Венец на двоих (СИ) - Лариса Куролесова

— Судя по всему, здесь то же самое, что и наверху, — пробормотала Ильтера, сделав несколько шагов по коридору.

Король был вынужден с ней согласиться. Почти из всех комнат пристройки — казармы доносился дружный храп. Выходит, что и гвардейцев перед сном угостили вином с «добавкой». Приоткрытая дверь в дежурную комнату, где ожидали очередного развода караульные, продемонстрировала королю и королеве яркую картину: трое стражей в форме королевских цветов с праздничными нашивками на груди и рукавах, дружно храпя, растянулись вокруг столика, на котором, видимо, играли в кости. Похоже, сон сморил их неожиданно, прямо во время очередного броска, они так и не успели закончить и определить победителя.

— Кажется, вчера мы стали королем и королевой сонного Эрнодара, — прокомментировал Дорнан.

— Хорошо, что сонного, а не мертвого, — Тера прикрыла дверь караулки. — Постой, а где те трое гвардейцев, которые стояли на карауле у спальни, когда мы туда пришли?

Дорнан неуверенно посмотрел в конец коридора, где находился кабинет Коттара Лонка, главы королевской охраны. Накануне после празднования коронации и свадьбы за дверью опочивальни он стоял, сияя от радости и гордости, в сопровождении двух таких же довольных гвардейцев. Ильтера права: в казарменном помещении могли уснуть все те, кто угощался вином, но троица, стоящая на карауле, должна была этого избежать. Потом же, когда их в положенное время не пришли сменить, Коттар скорее всего озаботился бы таким вопиющим нарушением правил и спустился бы лично отчитать нерадивых подчиненных. И даже обнаружив, что все они заснули, Лонк ни за что не оставил бы апартаменты короля и королевы без охраны, в крайнем случае оставшись там хотя бы в одиночестве!

— На Коттара это не похоже, — словно вторя его мыслям, проговорила Ильтера и решительно направилась по коридору к кабинету главы королевских телохранителей.

Дорнану оставалось только последовать за ней. За закрытой дверью было тихо, и его охватило плохое предчувствие. Подняв руку, король постучал, но ответа не получил. Осторожно толкнув дверь, Дорнан шагнул внутрь и резко остановился. За его спиной по — девичьи испуганно ахнула Ильтера.

Прямо напротив двери в комнате главы гвардейцев стоял невысокий столик, который сейчас был опрокинут на пол, рядом на потертом красном коврике расплылось темное пятно из лежащей на боку чернильницы, валялись очиненные перья для письма. А сверху в прикрепленной к одной из балок потолка петле, смастеренной из гвардейского пояса с идеально начищенной бляхой, сверкавшей королевским гербом, покачивалось человеческое тело с посиневшим лицом. Спросить у Коттара Лонка, по какой причине у королевской спальни не было выставлено достойного караула, оказалось невозможным — он не пережил прошедшей ночи.

Несколько секунд у Дорнана ушло на то, чтобы собраться с мыслями. Зрелище повешенного Коттара настолько его поразило, что первым порывом было попытаться открыть глаза и проснуться. Больше всего происходящее походило на ночной кошмар. Но, несколько раз крепко зажмурившись, он убедился, что не спит. Главный королевский телохранитель в полном праздничном обмундировании, еще вчера выглядевший бодрым, веселым и здоровым, мерно раскачивался в петле, словно воплощение победы смерти, которую удалось отогнать этой ночью от королевской опочивальни.

— Надо обрезать ремень и уложить Коттара на пол, — прошептала Ильтера, осторожно прикоснувшись к плечу мужа. — Когда все проснутся, его не должны увидеть таким…

Все еще не до конца веря в то, что все это наяву, Дорнан тем не менее перевернул упавший столик и поднялся на него. От тела Коттара пахло смертью и, хотя милостью небес король Эрнодара неоднократно видел покойников, а недавно похоронил и собственного отца, его замутило. Он разрезал ремень поясным ножом, и тяжелое тело капитана гвардейской стражи буквально рухнуло на него, едва не опрокинув вместе со столиком. Тем не менее Дорнану удалось спуститься с неудобной подставки и трясущимися от напряжения руками осторожно уложить мертвеца на пол. Затем он принялся дрожащими пальцами расстегивать пряжку ремня, туго затянутого на горле Коттара.

— Что с ним могло случиться? — сглотнув, почти простонала Ильтера. — Как это произошло?

— Вряд ли теперь он нам ответит, — заметил Дорнан, выпрямляясь с куском пояса в руках.

Его жена осторожно обошла лежащее на полу тело и принялась осматривать пол вокруг.

— Ты что‑то ищешь? — король все еще не мог поверить в происходящее.

— Предсмертную записку, — пояснила девушка. — Коттар был педантом и любил порядок в делах. Я ни за что не поверю, что он ушел просто так, не оставив никаких объяснений.

С этим нельзя было не согласиться, и Дорнан присоединился к поискам. Не обращая внимания на покойника, они обшарили весь кабинет. Но под столиком, который пришлось снова перевернуть, обнаружился только список фамилий гвардейцев, которых начальник охраны планировал задействовать во время посольского приема. Ровный почерк Коттара Лонка обрывался на полуслове, как будто его что‑то отвлекло от составления документа. Кроме того, нашлось и некоторое количество чистой писчей бумаги, но больше никаких записей в кабинете не оказалось.

— Получается, что Коттар составлял список, а потом вдруг встал и, не закрыв чернильницу, полез на стол и стал мастерить петлю из собственного ремня? — предположил Дорнан. — Как будто он внезапно сошел с ума!

— Зная его, можно сказать точно: даже если бы Коттар действительно был не в себе, он бы как‑нибудь дал об этом знать, — Ильтера еще раз осторожно осмотрелась. — Написал бы, например, что ему мерещатся призраки или в воздухе постоянно пахнет дымом. У него была привычка фиксировать все до мелочей. Уверена: если в архиве порыться в записях капитана Лонка, мы там обнаружим педантичное перечисление каждой мелочи, которая за день случалась во дворце еще при Майрите. Ни за что на свете не поверю, что он настолько потерял разум, чтобы не оставить записки!

Это тоже было чистой правдой. Даже в детских и подростковых воспоминаниях Дорнана главный королевский телохранитель всегда все записывал. Такая привычка доставила мальчишке — принцу немало хлопот, ведь никакая шалость не могла пройти мимо внимания бдительного Коттара. Одно время, пока Лонк не начал тренировать его владеть мечом, Дорнан даже подозревал, что отец держит въедливого и дотошного начальника охраны специально для того, чтобы следить за ним, мальчишкой, любившим похулиганить.

Ильтера права: даже в состоянии полного помутнения рассудка Коттар вряд ли изменил бы своим принципам. Он наверняка записал бы, что с ним происходит, попытался как‑то объяснить свой уход, если бы он был добровольным. Дорнан еще раз обошел рабочий столик, зачем‑то осмотрел чернильницу, перебрал готовые к письму перья, остро заточенные, как и любил Коттар. В груди было больно от пустоты, в мыслях царило недоумение, вытеснив все остальные идеи. Мучительно хотелось заглянуть в мертвые глаза и спросить: почему?