Уцелевший - Эрик Хелм

Бывший лакей забрал в голову пожить «как благородные люди».

Обсудив собственную отставку с его светлостью, Иеремия признался в давнем своем желании. Лорд-пэр великодушно предложил старому слуге выкупить и отремонтировать «Павлиний Хвост», однако выразил изрядное сомнение в том, что неудобно расположенный трактир принесет новому владельцу хоть пенни дохода.

— Ведь какой-то изначальный капитал просто необходим, друг мой! — сказал его светлость.

И наивно предположил отсутствие надлежащей суммы у честного малого Иеремии Вилкса, верой-правдой служившего столько лет и ни разу не нагревшего руки на хозяйском добре.

Здесь-то его светлость ошибался коренным образом.

Жалованье мистера Вилкса было весьма скромным, однако, бдительно храня достояние лорда от множества мелких воришек, Иеремия резонно полагал, что имеет право хоть немного вознаградить себя за постоянные и непрекращающиеся труды. А поскольку любые и всяческие попытки прочей прислуги склонить Вилкса к игре в карты, ставкам на скачках и прочей дребедени оказались бесполезны, то достойный мажордом сумел постепенно вложить в многоразличные виды собственности такие деньги, что его светлость, вероятно, умер бы от сердечного приступа, узнав истину.

Вслух же мистер Вилкс объявил: ежели господин столь великодушен и собирается за собственный счет привести «Павлиний Хвост» в божеский вид, о прочем уже не стоит беспокоиться, ибо все гости его светлости, приезжающие поохотиться, не смогут разместиться в пределах имения, а потому неизбежно окажутся под крышей «Павлиньего Хвоста», умножая тем самым благосостояние владельца. Да и местные жители отнюдь не отличаются избыточной трезвостью, прибавил он.

В скором времени старинный трактир начал процветать еще больше, нежели в стародавние дни. Разумеется, шумные и назойливые мотоциклисты редко забирались в подобную глушь, владельцы автомобилей странствовали по иным дорогам, но избранные посетители, наслаждавшиеся мирным воскресным отдыхом на лоне почти нетронутой природы, находили «Павлиний Хвост» несравненным и неподражаемым уголком. А умелая и внимательная забота мистера Вилкса, вкупе с огромными кулинарными познаниями его жены, заставляла подписывать представляемый в понедельник счет безо всяких вопросов.

Иеремия разумно и предусмотрительно заполнил винный погреб сотнями бутылок, заказанных у личного поставщика его светлости в Лондоне. Условия покупки были обоюдно выгодны, и чрезвычайно способствовали процветанию трактира. Ужасная, полудетская тирания закона, воспрещавшего торговать спиртным в неурочные часы, оканчивалась на пороге «Павлиньего Хвоста». И ни разу мистер Вилкс не попался, ибо все без исключения клиенты числились его личными друзьями. Это, безусловно, относилось и к местным магистратам, захаживавшим в трактир с похвальной регулярностью. Любой чрезмерно любопытный полицейский чин, дерзавший объявиться в заведении Вилкса и осведомиться, с какой стати джентльмены употребляют горячительные напитки задолго до полудня, встречался с высокомерным, избыточно честным взором владельца и узнавал, что добрые товарищи Иеремии любезно согласились продегустировать образцы из новой партии заказанных вин. Разумеется, совершенно бесплатно, а посему ни самомалейшего криминала в простом дружеском угощении отыскать невозможно. Коль скоро денежные операции отсутствуют, говорил мистер Вилкс высокомерно и оскорбленно (присутствующие подтверждали его слова согласными кивками), то и пронырливым блюстителям порядка придираться не к чему.

Короче, «Павлиний Хвост» был непревзойденным в своем роде заведением, обеспечивавшим постояльцев и посетителей всем возможным — и почти невозможным в иных, расположенных поближе к очагам цивилизации, местах. Рексу трактир был отлично знаком по предыдущим приездам в Кардиналз-Фолли, американец бежал напрямик и десять минут спустя ворвался в хорошо обставленный, уютный зал, где старинные дубовые балки нависали почти над самой головой и весело пылал огромный очаг.

Кроме Танит, в трактире не было ни души.

Девушка вскочила со стула и кинулась навстречу ван Рину. Схватила Рекса за руки с силой, неожиданной в столь тонких, аристократических пальцах.

Она выглядела измученной и осунувшейся. Дорогое зеленое платье было измято и перепачкано, хотя, по всей видимости, девушка отчистила его как сумела. Покрасневшие, заплаканные глаза казались неестественно большими — возможно, благодаря обводившим их темным кругам.

Танит прижималась к Рексу и непроизвольно вздрагивала.

— Слава Богу, вы пришли! — воскликнула она.

— А как вы узнали, где разыскать меня? — быстро осведомился Рекс.

— Дорогой мой, — сказала Танит, бессильно опускаясь на стул и проводя ладонью по лицу. — Прежде всего разрешите попросить прощения за страшную глупость. Я, как последняя дура, угнала вашу машину...

— Герцогскую, — с улыбкой поправил Рекс.

— Пускай герцогскую. Конечно же, не справилась с управлением, вылетела с дороги, чуть не разбилась.

— Уже знаю.

— А потом пять миль проделала пешком.

— Что?! Хотите сказать, вы все-таки побывали на шабаше?

Танит кивнула и вкратце, не вдаваясь в пугающие подробности, поведала американцу о своем пути к сборищу сатанистов. Ее глаза сузились, когда зашла речь о неодолимой силе, увлекавшей навстречу преисподнему козлу.

— Ничего не могла поделать, — жалобно сказала Танит. — Сопротивлялась каждой клеточкой мозга, только ноги шли сами по себе. А потом показалось, будто небеса разверзлись и разгневанный Господь решил уничтожить окаянное сборище! Громовый рев, два ослепительных огня, похожие на чьи-то глаза... Словно карающий дух спускался по склону в эту страшную лощину! Сковывавшая меня сила внезапно исчезла без следа, я помчалась назад во весь опор, вырвалась на равнину, затем обо что-то споткнулась, упала... Думаю, потеряла сознание.

— Это был наш автомобиль, — улыбнулся Рекс. — Но все-таки, откуда вы узнали, что покорный слуга расположился в Кардиналз-Фолли?

— Очень просто! Когда я пришла в себя, лежа на траве, кругом было ужасно тихо. Ни единого звука. Я бросилась бежать без оглядки, не разбирая дороги. Просто хотела убраться подальше от ужасного места. Потом выбилась из последних сил, опять упала и немедленно уснула. Только не смейтесь: уснула в придорожной канаве.

Рексу и в голову не приходило смеяться.

— Наутро просыпаюсь — и обнаруживаю, что лежу возле самого шоссе. Выхожу на асфальт, шагаю невесть куда, и через полчаса попадаю прямиком в Девайз.

Танит помолчала несколько секунд и продолжила:

— Я добралась до городского центра, отыскала гостиницу, и лишь тогда вспомнила, что в кармане — ни пенса. Оставалось только обратиться к местному ювелиру, заложить брошь и получить на руки сразу двадцать фунтов. Правда, вещица стоила не менее сотни, однако я не хочу с нею расставаться и выкуплю при первой возможности. Ювелир любезно согласился переслать брошку прямо в Лондон. Разжившись деньгами, оказалось возможно вернуться в отель.