Темный янтарь 2 (СИ) - Валин Юрий Павлович

Махнул рукой товарищ Васюк и замер. И боец тоже замер. Отчетливо доносились негромкие голоса – по-немецки переговаривались.

Ход сообщения уходил в пробитый цоколь дома – буквально в двух шагах от бойцов. Оттуда и слышалось фрицевское бухтение…

Опять не то и не так, и курад только дивится кривости ситуации. Граната наготове, швырнуть в цокольный подвал, глушануть немцев никакого труда не составит. Но на взрыв откроет огонь ампуломет, а основная часть штурмовой группы еще за забором. Накроет же…

Серега перепрыгнул траншею, сдернул плащ-палатку с мертвых тел. Не по форме лежат, каска только на одном. Сорвал, поменял со своей каской, палатку на плечи…

Кононов сидел под забором с нервно вскинутым автоматом. Глаза круглые-круглые, раньше казалось, что этакие глаза фигура речи, но нет – круглые. И выпученные.

Доставая из сапога финку, Серега махнул бойцу – держись за спиной. Оценивать общую готовность и примеряться было некогда – чувствовал старший лейтенант, уходят мгновения, утекают, отворачивается девчонка-удача. Соскользнул в ход сообщения, двинулся в пролом, склонив голову, шурша накидкой, автомат под плащ-палаткой стволом вниз. В упор придется стрелять. Но лучше не стрелять…

…Пробитый ломами узкий кирпичный проход сквозь толстенный цоколь, сыроватая темнота, слякоть под ногами сменилась подмерзшим песком. Смотрели на него сидящие во тьме немцы – попривыкли, крысы поганые. Дальний фриц что-то сказал…

Серега фыркнул – отчетливо, насмешливо. Немецкий язык знал так себе, сейчас от нервов вообще ни слова не понял…

…Двое их здесь. Больше просто не поместятся – узка у выхода подвальная траншея…

Немец не понял – лишь начал понимать – что-то неправильно. Глаза начали расширяться…

Вот курад их возьми, что за день – все подряд глаза лупят…

Серега ткнул-ударил стволом автомата – прямо в раскрывающийся рот, сбивая крик. Удар одной рукой так себе по силе, но под широким кожухом ППШ хрустнули зубы. Старший лейтенант Васюк, не глядя на зубы и прочее, сходу тянулся дальше, отпихивая мешающего немца. Второй фриц пытался вскочить, схватить стоящую рядом винтовку. Серега машинально прижал оружие врага коленом к стене, дважды ударил финкой – в горло – клинок ощутил сопротивление намотанного на шею тряпья, повторно пришлось ткнуть повыше – под подбородок. Тут удачнее вошло…

…Под ногами пытался встать первый немец – короткий лязг – это Кононов крепко двинул прикладом автомата фрица по каске. Враг дернулся, но все равно стоял на четвереньках, хлюпал-фыркал разбитым ртом. Серега дважды, очень быстро ударил ножом в шинельную спину – фриц стоял как заговоренный, наконец, ощутимо обмяк, ткнулся каской в колени Кононова.

Сверху донесся вопросительный немецкий голос – понятно, на первом этаже возню услышали – как на грех, на улице тихо, ни единого выстрела рядом.

Серега гоготнул – постарался нагловато, с немецкой хамоватостью. Э, вряд ли купятся…

…Рука уже срывала кольцо с гранаты, подбросил наверх, не сильно, за кривовато, но надежно сколоченную немцами лестницу. Ой, сейчас обратно скатится…

…Кононов уже приседал, прикрывая голову автоматом. Быстро соображает…

…Пальцы, липкие и пыльные, непослушные, рвали кольцо со второй «лимонки», кинул вверх чуть подальше, там уже осознали, заорали… Серега присел, судорожно пытаясь вспомнить, куда дел автомат…

Грохнуло над головой, и сразу повторно… сыпалась пыль, звенело в ушах… Старший лейтенант ощупью выдернул из-под немца автомат, вскинул-высунул оружие в пролом, дал очередь – по каске застучали гильзы. Васюк взлетел по дощатым ступенькам, лежа на полу, застрочил в одну сторону, перекатился – задребезжали под ногами пустые консервные банки – резанул из автомата в сторону коридора.

— Давай!

Высунувшийся из пролома-хода в подвал Кононов мгновенно метнул в коридор гранату. Серега успел отползти под защиту стены, вляпаться во что-то теплое, противное… опять кровь, что ли? вон фриц лежит…

…Бахнула граната, опять обсыпало пылью и трухой, и за шиворот тоже набилось. Что за дом такой, никак из него всю пыль и штукатурку не выбьют?

…Видимо, гранатные взрывы сбивали мысли, с новой после каждой гранаты начинать приходилось…

…Коридор… дальше просвет и баррикада из разбитых прилавков, гранату туда, потом веером очередь… пули секут закопченные стены…

…Дверь напротив нараспашку… Кононов, не дожидаясь команды, швыряет «лимонку», приседают – взрыв – длинная очередь в комнату…

…А старший лейтенант уже дальше – простенок тут широкий, патронные ящики под ногами, гранаты-колотушки ждут рядком. А своя граната уже без кольца зажата в руке… ее за косяк следующей двери… ждем… очередью дымные углы крестим… Сквозь дым виден снятый от амбразуры, укрытый под стеной пулемет, лежит фриц…

Дальше…

…Очередь Кононова догоняет уползающего немца… В большой торцевой комнате окна заложены мешками с песком, свет падает сквозь узкие амбразуры, готовились, суки…

Боец рвет с очередной гранаты кольцо.

— Стоп! Там сортир.

— Вот устроились, сволочи, с удобствами, – удивляется Кононов, стискивая гранату, пинает ногой в валенке дверь.

Серега на всякий случай прочесывает очередью – помещение санудобств невелико, наверху покосившийся бачок, да дыра-очко, выложенная старинной плиткой. Загажено изрядно.

— Оккупанты, – с отвращением бормочет Кононов.

— Ну. За лестницей смотри.

В угловой комнате перевернутая кровать, остатки разбитой мебели, за окном крики и всполохи огня. К окну подскакивать нельзя. Серега вспрыгивает на мебельный ящик, из глубины комнаты дает очередь во двор – там в углу, в ходе сообщения что-то мелькает. Отчетливо видны очаги от прилетевших во двор ампул – огонь от них ненормальный, сильный, но невысокий, химический…

…Маячить нельзя – живо нащупают. Старший лейтенант перебегает, напротив другого окна поднимается-балансирует на скользкой кроватной спинке… очередь… тень в углу двора исчезла. Хлопает с характерным звоном прилетевшая во двор ампула, теперь легла точно в траншею, вспыхивает огонь…, прям ад на старинной картинке. Талант у Семеныча…

Кажется, теперь стреляют везде. Сверху, снизу, во дворе и у лестницы – там Кононов.

— Что у тебя?!

— Высунулись со второго, суки.

Верно, на втором этаже полно немцев. Успели туда подняться после артобстрела, ждали атаки по улице. И еще чердак. Но со двора немцев сейчас отсекли. Где же основная наша группа?

Судя по мату, наши в подвале. Но сверху фрицы гранаты швыряют, они же этот чертов дом как свои пять пальцев знают. Во двор уже тоже не высунешься, догадались немцы, откуда группа проникла.

— Парн, по подвалу проверьте, там еще подъем на этаж должен быть, – орет Серега.

Снизу неразборчиво отвечают – заглушает работающий на втором этаже пулемет. Лупит короткими, но почти непрерывно. В кого? Куда?

Есть ли второй подъем из подвала? Подвал хороший, крепкий, должны были немцы об удобстве передвижения позаботиться, время у них было. Подвал-то на загляденье, купеческий, наверное.

— Командир! Каску! Каску! – кричит Кононов, неудобно, «крючком» залегший возле лестницы.

Верно. На голове у старшего лейтенанта все еще немецкий шлем, тут свои разом положат и не почешутся.

Сбросив опасную каску, Серега наблюдает за двором – вот там горит-искрится, вроде заряд-то невелик, а упорная химия. Не рискуют пока немцы там сунуться. С улицей проще – с одной стороны наши, с другой фрицы, но подойти им не дадут. С торца дома могут подскочить… Вот же: казалось, дом взять трудно, а оборонять такими скромными силами тоже не очень-то большое счастье…

— Стоять!

— Свои, свои, товарищ старшлитенат! – орут из конца коридора.

— И где там была дырка? – с интересом уточняет товарищ Васюк.

— В банной, э, в смысле, в ванной. Вдоль труб пробили.

Нужно будет учесть такую возможность. То-то в ванной комнате дверь была снята. А пролом сразу не заметили, внимательнее нужно быть, усидчивее…