Комната смерти - Джеффри Дивер

внутрь, капрал. Этим займется Рон. — Он повернулся. — Как у нас дела, новичок?

— Почти готово, Линкольн, — сказал Пуласки, облачаясь в комбинезон криминалиста Королевской полиции и собирая оборудование.

У Райма даже не возникало мыслей осмотреть место преступления самому, хотя раньше у него имелось такое искушение. Лифт в здании отсутствовал, а втащить тяжелую инвалидную коляску по узкой шаткой лестнице было практически невозможно. К тому же Пуласки был неплох сам по себе. Почти ничем не хуже Амелии Сакс.

Полицейский остановился перед Раймом, словно ожидая инструктажа. Но криминалист лишь сказал:

— Это твоя работа. Ты знаешь, что делать.

Молодой человек кивнул и взбежал вверх по лестнице.

Чтобы провести полный осмотр, ему потребовался час.

Когда Пуласки вышел из квартиры с полудюжиной пакетов с вещественными доказательствами, он спросил Райма и Пуатье, не хотят ли они прямо сейчас исследовать улики. После некоторого размышления Райм все же решил забрать все в Нью-Йорк и провести анализ там.

Отчасти потому, что ему нравилось работать с Мэлом Купером.

Отчасти потому, что ему недоставало Амелии Сакс, — о чем он не сказал бы никому другому… кроме нее самой.

— Что у нас с расписанием? — спросил он Тома.

Тот сверился с телефоном.

— Если сумеем добраться до аэропорта за полчаса, сможем улететь следующим рейсом.

Райм взглянул на капрала.

— Самое большее за двадцать минут, — сказал Пуатье.

— Даже в знаменитых багамских пробках? — язвительно спросил Райм.

— У меня мигалка с сиреной.

Пуласки направился к микроавтобусу, все еще в комбинезоне, бахилах и шапочке.

— Переоденься, новичок. Распугаешь всех пассажиров.

— Да, верно.

Мигалка в самом деле помогла, и вскоре они были уже у терминала. Они вышли из микроавтобуса, и, пока Пуласки присматривал за багажом, а Том договаривался, чтобы забрали машину, Райм оставался рядом с Пуатье. Повсюду было полно туристов и местных, в воздухе висела пыль, стоял бесконечный строительный грохот и лязг. Преследовал вездесущий запах горящего мусора.

Райм вдруг обнаружил, что с трудом может подобрать подходящие слова.

— Простите меня, капрал, за то, что случилось возле снайперского укрытия, — наконец сказал он. — Заместитель комиссара был прав. Из-за меня вы едва не погибли.

— Ну, мы все-таки не дантисты и не библиотекари, капитан, — рассмеялся Пуатье. — Не все возвращаются вечером домой.

— И все же я повел себя недостаточно профессионально. — Райм почувствовал, как его обожгли собственные слова. — Мне следовало предвидеть, что на нас могут напасть.

— Я лишь недавно стал настоящим полицейским, капитан, но, думаю, не ошибусь, если скажу, что всего, что может случиться в нашей работе, предвидеть невозможно. На самом деле то, чем мы занимаемся, настоящее безумие. Маленькое жалованье, опасность, политика в верхах, хаос на улицах…

— Из вас получится неплохой детектив, капрал.

— Надеюсь. И уж точно здесь я чувствую себя куда больше на своем месте, чем в отделе надзора и лицензирования.

Райма отвлекли мигалка и звук сирены. В аэропорт, лавируя в потоке машин, на полной скорости ворвался полицейский автомобиль.

— Ага, вот и последнее вещественное доказательство, — сказал Пуатье. — Я уже боялся, что они не успеют.

«Что это может быть?» — подумал Райм.

Они получили все, что удалось найти на месте убийства Морено и в квартире Аннет Боудел. Ныряльщики прекратили поиски стреляных гильз Барри Шейлса.

Капрал помахал водителю машины.

За рулем сидел молодой констебль, который до этого встретил их в «Саут-Коув инн». Держа в руке пакет, он вышел и отдал честь обоим.

Райм с трудом удержался от дурацкого желания отсалютовать в ответ.

Пуатье взял пакет и поблагодарил констебля. Коснувшись пальцами лба, тот вернулся в машину и умчался прочь, вновь включив мигалку и сирену, хотя его миссия уже завершилась.

— Что там?

— А сами определить не можете? — спросил Пуатье. — Насколько я помню, в своей книге вы требуете от полицейских на месте преступления обязательно принюхаться.

Нахмурившись, Райм наклонился и втянул носом воздух.

Из пакета исходил аромат жареных моллюсков во фритюре.

Глава 55

Зисс, зисс…

Стоя в кухне, Джейкоб Свонн пригубил верментино, легкое приятное итальянское вино, на этот раз из Лигурии. Затем продолжил точить нож, тоже «кайсюн», но другой — модели «деба», длиной восемь с половиной дюймов, предназначенный для разделки больших кусков мяса.

Зисс, зисс, зисс…

Он двигал нож из стороны в сторону по арканзасскому точильному камню — именно так, как предпочитал, а не круговыми движениями.

Было около восьми вечера. Из проигрывателя доносились звуки джаза в исполнении гитариста Ларри Корьелла. Он превосходно играл стандартные вещи, собственные композиции и даже классику. Его интерпретация «Паваны на смерть инфанты» Равеля не могла сравниться ни с чем.

Джейкоб Свонн в фартуке стоял у разделочного стола. Недавно он получил сообщение из штаб-квартиры, в котором его хвалили за сегодняшнюю работу, а также подтверждали, что он принял верное решение, отложив покушение на Сакс. Шрив Мецгер предоставил дополнительную информацию, но в данный момент делать ничего не требовалось. Вечер можно было посвятить отдыху, чем Свонн и воспользовался.

Свет был приглушен, жалюзи опущены, занавески задернуты.

В квартире в каком-то смысле царила романтическая атмосфера. Свонн взглянул на сидевшую рядом женщину. Волосы ее были распущены, одежду составляли его черная футболка и широкие трусы в клетку, тоже его. Ему казалось, будто он ощущает цветочный запах с пряным оттенком. Запах и вкус находятся в неразрывной связи. Свонн никогда не готовил ничего существенного, будучи простуженным или с заложенным носом. К чему зря тратить силы, когда еда воспринимается просто как топливо?

Грех.

Женщина, которую