История морских разбойников - Иоганн Архенгольц фон

Таким образом, город Мегедия подпал под власть Карла V 10 сентября 1550 года, после семидесятичетырехдневных работ, усилий и битв. Турки и мавры, стараясь превзойти друг друга в храбрости, потеряли в этот пагубный день более 700 отборнейших бойцов, христиане понесли меньшую потерю, но все-таки более 400 человек. Фернанд Толедский пал смертельно раненный в ту минуту, когда одним из первых бросился на упомянутый выше мост. Фернанд де-Аобо, начальник ломбардских войск, был убит двумя выстрелами, капитаны Море Руэла и Сумаррага и два мальтийских рыцаря, Монруа и Уллоа, также убиты. Последний был покрыт шестнадцатью ранами. Два брата Море Руэла погибли смертью храбрых, по очереди стараясь водрузить знамя на бреши.

Со стороны турков, одним из первых погиб корсар Каид-Али, он сильно содействовал в продолжение осады к поддержанию мужества гарнизона. Все верили, что город будет неприступен, пока он жив для защиты его: смерть его оправдала это суеверное предчувствие. Христиане взяли в этот день более 6000 пленных и приобрели необъятную добычу, состоявшую в золоте, серебре, драгоценных камнях и дорогих тканях. В числе пленных находился сам Гез-Реис, племянник Драгута. Около конца битвы, он отступил в замок и после взятия города предложил капитуляцию под единственным условием сохранения жизни. Он сдался дону Алонзо, губернатору Гулетты, и был отдан капитану Чикала, который разменял его на своего сына, пленника Драгута. Дон Гарсиа Толедский, желая скрыть от неприятеля зрелище убитых христиан, приказал немедленно похоронить их. Мечеть, освященная при громе пушек, послужила им могилой, и там отслужили молебствие за трудную победу, так дорого купленную. Раненых, в числе 800, разместили по шалашам лагеря.

Дон Хуан де-Вега отправил в Германию одного дворянина для извещения императора о своем успехе. Другому было поручено отвезти к папе замок от тюрьмы и цепи, в которые были закованы христианские невольники. Потом он приказал очистить рвы, исправить повреждения в укреплениях и еще более усилить средства защиты. Объем стен казался слишком обширным и его желали уменьшить, но прежде всего надобно было узнать мнение императора, почему и составили план, который хотели представить ему. В ожидании решения Карла V, вице-король поручил начальство над Мегедией своему сыну Альваресу де-Вега, и, оставив ему шесть рог испанской пехоты с значительным количеством запасов всякого рода, сел на корабли. Дориа высадил его в Сицилии и потом возвратился в Геную.

С ужасом узнала Порта о покорении Мегедии. Сулейман втайне приготовлялся к войне, между тем как Генрих II, король французский, искал союза с Драгутом, чтобы противопоставить его австрийскому дому, как Франциск I купил помощь Хеир-Эддина-Барберуссы.

Узнав об этом, Карл V приказал Дориа снова преследовать Драгута на всех морских путях. В первых числах апреля 1551 года, знаменитый адмирал блокировал смелого пирата в заливе Эль- Кантара, на острове Желве. Залив этот находился в стороне твердой земли, на восточной оконечности острова и отделялся от моря песчаной отмелью. Драгут для спасения своего придумал стратегему, память которой останется в деяниях флотов. Две тысячи мавров, работая день и ночь под его надзором, в десять дней сравняли верхнюю часть отмели, а в низшей прорыли канал, который, наполняясь морской водой, доставлял турецкому флоту свободный выход в хморе. Тотчас по окончании этой работы, Драгут приказал покрыть верхнюю часть досками, намазанными салом, и посредством канатов и катков двинул корабли свои этим искусственным путем. Успех увенчал вполне необыкновенную выдумку. Корабли, тащимые на руках, вскоре вышли в море, между тем, как сильная пальба с эль-кантараского бастиона обращала на себя внимание Дориа. Когда же вдруг пальба прекратилась, генуэзский адмирал заключил, что пираты истощили свои снаряды и приказал готовиться к высадке. Каково же было его удивление, когда он не нашел уже и следа присутствия Драгута в заливе. А между тем Драгут выбрался в открытое море и успел уже захватить несколько христианских кораблей.

Турецкий султан, между тем, не ограничивался пустыми планами: сто двенадцать турецких галер и тридцать алжирских кораблей с 12'000 солдатами вдруг явились в виду Сицилии. Флот этот находился под начальством Синама-Паши. Под командой его служили Драгут и Сала-Реис. Турецкий адмирал потребовал у вице-короля, дона Хуана де-Вега, возврата городов Мегедии, Сузы и Монастера. Вследствие энергического отказа, он со страшными угрозами объявил о своем мщении, исполнение которого и начал 17 июля 1551 года опустошением и сожжением Августы. За этим открытием неприязненных действий должна была последовать в скором времени попытка на овладение Мальтой.

