Темный янтарь 2 (СИ) - Валин Юрий Павлович

Ничего такого особенного во фрице, из-за которого вышло столько возни, не имелось: заросший, среднего возраста, звания под маскхалатом не разберешь, в одной ноздре кровавая сопля свертывается-подмерзает – на финише слегка приложили гада.

— Не парадный, но ценный, – счел уместным намекнуть особист. – Зачтется тебе и бойцам участие в захвате, товарищ Васюк.

Немец что-то сказал, кивая на лаз.

Особист переспросил на немецком – произношение у него было примерно как у Сереги, но слов знал наверняка побольше.

Немец закивал, зябко поводя плечами.

— Шинель просит, озяб уже, – пояснил особист. – Федоров, достань ему шинель, а то вправду рассопливится. И заодно глянь, что там интересного. Только осторожно, сюрпризы могли оставить.

— Это мигом, – ответил боец, доставая фонарик. – Тут главное, сходу не задохнуться.

— Ладно-ладно, ты привычный, – засмеялся капитан. – Помнишь, как в Новоселке лазили?

— Вот сразу и вспомнилось, – боец опустился на колени у лаза, снял шапку, без спешки опустил голову в прямоугольник, зажег фонарик. – Невелика засидка…

Знали свою работу особисты, пусть и принципиально отличалась она от штурмовых боев на переднем крае, но тоже отнюдь не медом мазано. Сложное дело, да еще и не расскажешь никому, не блеснешь подвигом…

Видимо, на мгновение и капитан мыслью куда-то отвлекся, поскольку упустили.

Собственно, вот чего этакого можно было от немца ждать, когда стоял гаденыш со связанными за спиной руками, сопел в пол-носа, мерз?

А получилось совершенно внезапно: немец злобно и сильно пнул в зад свесившегося в лаз контрразведчика.

— Ё..! – успел сказать боец, валясь вниз.

Фриц, несмотря на скрученные за спиной руки, длинно, что там зайцу, сиганул от лаза.

— Мина! – крикнул кто-то, но реагировать было поздно…

…Очнулся Серега от боли – и понял, что ноги оторвало. Больно было… аж в голове холод и изумление. Самого взрыва не помнил: стоял и вот… лежишь.

Кононов и еще кто-то из группы били ногами немца.

— Отставить! – закричал Серега, но вышло что-то хриплое и непонятное.

— Живой, живой он нужен, – мычал рядом, страшно корчась, капитан.

Потом несли, каждый шаг рвал болью, выть хотелось по-собачьи. Но товарищ Васюк сдерживался, поскольку имелись и хорошие новости: ноги у гвардии старшего лейтенанта пока имелись: окровавленные, в жутких лохмотьях, с наложенными поверх штанин жгутами, но все же на месте. Это ничего не значило – запросто отрезать могут, в госпитале с этим очень просто, там нужно быть настороже и докторам не позволить. Ой-ой, как же это…, нафига Анитке безногий…, это уже совсем…, это даже не морда, это страшнее…

Помнился еще борт грузовика, белая надпись – это чуть успокоило. А потом, наверное, сознание потерял…

Г. Великие Луки (январь 1943)

[1]Приказ по Калининскому фронту от 10.12.1942.

[2] Основными боеприпасами к 125-мм ампуломету образца 1941 года являлись стеклянные ампулы АК-1 (толщина стекла 10мм) и жестяные ампулы АЖ-2.

[3] Строго говоря, улицы Пушкинской в Великих Луках не было и нет. Но есть очень похожая, о ней и речь.

[4] 9 января в крепость прорвалась группа немецкой бронетехники из ударной группы майора Трибукаита. Точная ее численность не известна, видимо, где-то около 8-10 танков и БТР.

[5] Прорвавшаяся бронетехника была уничтожена внутри крепости. Наши начали артобстрел, немцы пытались рассредоточиться, но по удачному стечению обстоятельств головной танк был подбит сразу несколькими снарядами и заблокировал ворота. Немецкая техника оказалась в ловушке крепостного двора, там и осталась.

