Всходы Власти - Гэвин Магнус

отбить возможное вторжение. — кивнул седовласый.

— Тогда, пожалуй, я предпочту положиться на мудрость верховного. — кивнул блондин. — слишком неоднозначное решение. В любом случае кланы западных гор будут готовы к любому исходу.

Никто не добавил ничего к сказанному блондином, но лица сидящих рядом с ним говорящих с духами выражали солидарность с его позицией.

Невысокий на фоне остальных, уродливый старикашка со слегка искажённым лицом и рваным шрамом, пересекающем его лица от уха до щеки, что сидел впереди, у костра, тяжело поднялся на ноги.

— В бездну людей и договоры с ними. — сплюнул он в костёр. — Исгерд прав, это выйдет нам боком. Только мы сами может отвоевать себе место под солнцем. И в этой войне никто не поможет нам.

Больше трети шаманов поддержало невысокого шамана своим гулом.

— Единства нет. — подытожил Исгерд, глядя на верховного шамана. — Последнее слово за тобой, Каллевальд.

Древний сын льда, ростом больше трёх метров, неспешно поднялся на ноги, опираясь на посох. На несколько мгновений он замер, прикрыв глаза изуродованными от ожогов веками, словно прислушиваясь к чему-то. А затем, обведя собравшихся тяжёлым взглядом, он ударил посохом о землю, вызывая расходящуюся вокруг ударную волну. Столп яркого пламени костра взметнулся в воздух, а множество разноцветных духов вокруг завыли, на миг проявляя в реальности свой хоровод прекрасным калейдоскопом всех цветов радуги.

— Мы идём на войну.

Глава 19

Я смотрел на отражение в большой чаше с водой, что использовалась в замке для умывания, и не узнавал собственного лица. Это было заросшее, грязное и потемневшее лицо с сальными прядями и чёрными кругами под глазами.

Больше напоминало лицо какого-то нищего или бездомного, чем короля.

Как я пришёл к такому состоянию? Пожалуй, если приуменьшить, можно было сказать, что я увлёкся расчётами и экспериментами.

Вопреки тому, как я звал это, расчёты ритуалов для искусства смерти имели мало общего с математикой. Если быть точнее, с математикой тут общего вообще не было.

Это было похоже на составление предложения на неизвестном, мёртвом языке, каждый символ которого был приказом самой реальности, что воплощался с помощью энергии смерти.

Многоступенчатая логическая дорога преобразований энергии для искомой цели, где не было ни цифр, ни уравнений: она опиралась на чистое знание, интуицию мастера, и отсутствие противоречий.

Имели значение фазы дня и ночи, окружающая среда, материалы, ингредиенты… И не только.

Впервые за всё время с тех пор как я изучал искусство смерти мне удалось создать что-то принципиально новое. Нет, и до этого я придумывал новые, авторские проклятья, поднимал немертвых, не имеющих аналогов… Но всё это укладывалось в общие теоретические принципы, которые должен знать каждый уважающий себя мастер смерти.

Сейчас же мне удалось шагнуть за грань. Создать нечто такое, о чём даже демон не упоминал. Даже в теории… Даже как пример величайшего мастерства…

Я стал редко спать и есть и совершенно перестал следить за собой. Извёл всех пленников, что были в замке, и пока привозили новых - заставил гигантов переловить всю дичь в округе, которая тоже пошла под нож. Круглыми сутками сидел и придумывал многоступенчатые схемы совершенно новых ритуалов, шаг за шагом приближаясь к цели, забыв обо всём.

Это можно было сравнить с одержимостью. С маниакальным стремлением безумного учёного к исследованию нового открытия.

Не знаю, сколько времени я мог провести так. Возможно, даже годы. Из этого состояния меня выдернуло прибытие Исгерда.

— Старший шаман Исгерд вернулся с севера. — вырвал меня из расчётов очередного странного ритуала Крегорн. — Он привёл с собой много воинов и хочет поговорить с вами.

Прибытие старика словно отрезвило меня, выдёргивая из безумного полусна-полуяви. И оглядываясь на прошедшие месяцы, я сам не понимал, почему так увлёкся.

Я не был учёным! Вообще! В искусстве смерти меня интересовало собственное могущество, но отнюдь не исследовательское рвение и открытие новых тайн мироздания.

Ещё раз взглянув на собственное отражение, я нахмурился и принялся сбривать отросшую бороду.

Всё это было крайне подозрительно. Настолько, что я бы заподозрил воздействие на свой разум извне.

Слегка поразмыслив, я решил мысленно пройтись по собственным глобальным целям, и сравнить их с прошлыми на предмет изменений. Провалов в памяти я не ощущал.

Чего я хочу? Власти, личного могущества, бессмертия? Здесь всё на месте. Отомстить проклятой твари, оставившей меня в горах? Это долгий путь, но я ничего не забыл.

Нет, похоже, мои мысли и стремления — все ещё мои. Месть, бессмертие, сила, власть… Вполне простые, совершенно человеческие нужды адекватного человека.

И всё же, когда я закончил с бородой, из отражения на меня смотрело худое, осунувшееся лицо, больше похожее на узника, чем на рыцаря. Наверно, кого-то другого это могло бы испугать.

Но рыцари-странники не боятся ничего. И я всё ещё был одним из них.

Я задумался и принялся вновь анализировать собственную память. Некстати вспомнились слова демона о том, что длительное запечатывание энергии смерти в душе может свести с ума… Последние несколько месяцев пролетели как в тумане. И внезапно вспомнил, что, вообще-то, в процессе экспериментов мне удалось создать один жизнеспособный образец.

Всего один, конечно. Но после его создания я лишь больше углубился в эксперименты и расчёты, запихнув создание в клетку и забыв про него. Возможно, стоит его проведать.

Разумеется, я помнил, что делал. Окрылённый открытием незнакомого демону раздела искусства смерти, в первую очередь я решил проверить, не поможет ли это как-то отомстить его. Однако это было лишь в общих чертах... Воспоминания последних месяцев были словно в тумане, сливаясь в единый порыв одного стремления.

И пусть я пока не мог сказать, как создать существо, что может всерьёз навредить нематериальной твари, разумным решением было создать что-то попроще.

Например, существо, что питается энергией. Хорошего охотника на магов… И выжившее после экспериментов создание было первым рабочим прототипом.

Я