Измперение инкогнито - Эдуард Пак

— Сотник не появлялся? Я его в суматохе как то потерял из виду.

— Дык вона — в каптерке отлеживается. Он первым сюды сиганул, да все наблюдал с балкончика, как енти свинюки хоботатые огнем плюются. Дык удар с ним приключился, рожа зеленая, весь холодный, аки лягушка, глазки выпучил, да все мычит что-то неразумное.

— Ладно, хвалю за службу и назначаю новым сотником.

Старик гном вытянулся в струнку и подобрался, напыжившись от гордости.

— Дык рад стараться, ваше магическое высочество — бодро отрапортовал Филч.

— Мне нужны люди — невольники. Сколько сможешь собрать?

— А скольки нужно великому магу?

— Собери всех, кого сможешь. Чем больше — тем лучше. Так сколько?

— Сотню — прямо сейчас, еще полторы сотни — через час примерно можно пригнать.

— Годится. Ладно, час я могу подождать, действуй гноме — ответил Ганиш.

— Тольки, ваше магическое величество, люстры то тягать некому будет, кандальников-то придется с работ снимать.

— Так это они люстры двигают?

— Они, родимые.

— Тем лучше. Проследи, чтобы все огни были погашены, затем снимай рабов с работ. Освещение в пещере больше не понадобится.

Озадаченно почесав в затылке, старый гном крякнул и хмыкнул в бороду.

— Гаси-и-и лампады — раздался неожиданно сильный и зычный голос старого Филча.

Гномы, из команды по обслуживанию люстр, недоуменно переглянулись, но спорить не стали. Они живо вооружились гасильниками — полусферическими крышками — и, один за другим, сноровисто принялись тушить горящие фитили.

Сияющая вереница люстр, быстро превращалась в череду зловещих пирамид, чадящих недогоревшим, прогорклым жиром. Пещера, впервые за многие годы, постепенно погружалась в темноту.

Глава 7

Для мамонтов потянулись часы тягостного ожидания. Десятеро из них следили за дырами из которых им доставляли пищу, двое — охраняли главный вход, остальные — разбрелись по всему полигону.

Не занятые на охране животные — переворачивали постройки, ворошили горы елового лапника — вынюхивая и выкуривая, оттуда, словно жалких, двуногих крыс — тех, кто остался в живых и затаился.

Время от времени новая вспышка драконьего пламени разгоняла пещерную темень и жизнь очередного неудачника оканчивалась криком агонии.

Перебив всех, кого только смогли найти, мамонты на какое-то время затихли, их пламя угасло — стало невозможно определить, чем же они занялись теперь.

Ганиш вызвал нового десятника Филча, после чего долго и подробно расспрашивал его о глубине, ширине и форме верхних штреков. Лишь, убедившись в том, что мамонтам через них ни в коем случае не удастся пробиться наверх, он немного успокоился.

Широко известен тот факт, что драконы видят в темноте так же хорошо, как и при ярком свете. Ганиш решил пойти на риск и проверить, передалось ли ночное зрение настоящих драконов, этим полукровкам.

Спускаясь к первому ярусу — дабы ни чем себя не выдать — он был вынужден потушить факел, освещавший ему путь. К тому времени все люстры в пещере были погашены.

Ганиша облепила тесная — словно плотная, каменная толща — темнота. Выпучив бесполезные в кромешном мраке глаза, он оперся о шершавую гранитную стену и на ощупь стал пробираться к выходу.

Выставив перед собой ладонь с растопыренными пальцами, он осторожно ступал, всякий раз тщательно нащупывая ногой место, куда делал очередной шаг.

Через несколько минут его пальцы уперлись в упругую преграду собственного щита.

Остановка.

Необходимо перевести дух и успокоить напряженные нервы. Несколько минут он выполнял специальные дыхательные упражнения, чтобы умерить звук биения сердца в ушах, затем напряженно вслушался в происходящее за защитным полем.

На той стороне стояла абсолютная тишина, что было абсолютно непонятно и весьма подозрительно, после той, весьма шумной возни, что они устроили совсем недавно.

Ганиш сотворил некое подобие упругого каната, один конец которого закрепил на стене пещеры, другим же — обвязался вокруг пояса. В свободном состоянии эластичный жгут не мешал движению, растягиваясь в длину, почти не оказывая сопротивления, но стоило проговорить заветное слово, как он, в мгновение ока, сжимался, словно потревоженный, земляной червь.

Проделав небольшое отверстие в своей магической стене, он окружил себя защитным коконом. Осторожно ступая по песчаному полу, он шаг за шагом продвигался мимо стражей, застывших по краям широкого прохода. Ученик мага ярко ощущал их тяжеловесное присутствие — их грязные ауры и отвратительный животный запах — они неподъемным гнетом легли на его органы чувств.

