Цветок Лилии - Мария Вячеславовна Чепало

Сравнима ли с теми чувствами боль утраты последнего родного человека в этом мире? Все-таки он еще жив. Физически.

В больничной койке у тебя есть огромная куча времени, чтобы обо всем как следует подумать. Мысли Лили в основным были заняты ее отцом. Он ее не навещал. Со слов Сергея Александровича Лиля знала, что, будучи в беспамятстве, когда в голове долбила сигнализация «скорой», а отец держал ее за руку, Лиля сказала ему, что не хочет знать о его существовании. Глотая слезы, он задал закономерный вопрос — почему?

Потому что ты ее убил.

Больше ничего сказано не было. Лиля не помнит этого разговора. Может быть оно и к лучшему.

Кошмар, преследующий ее со дня смерти матери, стал другим. Его неизменный сценарий поменялся, как бы странно это ни звучало. Теперь ночь за ночью она наблюдала в своей голове, как отец заносит над ней нож, а потом достает из-за пазухи пистолет, после чего безжизненное тело матери падает на пол.

Лиля никогда не узнает, как было на самом деле. Единственного свидетеля произошедшего она не хотела видеть.

В то утро дети лепили снеговиков, а Лиля оплакивала смерть матери. Через неделю наступил Новый год, но в их семье праздника не было.

Олег сыпал обвинениями в измене. Вера не могла ничего поставить против — он сам себя не понимал. Она не решалась узнать, сколько он выпил.

То был обычный день. Возвращаясь с работы, Вера встретилась в подъезде с Сергеем Александровичем. Они, как всегда, обменялись последними новостями. У Веры на лице была натянута улыбка, а Сергей Александрович знал, что она притворная.

В какой-то момент разговора улыбка с ее лица слетела. Она серьезно посмотрела на своего соседа и произнесла:

— Мы прощаемся.

— Почему? — опешил тот.

— Завтра мы с Лилей переедем к моей маме на время, а затем планирую и вовсе в другой город перебраться.

— Вот как. Ну что ж, надеюсь у вас все хорошо сложится. Удачи! — усы поползли к ушам. Вера тоже одарила его прощальной улыбкой. Никаких объяснений Сергею Александровичу было не нужно. Он лишь удивлялся почему она решилась только сейчас, почему терпела его издевательства целый год? Он был рад за свою старую подругу, и предложил помощь в переезде, но она вежливо отказалась.

Олег спал, когда Вера собирала вещи, а Лиля читала у себя в комнате. Мама уже собиралась поговорить с ней, как пьяный сон Олега прервался. Ссора началась как обычно — с перебранок относительно алкоголя. Олег махнул рукой и достал из холодильника очередную бутылку. В заначках потребности уже не было.

В одиннадцать вечера Лиля легла спать и быстро уснула, устав за день в школе. Когда Олег увидел сумки, набитые вещами, тогда вышел из себя. Они были на балконе, когда он начал кричать, поэтому Лиля ничего не услышала.

— Что за сумки ты собрала?

— Мои вещи.

— Ты уезжаешь?

— Мы с Лилей уезжаем.

— И куда, позволь спросить!?

— Это не важно.

— Не важно!? Ты забираешь у меня дочь и говоришь, что это неважно!?

— Я развожусь с тобой, Олег.

Сигарета в его губах застыла. В этот момент даже Вера почувствовала, что весь мир рухнул.

— Ты не можешь так со мной поступить, — сказал он после небольшой паузы.

— Но я уже так поступаю. Прости, но я так больше не могу.

— Ты не заберешь у меня дочь!

— Я не запрещаю вам встречаться. Будете видеться.

Олег вспыхнул яростью. Он заметался по балкону, не в силах сложить мысли в кучу.

— Ты не уйдешь! Куда ты собралась!? К этому придурку соседу, с которым ты трахаешься!? И дочь туда решила привести? Ты хочешь, чтобы я ее разбудил?

— Нет, Олег, пусть она спит. Мы уедем к моей маме, пожалуйста, успокойся.

Олег уже не слушал. Он вышел с балкона, громко хлопнув дверью.

— ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ЕЕ РАЗБУДИЛ!? — повторил он в надежде, что дочь проснется и тем самым все Верины планы рухнут. Связи, конечно, в этом не было. В Олеге говорило отчаянье. Он не хотел лишаться тех крупиц, что у него оставались.

— Тише! Нет, не буди ее.

— Отвечай, шлюха!

— Олег, прошу тебя. Успокойся. Пусть она спит, не надо.

Они зашли на кухню, Вера закрыла за собой дверь.

— Отвечай! Трахалась с ним!?

— Я всегда была тебе верна, но это уже слишком! Нельзя, чтобы ребенок рос в таких условиях! Я надеялась, что все пройдет, что ты образумишься! В конце концов я тоже потеряла сына! Не ты один страдаешь!

Ее слова пролетали мимо Олега. Он вливал в себя новые порции алкоголя. Он уже не чувствовал его вкус, не чувствовал никакой эйфории. У него просто шел кругом весь мир, а боль все не притуплялась. Ярость рвалась наружу. Верины всхлипы долбили по мозгам. Резким и неожиданным движением он ударил ее по щеке. Она упала, содрав кожу о линолеум. Вера глотала воздух как рыба.

— Не надо, умоляю, Олег! — воскликнула она. Потом тише: — Нет никаких причин уходить, кроме твоего пьянства! Ты ведь не можешь остановиться! — шепотом кричала она.

Его стеклянные глаза блуждали по кухне. Он не знал, что сделать. Что сделать, чтобы она не уходила? Она ведь ему так нужна, разве это не очевидно? Он любил ее всю свою жизнь, сколько себя помнил. Счастливые воспоминания в голове не задерживались, сменяясь ее неоднозначными улыбочками соседу. Как он придерживает ей дверь в подъезде, как постоянно улыбается и здоровается. Минутная жалость к себе снова сменилась гневом.

— Мне не нужны твои сраные обвинения! Иди и скажи своей мамаше какая ты шлюха. Я ЗАКОЛЕБАЛСЯ