Окруженец. Затерянный в 1941-м - Вадим Мельнюшкин

– А это хорошо или плохо и нормы какие? – Байстрюку, в отличие от прочих слушателей, похоже, была моя лекция и вправду интересна.

– Значит, виноград выращен на определенной территории, в основном в провинции с одноименным названием, и там же изготовлен и созревал.

– И что, если вывезти в другое место, то уже не настоящий, что ли?

– Выходит, так.

– Придурки.

– Европейская культура.

– Так что «КВ» или «Самтрест» это, по-ихнему, не коньяк? – это уже заинтересовался Нефедов.

– Именно так и есть, подделки.

– Да ну их, нормальные коньяки.

– А кто спорит, но они считают не так.

– Ну и хрен с ними.

– Не против. Но продолжим. Коньяк не пьется залпом – снифтер сначала согревают в руках, нюхают пары, делают многозначительную физиономию, а затем пьют мелкими глотками. Не сразу, а с перерывами. Одну порцию надо пить не меньше нескольких минут.

– А многозначительную физию делать обязательно? – Георгий вроде и правда заинтересовался.

– Если коньяк твой или хочешь польстить угощающему – да. Если нужно его оскорбить, ну мало ли – например, на место поставить, то можешь скорчить гримасу поотвратительнее.

– Гляди, целая наука.

– Ну да, европейцу, чтобы объяснить, что он тебе не нравится, не обязательно сразу морду бить. Не поймут-с. Приступили.

Народ покрутил кружки в руках, принюхался, наблюдая за моими действиями, и приступил к откушиванию продукта.

– Гадость, – выразил общее мнение капитан. – «КВ» лучше.

– Наверно, да, но при дегустации хорошего, в смысле дорогого, напитка надо воздерживаться от подобных сентенций.

– Чего? – решил вступить в нашу беседу Кошка.

– Мнения – если по-русски.

– А зачем нам это все?

– Ну, в жизни многое может пригодиться. Смог бы я выдавать себя за немца, если бы не знал таких тонкостей? Только не надо меня спрашивать – откуда я это знаю. Военная тайна. К тому же встречают по одежке – мы же не собираемся выбить немцев за границу и дальше ни ногой. А Франция под кем? Так что нам ее освобождать.

Этим заявлением, поднявшим настроение, решил закончить совещание. Перед завтрашним днем выспаться надо. С рассветом еще группу, что за Потаповым и Фроловым пойдет, консультировать. Не тут-то было – пришел ефрейтор, я же сам вызвал. Блин, чего-то башка плохо соображает, и дело не в коньяке. Выспаться надо.

– Так, ефрейтор, тебе особое задание. Сейчас основные действия мы переносим на север, хотя, конечно, и южное направление забывать не стоит. Штаб, хотя он еще об этом не знает, в ближайшие дни разработает маршруты боевых групп. Выдвигаться они будут разными путями, возвращаться тоже, но при возвращении все, ну или почти все, будут проходить через одну точку – вот эту точку ты мне и найдешь. Параметры у этой местности должны быть следующие, точнее, параметр должен быть один – там должно быть удобно уничтожить преследователей. Задача ясна?

– Так точно, товарищ командир, но хотелось бы уточнить – в чем это удобство должно выражаться?

– Экий вы, батенька, несообразительный. Местность должна быть такая, чтобы немцы или еще яка гадость, попав там в засаду, выбраться уже не могли. То есть задача по твоей части – заминировать там все нужно так, чтобы они из огневого мешка только в могилу могли уйти. Теперь понятно объяснил?

– Так точно, теперь понятно.

– Еще один вопрос, давно узнать хотел – почему ефрейтор?

– Так звание такое воинское.

– Это я знаю, почему не сержант?

– Ну, так это из-за «так точно» и «никак нет».

– Не понял.

– Преклонение, так сказать, перед старорежимностью. Это мне такую формулировку комиссар батальона вкатал. Сначала я, правда, три раза на губе отсидел, а потом он меня разжаловал. Дважды. Собирался и третий, но не успел. Мир его праху. Смелый был мужик, хотя и не очень умный.

– Насчет старорежимности все одно не врубился.

– Как красноармеец отвечает на вопрос командира? «Да», «нет», а «так точно» и «никак нет» в старой армии было. Изжили вместе с офицерами и погонами, но те, кто в царской армии служил, отвыкнуть сразу не смогли, вот у них и проскакивало время от времени. В какой-то момент и те, кто царскую не застал, стали тоже так отвечать – в основном сержантский и старшинский состав. Ну, типа, за шик стало. Где-то командиры на это забили, говорят, где и поощряли молча, но в основном боролись. Все больше лишением увольнений да губой, но некоторые особо упертые и судом грозились.

– Угу, и борьба шла с переменным успехом.

– Где как.

– А рядовым красноармейцам небось сами не разрешали.

– А то, салагам не положено.

– Понятно, элита, блин. То-то я смотрю, Нефедов хмурится, когда Матвеев ему «никакнекает».

– Тоже теперь бороться будете?

– Да шли бы вы со своим детским садом, а то больше заняться мне нечем. В общем, берешь пулеметчика поопытнее, и вперед – искать место да позиции размечать. С утра, естественно. Все, я спать.

– Николай Николаевич, вы должны подписать акт – все сроки летят.

– Сроки пролетели три года назад – тогда надо было суетиться, Смирнов вам все бы подписал, а я не стану. Нафига мне ваш геморрой на свою задницу? Эта херня все одно не полетит, то есть полетит, но как булыжник из пращи, причем с тем же результатом. Протон его вытащит на орбиту, может быть, даже Бриз в этот раз не оплошает, и даже разгонит, но до Венеры эта штука если и долетит, то как максимум куском металла и пластика. Всю начинку сожжет первой же гелеовспышкой.

– Ничего подобного, предусмотрена защита от ионизированного излучения, – маленький полный человечек возмущенно затряс брылями щек.

– Ничем эта защита не поможет – семьдесят процентов микросхем обычное бытовое китайское дерьмо.

– Вы же видели, у нас есть акт испытания…

– Ага, видел. Сделайте еще раз, только поднимите мощность вчетверо. Или вы не занизили показатели более чем втрое? Все, вопрос исчерпан.

– Бессонов, вы думаете, вам дадут возможность выбросить в помойку труд сотен людей в течение пяти лет и миллиард рублей? Ошибаетесь, завтра же на вашем месте окажется менее заносчивый, а ваша карьера кончилась.

– Да пошел ты, в прокуратуре грозить мне будешь.

Про прокуратуру это я зря, хрен этой толстой жабе что сделают – уйдет с повышением, но вот насчет карьеры он прав, причем вне зависимости от того, подпишу акт или нет. Ну и фиг с ним, хоть совесть будет спокойна.

Подняли как всегда ни свет ни заря. Естественно, снова не выспался. Ну и что, что Матвеев раньше встал и уже группу подготовил, может, у меня нервная организация тоньше. Вот так, рискуя вывернуть челюсть, показал Егоршину на карте место, где оставил горемык, проинструктировал снова по порядку движения и пересечению дорог и рек, как будто они раньше этого не слышали, да пошел завтракать, хотя очень хотелось завалиться и придавить еще минуток триста. То, что за столом буду не первым, догадывался, санитары-то уже ушли, а значит, не на голодный желудок, но оказался даже не вторым. Крамской с Давыдовым уже уминали остатки шрапнели, но заинтересовала меня не она, а маленькие темные кубики знакомого вида, что лежали около парящих кипятком кружек.