[6] Последний командный пункт командующего великолукским гарнизоном подполковника барона фон Засса действительно располагался в бункере. Железобетон, сверху три метра земли, стальные двери, вентиляция и все прочее. Окруженный бункер подрывали дважды – 200 и 750 кг тротила. Не помогло, немцы сдаваться не желали. Подвезли две тонны взрывчатки, но фон Засс не стал дожидаться результатов дальнейших экспериментов, капитулировал. Хороший бункер – до войны это был Запасной командный пункт управления Калининской железной дороги.

[7] Наверняка это был Maschinenpistole МР-38/40. Но общее название немецких автоматов «шмайсер» широко бытовало в РККА и мы этой сложившейся привычки менять не будем.

Глава 14. Медицина и тишина

Автобус ГАЗ-05 (санитарная модификация)

Белизна и сырость

…— Неплохо, неплохо. Полагаю, к празднику костылики у вас отнимем. Такой красавец – офицер! – и зачем-то на костылях. На своих двоих будете ходить, чеканный шаг вырабатывать. А командный голос у вас уже есть, мы помним, помним, – не преминул уязвить злопамятный врач.

— Товарищ подполковник! Игорь Львович! Я же сколько раз извинялся, – завздыхал ранбольной Васюк.

— Вот-вот, один раз истерично орем, и извиняться приходится долго. Куда это годится, а, Васюк? Бинтуйте, сестра…

С врачами Сереге повезло. И с ранением тоже. Осколков поймал не так много – заряд был фугасный, рванул все же не прямо под ногами. Позже разговаривали с особистом о специфике подобных мин-ловушек, но вот сейчас вспоминать о немецком хитроумии совершенно не хотелось. Ковылял обратно в палату товарищ Васюк, костыли бодро поскрипывали, ноги держали, пуговицы больничного халата подогнаны строго в меру – нормально всё. Молодцы врачи – и в санбате, и позже в госпитале, раны чистили тщательно, неоднократно, поскольку загнало в плоть, кроме всего прочего, немало щепы от того памятного люка, пришлось медицине повозиться. Но кости срослись правильно, да и сам Сергей Аркадьевич маху не дал, проводил с организмом воспитательную работу, тщательно выполнял положенные физиотерапевтические упражнения, и хорошо кушал. Ну, по прибытии на лечение немного опозорился воплями, то было. Самому помнилось плохо, но говорили, что орал «ноги отрезать не дам!» так, что весь госпиталь слышал. Нехорошо, конечно, ампутировать вроде бы и не собирались. С другой стороны, мало ли… Лучше на ногах искренне извиняться, чем наоборот. Очень хорошо, что машина тогда у группы имелась: сразу к медикам, ни минуты не потеряли, все живые, кроме бойца, на заряд упавшего. Хороший был боец, опытный, капитан-особист потом про него рассказывал.

С особистом вместе в тыловом Зуевском госпитале и лежали, частенько беседовали на всякие практические темы. Ничего тайно-служебного капитан не выдавал, с этим у него было строго. Про взятого немца только и намекнул что тот инженер-минер, случайно в Великих Луках застрял, хотели его фрицы эвакуировать, но гада еще на первом этапе штурма отсекли, к своим не выбрался, прятался. Ну, это в общем-то и так было понятно. А вот о тактике работы малыми группами, о крайне неприятных и наоборот – удачных – случаях порядком поговорили. Капитан географию и имена не упоминал, зато Сереге скрывать было нечего – пехота, она не особо секретна. Как раз насчет окопной войны и о нормальных траншейных немцах капитан знал не очень много. Специфика. В общем, времени зря не теряли, как ковылять начали, так и двинулся вдумчивый обмен опытом. Выбирались в торец коридора, садились на лавку-банкетку – курить здесь строго запрещалось, потому желающих тут толкаться и бездельничать было немного. Никто не мешал техническим разговорам

Вообще-то товарищ Васюк квартировал в пятиместной палате комсостава, лежал вместе с старлеем-танкистом, двумя лейтенантами, и шумным гаубичным капитаном. Тут тоже любили потрепаться между чтением газет и библиотечных книг, но с особистом было как интереснее – вроде продолжали воевать, пусть и теоретически, с позиции больничных коек. Медсестры на коридорные посиделки для порядка ругались, простудностью угрожали. Но опытные люди всегда могут устроиться – имелись у собеседников неположенные в палатах шинели, сидели внакидку, благо это было за углом, не на самом виду. Госпитальное начальство смотрело сквозь пальцы – Особый отдел, он и в госпитале слегка особый.