Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой - Глен Кук

– Выходит, если бы с ней не было тебя, она бы попросту исчезла и все терялись бы в догадках, что случилось. – «Великие боги! Порой я сам поражаюсь собственной сообразительности».

– Ну да. Слушай, может, расскажешь за меня, а я пока подремлю?

– Не бурчи. Ответь-ка лучше на такой вопрос. Когда тебе заплатили и как?

– Всю сумму вперед. Иначе я не соглашаюсь… Но тут чуть было не сделал исключение. Она отдала мне все, что у нее было, но половины марки по-прежнему не хватило. Я сказал, что прощаю, и предложил ей оставить деньги у себя, но она отказалась – мол, не надо, все в порядке, а когда доберемся до места, я получу марку сверху за свое благородство…

– Да уж. Благородный рыцарь Плоскомордый Тарп. Ладно, продолжай.

Они выехали из города, когда стемнело, – Тарп верхом позади экипажа, в котором сидела Амиранда. Как обычно, Тарп предпочел избытку оружия физическую силу и выносливость. Я не стал спрашивать, не заметил ли он по дороге чего-либо подозрительного. Если бы заметил, наверняка бы сказал. Очутившись за воротами, экипаж неспешно покатил на север – никто не гнал, не петлял, то есть никак не привлекал внимания. Разговаривать они почти не разговаривали, поскольку Тарп ехал позади экипажа. Однако при свете луны, что сияла на чистом небе, ему бросилось в глаза, что Амиранда нервничает все сильнее. Впрочем, нервы нервами, а о лошадях она заботилась – несколько раз останавливала экипаж, давая животным передохнуть.

Около трех утра они достигли перекрестка дорог посреди леса, в паре миль от знаменитого поля битвы при Личфилде (как утверждает молва, ночами призраки солдат империи бродят по местности в поисках того, кто предал их командующего).

Как заведено, в центре перекрестка, посреди ромбовидной клумбы, возвышался алтарь в честь местного божка. Амиранда остановила экипаж у алтаря, чтобы лошади могли пощипать траву, и сказала Тарпу, что теперь нужно подождать. Как только появится тот, у кого с ней назначена встреча, Тарп может отправляться обратно.

Плоскомордый спешился, отошел в сторону, облегчился, после чего прислонился к экипажу и принялся ждать. Амиранда помалкивала. Прошло около часа. Девушка не находила себе места, а неуклюжие попытки Тарпа успокоить ее успеха не имели. Похоже, она полагала, что начали сбываться худшие опасения.

Луна клонилась к закату, небо на востоке посветлело, и тут Плоскомордый сообразил, что они уже не одни. Он было удивился, почему не слышно птичьих трелей, но мгновенно оценил ситуацию и успел еще предостеречь Амиранду, прежде чем из лесу высыпали бандиты.

Одного взгляда Тарпу хватило, чтобы понять – это не просто разбойники с большой дороги.

– Гаррет, их было полтора десятка. Все гоблины, даже несколько чистопородных, каких почти не встретишь. Вооружены ножами, дубинками и огромными костями; чувствовалось, что бегут убивать. Заметив меня, они начали переговариваться между собой – видно, не ждали, что Амиранду будут охранять.

Что конкретно произошло потом, со слов Тарпа уяснить было трудновато. Он заслонил собой Амиранду, прижался спиной к экипажу и принялся отбиваться ножом и дубинкой, а когда его обезоружили, пустил в ход кулаки.

– Я прикончил пятерых или шестерых, но с такой оравой одному человеку справиться не под силу. Они все напирали и напирали, а у девчонки недостало ума, чтобы удрать. Она тоже ввязалась в драку, но ее быстро стащили на землю и зарезали… Наверно, им все-таки досталось, потому что они вдруг побежали к лесу. А я упал и не сумел подняться. Даже пошевельнуться не смог. Они решили, что я готов, вернулись и швырнули меня в кусты, потом принялись рыться в вещах. Ругались, потому что ничего ценного не попадалось, и ссорились, как воробьи, из-за всякой ерунды. И хотя бы один позаботился о раненых!

Услышав, что кто-то приближается к перекрестку, гоблины постарались как могли скрыть следы преступления и исчезли в лесу, прихватив с собой экипаж и коня Плоскомордого.

К тому времени Тарп настолько пришел в себя, что сумел подняться. Выбрался из кустов, подобрал тело Амиранды и побрел прочь.

– В голове, помню, был сплошной туман. Я не хотел, чтобы она умерла, а потому не верил, что тащу на закорках труп. Поблизости от того перекрестка, милях в трех, живет моя знакомая ведьма. Я сказал себе, что если донесу девушку до ее домика, все будет в порядке. Ну вы меня знаете. Коли я решил…

Да уж. Я постарался представить себе, как это выглядело. Полумертвый Тарп, обливаясь кровью, бредет по лесу, а на плече у него мертвая женщина. И у него ведь еще хватило сил вернуться в Танфер, чтобы умереть там, где родился!

Я принялся задавать вопросы насчет гоблинов – в основном меня интересовало, что они говорили, когда решили, что Тарп мертв. Однако единственное, что мне удалось выудить из Плоскомордого, – как добраться до жилища ведьмы.

Тарп приподнялся на постели.

– Расслабься, – сказал я. – Если у меня ничего не получится, ты следующий на очереди. Но сначала тебе надо поправиться. Морли, забери его отсюда, ладно? Пошли. Тарп, Морли скоро вернется.

Когда мы вышли на улицу, Морли изрек:

– Паршивое дельце.

– Ты не слышал о ком-нибудь, кто внезапно разбогател?

– Нет. – Он пристально поглядел на меня.

– А связей в городе гоблинов у тебя нет? – «Если ты не гоблин, хотя бы частично, днем тебе в этом городе лучше не появляться. С некоторыми из его жителей я знаком лично, но не настолько хорошо, чтобы просить у них помощи».

– Да есть кое-какие. Но вряд ли мне удастся вытянуть хоть слово, если речь зайдет о Рейвер Стикс.

– Это уже мои трудности.

– Ты собираешься съездить на место?

– Разумеется. Скорее всего завтра. Но сперва мне нужно свести концы с концами здесь.

– Составить тебе компанию? Я что-то давно не разминался. – Морли изо всех сил старался сделать вид, что ему неинтересно, хотя сам буквально изнывал от любопытства.

– Не стоит, и потом, кому-то надо оставаться в больнице и время от времени напоминать Тарпу, что он нездоров.

– Значит, дело личное?

– Угу.

– Будь осторожен.

– Естественно, чтоб мне пусто было! А ты смотри и слушай. Меня интересует все, что связано с гоблинами и внезапно свалившимся богатством.

Мы расстались. Я направился домой и, чтобы успокоиться, пропустил пару галлонов пива.

13

Как ни странно, Покойник не скис даже на следующее утро, и я слегка встревожился. Неужели близится начало конца? Впрочем, о логхирах мне известно явно недостаточно, чтобы определить, симптомом какого заболевания является хорошее настроение, которое не желает проходить. Я пересказал Покойнику историю Тарпа, не опустив ни единой подробности, и спросил: