Комната смерти - Джеффри Дивер

начал подавать несколько смен блюд — нечто вроде дегустационного меню от шеф-повара, — чтобы растянуть время, которое они с отцом могли провести вместе. Вскоре появилось и еще одно отличие: он обнаружил, что готовить ему нравится больше, чем проводить около часа за едой, и что на самом деле отец не слишком ему симпатичен. Эндрю не любил говорить на темы, которые интересовали Джейкоба, — видеоигры, кикбоксинг, борьба, охота, оружие и бои без правил. Отцу вообще не хотелось говорить почти ни о чем, кроме как о себе самом.

Однажды, когда Джейкобу было восемнадцать, отец вернулся домой с прекрасной — воистину прекрасной — блондинкой. Он рассказал ей, какой хороший повар «его парень», будто хвастаясь дешевым кольцом на мизинце.

«Приготовь Синди что-нибудь симпатичное. Порадуй красавицу».

Джейкоб к тому времени уже хорошо знал, что такое кишечная палочка. Но как бы ему ни хотелось, чтобы двадцатичетырехлетняя Синди скончалась в судорогах или хотя бы проблевалась, у него не поднялась рука преднамеренно испортить блюдо. Женщина восторженно отозвалась о его кордон-блю, для которого он не стал отбивать куриную грудку, но нарезал мясо тонкими листами, завернув в них сыр грюйер и — по собственному рецепту — пармскую ветчину прошутто.

«Мясник…»

Вскоре после этого страну атаковали террористы. Когда Джейкоб записывался в армию, его спросили о склонностях и интересах, но он не стал говорить, что умеет готовить, боясь ближайшие четыре года провести на кухне. Он прекрасно понимал, что нет никакого удовольствия в том, чтобы готовить однообразную еду для тысячи солдат одновременно. Больше же всего ему хотелось убивать людей. Или мучить их, заставляя кричать. Или и то и другое. Он не видел особой разницы между людьми и скотиной. Собственно, если подумать, коровы и овцы полностью невинны, но мы режем их, не раздумывая. Люди же, с другой стороны, все виновны в тех или иных проступках, но почему-то мы крайне неохотно всаживаем в них пулю или нож.

По крайней мере, большинство из нас.

Свонн снова взглянул на Кэрол — она была мускулистой, но очень бледной. Возможно, тренировалась в основном в спортзалах или пользовалась солнцезащитным кремом. Он предложил ей вина, но она покачала головой. Тогда он дал ей воды, и она выпила полбутылки из его рук.

Вторым блюдом на сегодняшний вечер должна была стать вариация на тему картофеля «Анна» — очищенные и нарезанные клубни, уложенные по спирали, а затем обжаренные в сливочном и оливковом масле, с большим количеством морской соли и перца. Внутрь он собирался положить немного свежих взбитых сливок, добавив в них чуть-чуть кленового сиропа. И в завершение — нарезанные на полоски черные трюфели. Это блюдо он готовил на маленькой чугунной сковородке. Сначала на плите, а потом, чтобы получить хрустящую корочку, — в духовом шкафу «Миеле».

Картофель, кленовый сироп и трюфели. Кто бы мог подумать?

Он уже, кажется, проголодался.

Когда Джейкобу было двадцать с небольшим, отец умер, можно сказать, от проблем с животом, хотя не от язвы или опухоли, а от всаженных в брюхо четырех девятимиллиметровых пуль.

Молодой солдат поклялся отомстить, но из этого ничего не вышло. Эндрю могли убить многие — как оказалось, тот занимался всевозможными видами обмана и мошенничества, хотя ему следовало знать, что в Атлантик-Сити подобное не поощряется. На поиски убийц могла потребоваться вечность. И если честно, смерть отца не слишком огорчила Джейкоба. Собственно, когда он устраивал поминки, убийца вполне мог присутствовать среди коллег отца. Однако небольшая утонченная месть все же состоялась. Главным угощением на поминках было пенне алла путтанеска — острое томатное блюдо, название которого по-итальянски означает «в стиле шлюхи». Джейкоб приготовил его в честь присутствовавшей подруги отца — уже не Синди, хотя та вполне могла бы быть на ее месте.

Третье, главное блюдо сегодняшнего ужина должно было стать особым. Связанное с Морено задание было непростым, и Свонну хотелось себя побаловать.

Он намеревался приготовить кушанье в стиле «вероника», с нарезанным кружочками виноградом и луком-шалотом, в соусе берблан, слегка убавив в нем содержание вина (уксус он никогда не использовал) из-за присутствия винограда. Потом нарезать мясо на почти прозрачные овалы, посыпать их французской пекарской мукой, затем быстро обжарить в смеси оливкового и сливочного масла (естественно, всегда только так — одно лишь сливочное масло сгорает быстрее, чем опрокинувшийся танкер).

Он предложил Кэрол еще воды, но та отказалась.

— Расслабься, — прошептал он.

В пароварке кипела жидкость для спаржи, в духовом шкафу приятно подрумянивался картофель, сливочное и оливковое масло медленно нагревалось, испуская чудесный аромат.

Свонн вытер доску, на которой собирался нарезать мясо для главного блюда.

Но прежде чем взяться за дело — вино. Открыв бутылку, он налил новозеландского «Клауди-Бей» из винограда сорта совиньон-блан, одного из лучших на планете. У него была мысль насчет прекрасного игристого «Пелоруса» из тех же виноградников, но вряд ли он смог бы в одиночку допить всю бутылку, а пузырьки, естественно, долго не сохранятся.

Четверг, 18 мая

V

Пуля на миллион долларов

Глава 56

— А ты загорел, — заметил Селитто.

— Никакого загара у меня нет.

— Есть, Линк. Тебе стоит пользоваться защитным кремом от солнца.

— Я вообще не загорел!

— А мне кажется, что да, — добавил Том.

Было почти восемь утра. Том, Пуласки и Райм прибыли из аэропорта Ла-Гуардиа поздно, почти в одиннадцать вечера, и помощник настоял, чтобы Райм немедленно лег спать. Дело могло подождать и до утра.

Спорить криминалист не стал: он действительно основательно вымотался. Падение в воду дало о себе знать, как, собственно, и вся поездка. Но это не помешало Райму вызвать помощника сразу же после пробуждения в половине седьмого кнопкой возле кровати. Том говорил, что это прямо-таки устройство из аббатства Даунтон[8], хотя Райм не вполне понимал, о чем речь.