Предвестники табора - Евгений Москвин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну и куда он делся, интересно знать… — произнес водитель на дороге, совсем уже приунывшим, усталым голосом.
Преодолевая безвременье, я отвел взгляд от дергающегося мизинца. Водитель уже прекратил бегать — стоял, облокотившись на переднее крыло каретомобиля, взгляд устремил в направлении улицы, пятерню с плотно сомкнутыми пальцами приставил ко лбу, на манер козырька, — жест по привычке.
— Да что у него там стряслось? — сказал Мишка.
Я резко посмотрел на него.
— Что?..
— Пошли, посмотрим, — Мишка стал подниматься из-за столика.
— Нет…
Я инстинктивно схватил его за руку… потом отпустил.
— Не знаю… зачем?
— Пошли, пошли…
Обогнув столик, Мишка шагнул на тротуар — на несколько секунд его волосы опутали парковую зелень, залитую мертвенным светом. Потом сосновые иглы высвободились.
— Эй! У вас неприятности?
— Да уж, еще большие меня ожидают в «Авто***». Видали колесо? Заднее…
Мишка наклонился.
— Ага…
Продолжая сидеть за столиком, я, наконец, уразумел причину водительских мытарств и головных болей: на заднем колесе «полетела» спица — выбитый железный прут торчал из обода, препятствуя вращению; удивительно, как не погнулись остальные спицы — видимо, поломка произошла не на полном ходу.
— Вы турист?.. Нет, видно, раз интересуетесь чужими неприятностями… — заметил водитель капризно.
— Мы с братом обратили на вас внимание. Все никак не могли взять в толк, что у вас случилось.
— Случилось!.. Хорошо еще я был пуст. Вези я кого-нибудь, от меня бы точно потребовали возмещение — за моральный ущерб.
— Ну, это вы преувеличиваете.
— Нисколько! — водитель воскликнул с таким жаром, что Мишка невольно посмотрел на него; и выпрямился, — не далее, как на прошлой неделе, одна старушенция выжала из меня порядочную сумму за то, что я подпрыгнул на булыжнике и приземлился за светофором — ну, заехал на какие-то там полметра, ничего, а она растявкалась — слышали бы, как меня поливала! У нее, видите ли, племянник остался в отеле, «мой Тема говорит, что меня никуда нельзя отпустить, я насилу вырвалась, и вот, пожалуйста — из-за таких, как вы, он и держит меня на коротком поводке». А я подумал: «Да уж, тебя только на поводке и держать». Но вслух, разумеется, не сказал — не сказал вообще ничего, а то такое бы началось! Она и так все не унималась, «у вас, мол, здесь недавно авария была, в этих же где-то местах, как же вы можете сохранять внимание, если, говорят, по пятнадцать часов работаете без перерыва. Вот и на тебе: авария! Все пассажиры погибли». И тут уж я, конечно, не сдержался, крикнул ей, что никто там не погиб и нечего сплетни разносить. Да-да, так и сказал, хотя вы же знаете, как нас натаскивают: клиент всегда прав и на все нужно реагировать: да, мол, понял — и никак иначе. Но я же не дрессированный турок в отеле, извините! Чтобы только кивать и улыбаться сквозь растительность на лице. Но мне, конечно, тут надо было помалкивать, признаю. Эта старуха еще больше прицепилась, ее вдруг осенило: «Это вы вели ту машину!», — говорит. Я молчу. Ну а она воскликнула «О Боже, да вы и сейчас пятнадцать часов работаете, небось!», вывалилась из кузова и фьюииить… — указательным пальцем водитель изобразил витиеватую траекторию. — … Ну а потом нажаловалась, ее сын затребовал денег в компании; пришлось, естественно, из своего кармана платить… не то в суд бы обратились, точно, и не жалко людям растрачивать драгоценное время на курорте!.. Представляете?..
Всю эту громадную тираду водитель выпалил, как на духу, будто доселе только и ждал, кого бы найти в слушатели, поделиться тем, что так и рвалось у него изо рта. (С того самого момента, как его заставили выплатить компенсацию). Позднее я пришел к выводу, что тирада, конечно, была заранее подготовлена.
Водитель хватался то за голову, то за полы своего одеяния.
Я начал медленно подниматься из-за стола… затем снова сел. Затем, все же решившись, встал — уже увереннее; сделал четыре осторожных шага к каретомобилю (на несколько секунд остановившись после первого шага).
Мишка, тем временем, поинтересовался у водителя:
— Неужели вы работаете по пятнадцать часов в день?
Сказано это было с оттенком: «Я уже принял вашу сторону и спрашиваю только для того, чтобы вы почувствовали мою поддержку. А тот, другой человек, с которым вы конфликтовали, безусловно, ошибается».