В то время Мальта далеко еще не была так сильно укреплена, как впоследствии. Рыцари владели ею только лет двадцать и всего прибавили несколько новых сооружений к природным укреплениям замка Св. Ангела. Эта крепость, построенная на неприступной скале, защищала несколько бедных домиков. Почва была бесплодна, безводна и разделена на маленькие садики, окруженные стенами из камня, между которыми тянулись наподобие лабиринта безвыходные закрытые тропинки.

Турецкий флот бросил якоря в губе Марза-Мушиет, отделявшейся от большого мальтийского порта только узкой полосой земли, на которой, позже, рыцари построили город Валетту (ныне Ла-Валлетта. — Примеч. ред.) и замок Сент-Эльм. Синам-Паша, осмотрев замок Св. Ангела, заключил, что невозможно овладеть им. Драгут, не отступавший ни перед какой трудностью, советовал Синаму не отступать, не попытавшись, по крайней мере, разорить маленький городок Мальту, но летние жары и трудность перевозки артиллерии на руках по гористым дорогам, пересекаемым провалами и непреоборимыми препятствиями, лишили турков мужества, и через несколько дней, проведенных в делании траншей, они отступили внезапно и бросились на остров Гоццо, цитадель которого сдалась на капитуляцию после двухдневной обороны.

После этой незначительной удачи, Синам-Паша поехал к африканским берегам Он считал необходимым заменить потерю Мегедии важнейшим предприятием, а именно — завоеванием Триполи, принадлежавшего мальтийским рыцарям. Прибыв к этому городу 4 августа 1551 года, он велел известить французского коменданта его, Гаспара-де-Валлье, что если город не сдастся без боя, то он сотрет его с лица земли. Валлье отвечал с гордостью, что мальтийский гроссмейстер поручил ему защиту Триполи и он не выйдет живой из города Синам-Паша тотчас принялся за осадные операции и повел их с такой быстротой, что малочисленный отряд рыцарей, отчаиваясь отстоять город, стены которого разрушались от выстрелов, принудил Гаспара-де-Валлье предложить капитуляцию. Синам потребовал, чтобы комендант сам явился к нему на корабль для заключения условий. Валлье, слишком доверяя слову разбойника, приехал и был задержан пленником вопреки законам войны. Измена в одно время со страхом проникла в ряды рыцарей: они сдались, и наградой за слабость их было — заключение в цепи. Драгуту поручено было управление Триполи. В следующем году, 4 мая 1552, турецкий флот возобновил кампанию, опустошил берега Калабрии, явился перед Неаполем, разгромил корабли Дориа, хотевшие напасть на него врасплох, и после крейсеровок, сопровождаемых неслыханными опустошениями, отправился к острову Хиосу зимовать. В продолжение этих событий, Генрих II скреплял узы своего союза с султаном и прибавил к турецкому флоту двадцать шесть галер под начальством барона Полена де-ла-Герда. Генрих II уже тогда замышлял завоевание Корсики, которая, брошенная в Средиземное море между Марселем и берегами Италии, пересекала дорогу в Тоскану и Неаполь и господствовала над Генуэзским заливом, а он никогда не терял надежды овладеть Генуею. Французско-турецкий флот разделился, и 25 августа 1553 года Полен явился перед Бастиею, между тем как Драгут осаждал Бонифачио. Первый из этих городов сдался без сопротивления, второй же был взят хитростью после убийственной осады. Один французский офицер, откомандированный Поленом к турецкому адмиралу, потребовал свидания с несколькими из знатнейших жителей и представил им все опасности, которым подвергнется город, если силой достанется в руки осаждающих. Он прибавлял, что для спасения имущества и жизни им остается одно средство — просить покровительства Франции. Эти доводы имели желанный успех: Бонифачио отпер ворота, но как эта добровольная сдача лишала турков значительной добычи, то город был-таки разграблен, часть гарнизона и жителей перерезана. Эта низкая измена данному слову произвела ссору между турками и французами, и Драгут расстался со своими союзниками. Происшествие это уничтожило возможность завоевания Корсики, и несколько месяцев спустя Дориа возвратил Бастию.

Французский король изъявил султану свое неудовольствие за неисполнение союзного договора и на следующий год получил новый флот в сто галер под начальством Драгута, но он имел столь же мало удачи. Корсиканская экспедиция удалась бы только в случае, если бы все плоды победы были уступлены туркам; принужденные же вести войну без надежды на добычу, последние с самого начала показали мало энергии, а вскоре и вовсе нельзя было более ладить с ними. Осада Кальви не удалась единственно по их вине, и ничто не могло заставить их возобновить осаду Бастии. Драгут прервал все сношения с Поленом де-ла-Гардом, и, недовольный вместе с тем султаном, недавно отказавшим ему в звании паши, возвратился в Триполи в то самое время, когда французский флот отправился в Марсель.