Темный янтарь 2 (СИ) - Валин Юрий Павлович

Вечером, когда сидели в общежитии для командировочных, принимали по «соточке за успешную учебу», неожиданно зашел старлей-сталинградец, а с ним непонятный майор.

— Принял на грудь уже, Васюк?

— Исключительно для запаха и поддержания компании, – заверил Серега.

Говорили довольно долго – сначала в коридоре, потом в свободной холодной комнате. У майора имелись возможности согласно звания – появился коньяк, но опять же, чисто для неофициальности, по паре глотков. Разговор был интересным. И товарищ Васюк больше отвечал, чем расспрашивал.

…— Значит, ты из той «Линды-2»? – майор покачал головой. – Слухи ходили, неоднократно слышать приходилось. Но говорили, что при выходе из окружения вся группа погибла.

— То слухи. Погиб командир и часть группы. Часть вышла, но уже растрепанная. Меня, собственно, в Таллине почти сразу и ранило.

— Надо же. Везучий ты, Сергей.

— Это группа была везучая. К сожалению, только частично.

Возвращался в дивизию старший лейтенант Васюк на попутках, довольно утомительно и долго, но с хорошим настроением. И дело есть – сложное, тяжелое, но нужное. И ведь помнят работу «Линды-2». Удивительно - столько времени прошло, но кто-то оценил, запомнил, взял на вооружение методы группы спецсвязи.

***

Работал Серега. Преодолевал прискорбное недопонимание задач и возможностей штурмовых групп, попытки батальонов выделить людей в группы по принципу «шо нам не надо», договаривался с курсами снайперов и разбирался в премудростях ночной сигнализации и связи.

Но война – дело этакое. Вызвали:

— Срочная задача. Собираешься, грузишься, ведешь машину в Великие Луки.

— Товарищ подполковник, у меня же дел по горло.

— Разговорчики, Васюк? Тут дело практически по твоей части, да и некому больше. Груз специфический.

Э, охренеть и не встать, как верно говорят прибалтийские курады.

Груз действительно был специфическим, оттого пытались ехать плавно, без спешки.

…— Главное, не газуй.

— Да я не газую, товарищ старший лейтенант. Она сама…

Машину, конечно, могли бы дать и получше, но дело было в водителе. Осознавал боец, старался, но опыта и склонности к вождению… да вообще не Янис.

Серега пытался думать о друге, о работе того в МТС, о внезапной женитьбе – удивительное ведь дело, по письмам даже не поймешь, как оно так получилось. Но думать об интересном не особенно получалось. За спиной – в кузове – тряслись ящики с более чем двумя сотнями зарядов к ампуломету: стеклянные шары, жестяные банки – все с зажигательной смесью[2]. Оружие весьма действенное, но загадочное, поскольку его свои весьма опасались, и по возможности избегали. Кстати, рекомендовалось к использованию в штурмовых группах, но у Сереги до него как-то руки не дошли. Видимо, заранее подсознательно сторонился. Вот тебе и заслуженное возмездие – теперь целый «ЗИС» этой пакости. Но видимо, в городских боях ампулометы вполне востребованы, раз заряды по частям собирают и срочно перебрасывают.

Бои у города и внутри шли жестокие. Великие Луки наши окружили еще 28 ноября, затем взяли часть городских кварталов, дальше дело застопорилось. По слухам, немцы крепко укрепились на вокзале и станции, да еще там внутри какая-то крепость была. Но еще говорили, что фрицы крепко напирают со стороны фронта танками – норовят пробить коридор и деблокировать гарнизон. В общем, ситуация сложная, Серега поехал в полевой форме, с оружием. Хотя автомат от жутковатого груза вряд ли защитит: тут на каждом ухабе думаешь, «треснут стекляшки – ох и полыхнут».

Все же добрались благополучно. По улицам слался дым, снег был черным, закопченным, от города мало что осталось, среди развалин стояли разбитые немецкие машины, недалеко била артиллерия. К счастью, кататься по незнакомым и опасным улицам необходимости не было – свернули в пригороде, новенький указатель имелся, направил. Серега увидел пустые ящики из-под колб-ампул, обрадованно спрыгнул из кабины.

— Боец, здесь стоять не положено! – немедленно и грозно окликнули сзади.