— Ну конечно нет! У каждого из нас смена по четыре часа, ну, некоторые две берут, но не больше. А больше и нет…
— Вот-вот, я так и думал. Но это действительно вы вели?..
— Что?
— Я имею в виду, тот каретомобиль.
— О котором старуха говорила? Да никто там не погиб! — в сердцах воскликнул водитель.
— Верю.
— Как было дело, я сейчас вам расскажу…
— Нет-нет, давайте лучше займемся вашим колесом, хорошо?
— Точно! Давно пора. Ну и что посоветуете делать? Я послал своего брата за щипцами, в кабак к Видулину… знаете Видулина?
— Конечно.
— Вот. Но брат что-то не возвращается, времени уже черти сколько прошло.
— Зачем щипцы? Откусить кусачками с другого конца да и все, — предложил Мишка.
— Э-э, нет. Только развинтить и предъявить в этом виде — никак иначе. За один месяц три неприятности — начальство уже взяло меня на вооружение.
— Боюсь, здесь уже кто-то поработал кусачками, — заметил я.
(Мой голос не дрогнул — поначалу было тяжело произнести хоть слово, однако я ведь уже, что называется, преодолел себя, все же подойдя к каретомобилю).
— Что?
— Вы разве не обратили внимания?.. И ты Мишка. Она же просто перекушена.
— Как так? — водитель подбежал ко мне и уставился на колесо.
— Да так же. Втулку видите? Даже крючок остался в пазу.
— Не может быть! А ведь верно… ну, это, значит, пострелята пошалили, черт бы их побрал.
— Какие пострелята? — осведомился Мишка.
— Дети. Какие же еще! — горсть теплого воздуха, выплюнутая водителем, разбилась о мою щеку; у меня все напряглось внутри.
— Как это могло выйти? — осведомился Мишка.
— Я не знаю, — водитель озадаченно потирал подбородок, — я затормозил, проезжая мимо переулка. Мы с братом собирались поужинать… и вдруг слышу сзади какой-то треск. Обернулся — вот тебе на, поломка! А на самом деле выходит… Ну не знаю, я никого не видел.
Еще несколько секунд мы осматривали колесо; я машинально теребил пальцами железные крючки на концах спиц, вставленные в пазы.
— Раз спица перекушена, то ее можно перекусить и с другой стороны, — решил водитель.
— Уверены?
— Да.
— Тогда я могу попросить кусачки в «пожарке», — сказал Мишка.
— Там есть? Вам дадут?
— Конечно. Это мой бар.
— А-а-а… — водитель понимающе закивал.
Мишка направился в бар.
Я поднялся с корточек. Идти вслед за Мишкой или остаться здесь? Я порывался уйти, но что-то меня все-таки удерживало.
Водитель теперь, как я совсем недавно, теребил крючки на втулке… как вдруг его рука застыла, он повернул голову и посмотрел на меня.
— Идите с ним.
— Что?..
— Идите, идите…
Он сказал это настойчиво, нет, скорее, даже настоятельно; это так странно звучало — как какая-то рекомендация.
Я развернулся и тоже пошел в бар.
Мишка стоял возле кассы, представлявшей собой небольшую кабину пожарного автомобиля; переговаривался с кассиром, светловолосым парнем, похожим на работника «Макдональдса», — с козырьком и в клетчатой рубахе.
Мишка то и дело зачем-то вставал на цыпочки и уважительно поглядывал на зеленый индикатор, но разговор целиком и полностью состоял из фраз типа: «Как дела?», «Да ничего, хорошо», «А-а, ну понятно, у меня тоже».
— Ну что там? — он посмотрел на меня, — все в порядке?.. Я послал уборщика, он принесет сейчас. Сказал: «Кусачки? Как же, как же!.. Я тут недавно так намаялся с прочищением раковины, что хотел их применить». П-ф-ф-ф-ф-ф… Эй, Илья, — он снова обратился к кассиру, — познакомьтесь, между прочим, это мой…
Мишка не договорил, потому что у меня за спиной взвыл мотор, — резко вытянул шею в сторону, чтобы посмотреть мне за плечо. Глаза расширились от удивления, белки засветились.
Я посмотрел на дорогу. На месте каретомобиля я увидел густые клочья дорожной пыли, за которыми исчезла парковая ограда и листва, — не потеряли четкости только слепые квадраты фонарей.
— Не понял… — Мишка обогнул меня, положив руку на плечо; удивленно направился мимо столиков.
Мы вышли на дорогу. Пыль уже слегка осела; зад каретомобиля посверкивал метрах в десяти от нас.
— Он что, сказал, что уедет? — Мишка уставился на меня.
Я пожал плечами.
— Нет.
— Ничего не… врубаюсь. Вы отломили спицу?
— Нет.
— Как же…
Мишка обескуражено стоял с приподнятыми руками, ладони вверх.