Марк Твен - Морис Мендельсон

Если судить по тому, как вел себя писатель в свете, да и по опубликованным им к тому времени произведениям, Твен, во всяком случае, не ставил под сомнение царивший в США социальный строй. К пятидесяти годам он был очень состоятельным человеком. Его произведения расходились на редкость большими тиражами и приносили много денег. Он все еще мечтал о большем — издательское дело и различные изобретения, финансируемые Твеном, казалось, должны были в конце концов сделать его миллионером.

Но кто мог сказать, о чем думал и что писал этот мистер Клеменс в тиши своего кабинета?

Отметим попутно, что в Хартфорде кабинетом Твену служила бильярдная. Он пробовал работать и в других комнатах своего обширного дома, но бильярдная нравилась ему больше всего. Ведь здесь он не отвлекался, как в кабинете, где хорошо было видно, что творится за окном. Здесь нельзя было уютно устроиться, как в кабинете, на большом и удобном диване, где так приятно было просто полеживать и курить.

Бильярдная была расположена на третьем этаже. Там стоял бильярдный стол с черными позолоченными ножками. Конечно, и из окна бильярдной открывался прекрасный вид — на верхушки близких деревьев и далекие холмы. Но письменный стол в этой комнате был предусмотрительно поставлен в одном из углов таким образом, чтобы, сидя за ним, Твен мог видеть только стену да книжные полки. По свидетельству служанки Кейти Лири, «мистер Клеменс всегда и все писал наверху, в бильярдной».

Именно в этой комнате, надо думать, Марк Твен и создал в начале 1886 года текст речи под названием «Рыцари труда» — новая династия» (по другим данным, речь называлась просто «Новая династия»).

Среди многочисленных тайн творчества Твена тайна произведения, озаглавленного «Рыцари труда» — новая династия», — одна из самых важных и недостаточно исследованных.

О существовании этой речи почти ничего не было известно до конца прошлого десятилетия. Правда, душеприказчик Твена Альберт Пейн в своей трехтомной биографии писателя, изданной вскоре после его смерти, привел небольшой отрывок из некоего сочинения, в котором рабочий, член профсоюза, был назван величайшим явлением величайшей эпохи. Однако даже обстоятельства, при которых это произведение было создано, оставались тайной за семью печатями.

Текст «Новой династии» был воспроизведен только в 1957 году и притом в малораспространенном американском журнале «Нью-ингленд квортерли». Вспомним, что такова же была судьба пяти глав из «Автобиографии», опубликованных в 1963 году. Разве не примечательно, разве не грустно, что неизвестные раньше и имеющие крупнейшее значение творения такого популярнейшего автора, как Твен, увидели свет в США нашего времени в изданиях, почти недоступных рядовому американцу?

Итак, речь была скрыта от читателей на протяжении семидесяти с лишним лет. Что же сказал в ней Марк Твен?

Необычность и ценность этого литературного документа определяется уже тем, что «Рыцари труда» — новая династия» — первое и, по существу, единственное произведение Твена, специально посвященное знаменательной теме — жизни, страданиям, судьбам рабочего класса.

Толчком для создания «Новой династии» послужило следующее обстоятельство. В январе 1886 года Твену случилось присутствовать на заседании комиссии сената США, обсуждавшей проблемы международного авторского права. Среди выступавших был руководитель одного из профсоюзов типографов в Филадельфии Джеймс Уэлш. В своей речи Уэлш заметил мимоходом, что американское профсоюзное объединение «Орден рыцарей труда» имеет от четырех до пяти миллионов членов.

Цифра эта не соответствовала действительности — максимальная численность «Ордена рыцарей труда» за всю историю существования этой организации составляла три четверти миллиона. Однако значение «Ордена» не определялось только количеством его членов. По словам Энгельса, «Рыцари труда» были первой национальной организацией, созданной «американским рабочим классом в целом»[11]. Профсоюзное объединение под таким поэтическим названием было основано вскоре же после окончания Гражданской войны и вначале было тайным и крайне малочисленным. Но подъем боевых настроений среди американских рабочих, начавшийся в конце 70-х годов, привел к тому, что всего за несколько лет численный состав «Ордена» увеличился в десятки раз.

О подъеме рабочего движения в Америке Твен, конечно, знал не только из речи Уэлша. Ведь к середине 80-х годов забастовки и даже кровавые схватки рабочих с войсками и полицией стали на родине писателя повседневным явлением. В одном только 1885 году под руководством «Ордена рыцарей труда» было проведено около двухсот стачек.

В «Новой династии» Твен сочувственно упоминает «Манифест Жалоб и Требований «Рыцарей труда», созданный еще в 1878 году. По всей вероятности, он познакомился с «Манифестом» задолго до встречи с Уэлшем.

Но то, что «мастер из типографии в скромном сером костюме», как охарактеризовал Джеймса Уэлша писатель, спокойно, гордо, хотя и «без малейшей… развязности», предстал перед видными членами законодательного органа страны в качестве официального представителя рабочих, произвело на Твена огромное впечатление. Чутьем демократа, человека из недр народа, он в какой-то степени уловил исторический смысл выхода на общественную арену нового класса — наемных рабочих.

О выступлении не очень-то крупного в конечном счете профсоюзного деятеля по не очень-то важному вопросу в одной из многочисленных комиссий сената Марк Твен говорит, как о событии поистине величайшего мирового значения. Вот как охарактеризовано в «Новой династии» значение речи типографа (напоминаем, эта речь была посвящена всего лишь вопросам авторского права):

«Это был, пожалуй, первый случай в истории, когда заговорила нация — заговорила не через посредство других, а сама, своим собственным голосом! И по милости судьбы мне довелось это видеть и слышать. Я почувствовал, как перед лицом этого зрелища поблекла вся мишура и все спектакли исторического прошлого. Их позолота, и глянец, и перья выглядели убогими в сравнении с этим царственным величием во плоти. И я подумал тогда — и продолжаю так думать, — что наша страна, так расточительно богатая сокровищами, которыми она по праву может гордиться, обрела новое сокровище, превосходящее все, что она имела до сих пор. Сама нация в лице этого человека держала речь…»

Марк Твен впал в невероятное преувеличение? Явно предался фантазии? Да, так мог бы подумать любой человек, решивший подойти к словам писателя только с позиций конкретных фактов. Но в членах комиссии сената Твен увидел правителей своей родины. А за спиной Уэлша он разглядел рабочие массы США. И в «Рыцарях труда» — новой династии» писатель выразил не только свои впечатления от речи рабочего, но и общие мысли о людях труда, родившиеся у него самого на основе большого жизненного опыта. Это были мысли о нынешнем соотношении классовых сил в США и о том, что несет стране, да и всему миру в целом, социальное будущее.