Субмарины уходят в вечность - Богдан Сушинский

– К сторонникам которых, несомненно, принадлежал ваш отец, фельдмаршал фон Браухич88, – добавил Ламмерс, – несмотря на то, что через месяц после подавления заговора он запоздало выступил с резким осуждением заговорщиков и пылко приветствовал назначение рейхсфюрера СС Гиммлера командующим армией резерва.

Полковник поднялся и молодцеватым пружинистым шагом прошелся по камере. Все еще молодой, все еще обласканный славой отца и хранимый своей собственной фортуной… Герингу всегда нравился этот офицер. Неизвестно, как бы этот полковник смотрелся сейчас в роли командира авиаполка, но в должности адъютанта он как сын фельдмаршала очень даже смотрелся, придавая весомости и ему самому как главкому ВВС.

– Если бы я оказался в числе повешенных заговорщиков группы генерала Бека, то не имел бы чести быть повешенным в числе предателей группы рейхсмаршала Геринга, – очень вежливо и доходчиво объяснил он.

46.

Апрель 1945 года. Германия. Баварские Альпы. Замок Шварцбург в окрестностях Берхтесгадена, место заточения Геринга.

Когда под вечер в рейхсмаршальской камере появился какой-то оберштурмфюрер и приказал Герингу и его единомышленникам выходить, все они решили, что их поведут на казнь.

На Ламмерса это предположение подействовало так, что он чуть было не впал в состояние полной прострации. Дважды он поднимался с нар и дважды падал на них, не в силах устоять на ногах. Заметив, что бывший начальник рейхсканцелярии до изнеможения перетрусил, оберштурмфюрер приказал одному из часовых вышвырнуть его из камеры. Однако полковник фон Браухич, который первым вышел в коридор, остановил верзилу и вернулся-за канцеляристом.

– Господин Ламмерс отсидел ноги, – объяснил он офицеру-эсэсману, под руку выводя своего сокамерника. И тотчас же обратился к задержавшемуся у входа, смертельно побледневшему Герингу: – Вам тоже помочь, рейхсмаршал?

– Я не раз встречался со смертью, адъютант, – напомнил ему лучший ас Первой мировой.

– Да это еще не казнь, – смилостивился над арестованными оберштурмфюрер, однако проговорил это вполголоса, очевидно нарушая приказ кого-то из командиров – Пока еще не казнь.

– Прекратите лгать, оберштурмфюрер, – огрызнулся Геринг. – В сложившейся ситуации в лагерь нас никто отправлять не будет.

Оберштурмфюрер, которому наверняка перевалило за пятьдесят, близоруко всмотрелся в лицо главкома люфтваффе своими полусонными белесыми глазами и неожиданно низким, полуутробным каким-то голосом пробасил:

– Если бы судьба этих арестованных зависела от вас, господин рейхсмаршал, вы бы, конечно же, с казнью тянуть не стали.

– Вы… как вас там…

– Оберштурмфюрер Виттельсбах, – слегка прищелкнув каблуками, отвесил легкий офицерский поклон тюремщик.

– Так вот, вы, Виттельсбах, правы: с врагами рейха я церемониться не стал бы. Но только с врагами, а не с преданными идее национал-социализма людьми, которые прошли с фюрером весь путь, от мюнхенского путча – до нынешней германской трагедии. И в этом разница между мной и вами.

– Не вижу никакой разницы, – проворчал Виттельсбах.

Герингу было известно, что Шварцбург является одним из нескольких охотничьих замков, располагающихся в окрестностях Берхтесгадена и во времена войн превращающихся в один из его укрепленных форпостов. Однако в мирные времена он обычно становился местом ночлега императора перед выездом на охоту. Вот только чувствовал он себя в этом замке не в роли охотника, а в роли обреченной дичи.

Выйдя из крытой тюремной машины, остановившейся на площадке в нескольких метрах от моста, который когда-то был подъемным, Геринг прошелся взглядом по привратной башне и невысоким темно-серым стенам, выложенным по краям горного ущелья. Замок был небольшим и казался откровенной стилизацией под некий средневековый бург, если бы не его удачное расположение на небольшом плато, на изгибе бурной горной речушки.

Тот, кто закладывал его здесь, прекрасно понимал, что определение «охотничий» будет условным, и строительство поручил мастерам, хорошо знакомым с основами фортификации и опытом многих крепостных осад.