Пока не пришло время, торопиться доставать из за пазухи печать подчинения — не следует — она вполне может выдать его присутствие своей аурой и свечением рун в видимом диапазоне.

Именно в этот момент — когда ему показалось, что он уже миновал почетный мамонтовый караул — прямо перед ним засверкала пара глаз. Они вспыхнули в темноте зловещим багровым пламенем, словно двойная звезда Тираса — жестокого и беспощадного бога войны. Ганиш понял, что его обманули — мамонты отлично видели в темноте — ночное зрение драконов передалось им в полной мере.

В то же самое мгновение, толстая и тугая огненная струя обдала его защитный кокон — даже сквозь силовое поле, он почувствовал тот неимоверный жар драконьего пламени, который с легкостью плавит чугун.

Ганиш обернулся — двое охранников проворно сближали крутые бока, отрезая ему путь к отступлению. Со всех концов пещеры в него уже летели десятки огненных шаров.

Он произнес заветные слова так быстро, насколько смог его длинный язык — ведь от этого, теперь зависела сама его жизнь.

«Уэ-э-х» — вышибая тугой волной воздух из его легких, упругий канат резко дернул его за поясницу, уводя от атаки коварного вожака мамонтов. Волшебный червяк стремительно волочил Ганиша по песчаному полу — в песке остались две глубокие борозды от его каблуков.

Однако стража прохода уже успела сбить строй, не оставив не единой щелочки для отступления, Ганиша с огромной скоростью тащило прямо между двух мамонтов. Пролетая между их зловонными пастями, он услышал как над его головой клацнули две пары мощных челюстей. Затем его с трудом втиснуло между бугристыми тушами и, словно белье по жесткой стиральной доске, протащило по их ребрам.

Защитный кокон значительно ослабил давление, однако не спас от него полностью.

Пролетев установленную стену, Ганиш кое-как встал на дрожащие ноги, и переведя дух, осмотрел себя со всех сторон. Ни чего непоправимого не произошло. Руки и ноги целы, все чем одарил его аллах при рождении — на своих местах — он отделался лишь парочкой синяков да несколькими растяжениями связок. Вот только прекрасный халат придется выкинуть на свалку — порван в двух местах, да не по шву, а в самом важном месте — месте, которому выпала честь прикрывать его благородное седалище.

Глянув еще раз в пещеру, Ганиш плюнул с досады и рассмеялся. Все ее темное пространство теперь пестрело десятками пар немигающих, багрово светящихся глаз. Каким же болваном он был, как же он мог попасться на их удочку? Вероятно мамонты как-то почувствовали его приближение и поджидали его с закрытыми глазами. Поистине дьявольски хитрые бестии.

Не медля больше ни секунды, он подвесил в воздухе перед собой яркую звездочку, освещавшую ему дорогу, и споро пошагал на верхние ярусы.

Филч к тому времени уже собрал около сотни рабов. В довольно обширном помещении, теперь было не протолкнуться. Толпа болезненно худых, заморенных непосильным трудом и скудной кормежкой, каторжников — так, что рванье на их плечах смотрелась как на огородных чучелах — переминалась с ноги на ногу. Своими тощими, узловатыми ногами с выпирающими коленками, они напомнили ему цапель — больных и отвратительных. Крепкий и тяжелый дух в плохо проветриваемом помещении стоял просто невыносимый — преобладал смрад, неведомо сколько времени, немытых тел, едкость мочи, а кое-где — и сладковатый запах заживо разлагающейся плоти.

Ганишу не понравилось, то что он увидел — сырой, малопригодный материал — однако приходилось довольствоваться тем, что есть. Он приказал гномам согнать людей в дальний конец пещеры.

Засвистели бичи, послышались слабые стоны и стенания, однако люди покорно плелись в указанном им направлении — свет надежды и воли к жизни погас в их глазах уже давным-давно.

Времени для долгой подготовки не было, поэтому Ганиш прибег к крайнему средству — ему пришлось пропустить сырой поток энергии прямо через себя. Однако единовременно охватить такое количество народа, даже ему оказалось едва-едва по силам.

Он закрыл глаза и сосредоточился на силовой линии.

Заклинание-вызов наливается силой… открыть все каналы… Тугая струя рванула пространство, выбрасывая реки мощи в тело мага. Его охватило ощущение, будто через его мозг — прямо сквозь вскрытый череп — пронесся своенравный горный поток, несущий морозные, ломящие зубы, воды.