Закидывая за спину автомат, Васюк оглянулся – надвигался суровый лейтенантик в новенькой, но уже подпаленной шапке.

— Мы с грузом. Трепетным.

— Виноват, товарищ старший лейтенант. Со спины не разглядел.

— Спина фронтовая, необидчивая. Вот документы. Как тут дело идет?

Бережно разгружали машину, Серега наблюдал, разговаривал с молодым, но уже набирающимся опыта лейтенантом-химиком. Все шло обычно. Потом подошел водитель и убитым голосом сказал:

— Всё, товарищ старший лейтенант.

— В каком смысле?

— Масло потекло.

В автомобильных маслах и двигателях товарищ Васюк понимал так себе, сначала беду не оценил. Изыскал буксир, машину отволокли на ремонтный пункт, тут и выяснилась глубина неприятной ситуации. Тьфу, курад эту машину и шофера… Требовалось известить дивизию, выслушать ругань и ценные указания.

Связаться из тылов ведущей штурм города дивизии со штабом другой дивизии, не очень соседней – это не кроссворд карандашиком порешать. С проблемой совладал, получил указания, общим смыслом «за грузовик головой отвечаешь». В общем, застряли.

Столкнулся со знакомым майором в дверях узла связи:

— Васюк, ты что ли? Какими судьбами?

— Я. Здравия желаю, товарищ майор. Груз привез, с машиной застрял.

— Так, это хорошо. Покури-ка здесь, я быстро, – намекнул майор Запруженко, тот самый, с которым в штабе фронта дельно побеседовали.

Прикомандировали товарища Васюка просто мгновенно. Иной раз наши штабные отделы забывают о формальной бюрократии, и все решается со скоростью выстрела сигнальной ракеты – пых, и готово.

— …На формирование группы – двое суток. Огневую поддержку выделят в городе, твое дело бойцов подобрать. Машина сейчас будет. В 7-ю Эстонскую дивизию сгоняешь, эстонцы особо в дело не пошли, у них резервы изыщутся. Бойцов берешь инициативных, смелых, здоровых… Ну, ты знаешь.

— Товарищ майор, двое суток, это уж совсем…

— Знаю, что «совсем». Немцы тоже знают, прорываются. Смотри карту, Сергей, понятнее будет.

Немцы прорывались к городу. Узкой длинной «кишкой», но упорно и целеустремленно. Не исключено, что и пробьются.

Майор складывал карту:

— С фрицами в городе нужно кончать. Срочно. Пока к ним их танки не прорвались. Новые штурмовые группы нужны были еще «позавчера», в 357-й и 257-й стрелковых штурмовые группы сформированы, работают, но их не хватает. У эстонцев тоже что-то сформировано, только особенно надеяться на них не приходится. Эстонский корпус не имеет боевого опыта…

В машине, стремительно катившей по разбитому, но замерзшему проселку, Серега пытался писать на листке, положенном на полевую сумку. План первоочередных мероприятий. Тьфу, разве такие вещи на коленке делаются? Это список в военторг выходит, а не план подготовки.

— Слушай, а эта 7-я Эстонская, она действительно сплошь эстонская?

Водитель, хрящеватый лицом, ловко крутивший баранку, хмыкнул:

— Да уж куда больше. Очень эстонская. Наши пробиваются, а эта топчется, топчется… Хлебнете с ними горя, товарищ старший лейтенант.

— А ты, боец, значит, в сторонке? Наблюдаешь и сочувствуешь?

Водитель покосился:

— Намек понял. Виноват. Но я не том смысле. Подбирать-то состав вам, на штурмовку вести, тож вам.

— Это да. Но учти, я хороших водителей видел. Сознаю важность и ценность этого боевого звена. Кстати, я старший лейтенант Васюк, Сергей Аркадьевич, уроженец города Москвы. Будем знакомы.

— Красноармеец Сивцев, Егор. Таруса, Тульская область.

Кратко пожали друг другу руки.

— Понимание у меня есть, – заверил Сивцев, не отрываясь от дороги. – Я хоть и беспартийный, но сознательный, ранение имею. Приходилось по немцам из винтаря бить, «обезлошадил» весной, из окружения пробивались. Потому, имея опыт, и предупреждаю – слабоваты эстонцы. Может, это и близоруко с точки зрения интернационализма, но есть такой факт.