Скверная жизнь дракона. Книга восьмая - Александр Костенко

— Мы в Собор Магласии, — прошепелявил мужик, кивнув в мою сторону. — Все мы.

— А ты не верил мне, — один из солдат обратился к сослуживцу. — Тёмные дни, конец близок. Тоны отказали нам в своём учении. Вон, ксат церкви служит.

— Да заткнись, — отмахнулся тот и достал из шатра небольшую табличку. — Это страже на воротах. Только задержитесь в городе на неделю, совет. На западных и северных воротах наёмники, и в сутках пути.

— Вот это не к добру, — досадно пробубнил мужик, постучав рукой о перекладину саней. — Давно они там?

— Да уж с месяц. Они там до конца зимы. Лучше бы вам в обход двигать.

— Постараемся это учесть, — мужик кивнул солдатам, и мы двинули вперёд.

Солдаты проводили нас задумчивым взглядом и тут же принялись о чём-то усиленно шушукаться, кивая в мою сторону. К ним из шатра вышли ещё двое. Все четверо уставились на мою спину, будто там нарисована карта ближайшего борделя с бесплатными шлюхами и безлимитным пойлом.

— Тебя все знают, — засмеялся парень.

— Я пяток лет назад уже служил, как раз в Магласии, — прошепелявил мужик. — Госока, ты не представляешь, что было тогда в Соборе. Ксат — сулин.

— А что такое сулин? — сидевшая в санях девочка повернулась ко мне.

— Это невкусно и грустно, — я легонько щёлкнул ту по лбу, намекая сидеть ровно и не ворочаться.

— Это почётно и уважаемо, — возразил парень, подышав в варежку и отогрев ей подмёрзший искривлённый нос.

— Здесь я решаю, что мне хорошо, а чему место в скверне.

— Дак решай, — прыснул мужик. — Только тебя все знают. Ну, не тебя, но что ксат титул сулина носит. Ты хоть закутайся в… эту… вуаль, ага, всё плевать. Тебя по посоху узнают, или по гримуару, или чему ещё. Тебя здесь знают.

— Прекрасно. Сразу можно обозначить, что «Дядя Ликус — он злодей, он на завтрак ест детей», — с сарказмом выпалил я и сплюнул. — Плевать, знают меня или нет. Что с осадой?

— Дерьмо, вот что, — выпалил пацан, разгорячённо выдохнув облачко пара. — Тебя ждали раньше снега, а теперь…

— Да плевать уже, — прошепелявил мужик, перебив парня. — Наши, главное, чтобы в передрягу не попали. Через маяк надо послать, чтобы за нами следом не шли. Пускай в обход идут.

— А мы, такие бравые вояки, пойдём через ватагу наёмников, — саркастично прыснул я.

— Ты нормальный? Где нашёл повод для смеха? — парень уставился на меня как на дурочка. Мужик прикрикнул на парня, чтобы тот не останавливался. До города идти часа два, а солнце уже наполовину спряталось за горизонт.

— Слушай, ксат, ты совсем больной? — спросил мужик.

— Я у мамы индивид.

— Я вижу, — удручённо прошепелявил мужик, покачав головой. — Тебя ждали ещё до снегов. Ну или по первому снегу на худой конец. А теперь, окажется, что мы с тобой в лучшем случае придём зимой, в прямом смысле этого слова. Я не знаю, зачем ты рутифактору Хубару, но опаздываешь ты конкретно.

— Да, опаздывать неприлично, но как не позлить белобрысого? Может, на пару неделек в городе задержимся, а? Или, всё же, вы завтра всем закупитесь, а я отдохну, и мы послезавтра пойдём дальше?

— Слушай, ксат, можешь ответить на вопрос? –мужик кинул на меня взгляд рассерженный и удручённый. — Ты как с таким языком вообще дожил до сегодняшнего дня?

— Потому что с длинным языком и гримуаром можно наговорить намного больше, чем просто с длинным языком, — я усмехнулся. Мужик не нашёл слов для ответа, да так и продолжил толкать сани вперёд. — Всё это лирика. Город всяко в осаде. Когда двинем?

— Всё разузнаем, и двинем, — мужик переглянулся с парнем, на что тот кивнул. — Да, послезавтра будет самое оно. Там миссии вашей нет, и в банке тоже. Надо, чтобы ты у магов кое-что узнал. А мы в прочих местах поспрашиваем. Надо узнать безопасную дорогу.

У ворот дежурили солдаты вперемешку с бойцами одного из благородных, взявших город в осаду. Они приняли табличку-пропуск и пропустили нас внутрь, хотя и вглядывались в щёлочку между моим шарфом и шапкой. Солдаты перешёптывались о том, что ксат действительно служит Всеобщей Церкви, что быть такого не может, что вот теперь точно мир обречён и так далее. Но даже это не помешало им смотреть мне вслед с ненавистью и презрением. Даже большим, чем в прочих городах.

Народ на улицах осаждённого города поначалу казался вполне обычным, будто не замечавшим происходящего. Приближалась ночь, по домам с харчевен и работ расходились разумные. Они шутили, где-то гулеванили, слышалась привычная поворотная ругань. Но хозяева харчевен смотрели на спины уходящих клиентов с тревогой, и бросали задумчивые взгляды на одну из дверей в кладовую. Около магических мастерских и лавок местных оценщиков даже в такой поздний час толпились очереди, а около гильдии авантюристов и вольных наёмников, наоборот, народа нет вовсе. Около дверей висела табличка, что задания на заллаи временно не размещаются.

Вот главное отличие в осадах. В прошлом мире осаждали специально, чтобы по максимуму перекрыть поступление припасов в город — в этом привоз припасов с городских деревень не перекрывают вовсе. Нет цели умерщвлять город, но есть цель поднять бунт среди народа. А уже он либо осадит твердыню лорда и к нему не попадёт ни зёрнышка, либо лорд города будет вынужден принять условия оппонента.

Главное, чтобы в город не попало ничего из длиннющего списка заллай, магических ингредиентов, таких же инструментов и любых камней маны. Чтобы им нельзя было найти замену. Чтобы магические мастеровые не могли больше создавать нагродат, удовлетворяя спрос на магические инструменты. Чтобы местные маги не смогли изготовить магическую бумагу и вплести в неё заклинание. Чтобы зельевары больше не смогли приготовить достаточно мощные зелья, практически без последствий исцеляющие от хворей, и не смогли сварить «зелья лечения» и «зелья магической энергии». В последнем есть разница для местных магов, за деньги заряжающих магические устройства горожан. После любых четырёх выпитых за сутки «зелий магической энергии» появится «негативное состояние» «Дыхание Залара», и будет оно у мага пять дней. Если при «Дыхании Залара» выпить хоть одно «зелье магической энергии», то