая Одессу, Тифлис, Киев, Читу, Омск и Екатеринбург. Ок. 1 млн листовок с текстом послания Вильсона было распространено среди германских солдат на Восточном фронте и военнопленных на территории России. Однако последовавшие вскоре заявления официальных советских представителей и публикации в партийной прессе свидетельствовали, что ни правительство Ленина, ни более поздние советские правительства никогда не воспринимали вильсоновскую «программу мира» иначе, как программу, «направленную на установление мирового господства США». Не нашли поддержки вильсоновские «14 пунктов» и у государств Антанты, еще до вступления США в войну заключивших между собой несколько секретных соглашений о разделе принадлежащих противнику территорий.

Мировая война еще продолжалась, и с ее исходом все воюющие державы связывали свои геополитические расчеты и экономические выгоды. Октябрьские события в России смешали все карты союзных с Россией держав. Для их руководителей не существовало проблемы важнее, чем успешное завершение войны по возможности в кратчайшие сроки и с минимальными потерями точно так же, как для лидеров российского Октября не было задачи важнее, чем закрепить «завоевания пролетариата». Противостояние этих двух интересов породило конфликт, вылившийся в открытую и непримиримую вражду.

Выход из войны союзника Германии Болгарии, обращение Австро-Венгрии к Антанте с предложением о перемирии и, наконец, революция в самой Германии (в результате которой кайзер Вильгельм был вынужден бежать в Голландию, и была объявлена республика) вынудили германских представителей согласиться с тяжелыми условиями предложенного союзниками мира. 11 ноября 1918 г. в Версале был подписан мирный договор, положивший конец самой кровопролитной за всю предшествующую историю человечества войне.

Несколькими месяцами раньше Ленин обещал, что «завоевавши республику, рабочие России соединятся с рабочими других стран и смело поведут все человечество к социализму, к такому порядку, когда не будет ни богатых, ни бедных, когда кучка богачей не сможет миллионы людей превращать в своих наемных рабов», т. е. намеревался сделать из российской революции «пролог всемирной социалистической революции, ступеньку к ней» (курсив Ленина. — Авт.). Ко времени революционных событий в России Соединенные Штаты не рассматривались Лениным как ведущая страна ненавистного ему капиталистического мира и даже не упоминались им в одном ряду с Англией, Францией и Германией. Вместе с тем Ленин не мог не видеть в Вильсоне соперника в области инициирования благородных и популярных идей мира без аннексий и контрибуций, открытой дипломатии, самоопределения и общественного контроля над внешней политикой. Дж. Кеннан считает, что «по убеждению или в политических интересах Вильсон продолжал ссылаться (после октябрьских событий. — Авт.) на якобы существовавшую общность интересов Соединенных Штатов и господствовавшей в России политической власти».[189]

В самом начале декабря 1917 г. госсекретарь США Р. Лансинг подготовил меморандум для президента, в котором изложил свое убеждение, что «признание большевиков будет равносильно поощрению их единомышленников в других странах». Однако немаловажную роль в определении политической линии США в отношении правительства России играло то обстоятельство, что помимо заинтересованности в сохранении участия России в войне американцы (как, впрочем, и другие союзники, хотя и в гораздо меньшей степени) имели в этой стране довольно значительные экономические и финансовые интересы. Этот фактор объяснял озабоченность правительства США и американских торгово-финансовых партнеров России судьбой уже одолженных или инвестированных капиталов и перспективой получения отдачи от них в виде прибылей. США опасались, что любой резкий демарш в отношении большевиков мог положить конец всем американским ожиданиям.

Помимо озабоченности судьбой американских капиталов в России, проявляемая правительством США сдержанность имела еще одно объяснение — нежелание слишком уж энергично помогать Великобритании и Франции в реализации их территориальных притязаний к России в случае выхода последней из войны. В США было хорошо известно, что Англия намеревалась претендовать на Дон, Англия и Франция вместе претендовали на Кавказ, Франция — на Украину и т. д. Франция предлагала осуществить интервенцию в Россию с целью установления союзного контроля над Транссибирской магистралью. Правительство США категорически с этим не соглашалось, предвидя вмешательство Японии и имея на эту железную дорогу свои планы. Предложение французского правительства не нашло поддержки ни у англичан, ни даже у японцев, которые также имели свои планы на эту дорогу и не были готовы к единой с другими странами акции.

Послание Вильсону от 11 марта 1918 г., направленное в адрес IV Чрезвычайного съезда Советов, свидетельствовало о надежде президента на то, что Советская Россия «откажется от своих социалистических идей, присоединится к Соединенным Штатам и союзникам, и все они будут сотрудничать в интересах создания либерального и демократического правительства для России». Целью этого послания было помешать ратификации Брестского мирного договора. Основной же его причиной считалась заинтересованность США в российском рынке и стремлении обойти своего врага Германию в борьбе за этот рынок, а также Японию — за господствующее положение на Тихоокеанском побережье и в Азии.

Еще до окончания Первой мировой войны в европейских столицах держав Антанты стал активно обсуждаться вопрос об организации совместной интервенции в России с целью свергнуть правительство большевиков и вынудить ее продолжить войну против центральных государств — Германии и ее союзников. Не афишируя откровенно негативного отношения к новому российскому режиму и своего предпочтения более решительных мер борьбы с ним, но и не ставя вопрос о прямой интервенции, администрация США не скрывала того, что предпочла бы иметь дело с кем-либо другим, кроме большевиков, хотя и не предпринимала практических действий в этом направлении. Официальная американская политика по отношению к Советской России основывалась на этом этапе на принципе трех «нет»: непризнания большевистского правительства, невмешательства с использованием военных средств в российские внутренние дела и нежелательности расчленения России.

Ведущие мировые державы не хотели упускать инициативу из своих рук или предоставлять такую инициативу кому-либо еще. Относительно позиции, занятой США в вопросе об интервенции в Россию, следует отметить, что в ее основе лежало намерение Вашингтона всеми доступными средствами не допустить проявления единоличной инициативы Японией. В силу ограничений, налагаемых Конституцией США на действия президента как главы государства и необходимости утверждения Конгрессом США решения об официальном вступлении страны в войну, направление американских войск для участия в боевых действиях в какой-либо точке земного шара было сопряжено с гораздо большими сложностями, чем для стран Антанты или Японии. К тому же с официальным объявлением войны России, не угрожавшей непосредственно безопасности США, конгресс в тот период не согласился бы. Этим обстоятельством в первую очередь объяснялась сдержанность, проявленная американским правительством и президентом при решении вопроса об участии США в интервенции.