Впрочем, действительно, на протяжении нескольких столетий Шварцбург служил не только местом охотничьих сборищ южно-баварской аристократии, но и оплотом баварских монархистов и баварского сепаратизма. В свое время Геринг даже порывался приобрести его, но отпугнула мрачная слава Шварцбурга как вечного пристанища заговорщиков и местных масонов.

– Поскольку мне приказано быть начальником вашей охраны и комендантом замка, – сказал оберштурмфюрер, сопровождая рейхсмаршала в его шествии по небольшому крепостному двору замка, – то я отведу вам, господин Геринг, самый уютный и теплый зал его. Вместо замкового подземелья, в котором приказано вас всех содержать.

– Как рейхсмаршалу мне положен адъютант.

– Все остальные арестованные должны содержаться в подземелье, – мягко возразил Виттельсбах. – Исключение, сделанное для вас, еще можно будет объяснить вашим чином и заслугами, но как я смогу оправдать исключение, сделанное для кого-то из остальных арестованных?

И Геринг вынужден был признать, что обер-лейтенант СС прав. Уже после того, как крепостные ворота за ними закрылись, а Ламмерса и двух адъютантов эсэсманы-конвоиры увели в подвалы, он продолжал стоять посреди двора, осматривая стены и постройки. Видно было, что замок подвергался налетам авиации, поскольку часть стены была разрушена, как и верхняя часть центральной башни, явно пострадавшая от прямого попадания неразорвавшейся бомбы. К тому же явно небольшой.

– Мне говорили, что вы намеревались приобрести этот замок, – обратился к нему оберштурмфюрер, когда арестанты скрылись в подземелье и у входа в него появился часовой. – Тогда вы, конечно, и предположить не могли, что окажетесь в нем уже в ипостаси заключенного.

– Откуда у вас сведения о моих намерениях? – мрачно поинтересовался Геринг; у него не было желания вести с этим офицером каких-либо бесед. Хотя в душе рад был тому, что этот день жизни ему еще подарили. – Насколько я помню, эти намерения мои не разглашались.

– Видите ли, господин рейхсмаршал, в какой-то степени этот замок является и моим родовым гнездом; как-никак я ведь тоже, как и фельдмаршал Рупрехт89, принадлежу к баварской королевской династии…

– Позвольте, так вы?…

– Оберштурмфюрер Отто Виттельсбах, – вежливо напомнил комендант замка.

– То есть речь идет не об однофамильце императора?

– Мой отец был офицером личной охраны короля Баварии Людвига III Виттельсбаха90, хотя, при определенных обстоятельствах, тоже мог претендовать на трон.

– Как и вы, – явно льстил оберштурмфюреру арестованный Геринг, еще недавно точно так же претендовавший на «трон» всей Германии.

– Мое скромное воинское звание, как и не менее скромная должность, – вам известны, – молвил комендант, встречаясь взглядом с Герингом, И тот понял: начинается выгодный для них обоих торг.

– При том, что вы являетесь родственником фельдмаршала Рупрехта? – тотчас же принялся набивать себе цену рейхсмаршал.

– Мне потому и пришлось надеть мундир офицера СС, что слишком уж пристально в гестапо и СД следили за каждым из нашего рода, считая его родом сепаратистов.

«А ведь этот офицер способен помочь мне вырваться отсюда! – осенило Геринга, всегда с ненавистью отзывавшегося о баварских, саксонских и австрийских сепаратистах. – Надо только наладить более доверительные отношения с ним»

– Как только завещанная фюрером власть в рейхе перейдет ко мне, – молвил рейхсмаршал, входя в сопровождении оберштурм-фюрера в одну из комнат на втором этаже замка, в которой стояли высокие, наполненные старинными книгами полки, – мы сразу же вернемся к вопросу о вашем чине и вашем положении в послевоенной Германии.

– Не стану скрывать, что у вас очень сложное положение, господин рейхсмаршал, – вполголоса проговорил Виттельсбах, оглядываясь на дверь. -Фюрер наверняка покончит жизнь самоубийством, если только уже не покончил, и вся власть окажется в руках Бормана.

– В крайнем случае Борман сам пристрелит Гитлера, – попытался развить его мысль главком люфтваффе.

– Не зря же он так упорно цепляется за бункер рейхсканцелярии, – поддержал его оберштурмфюрер. – Вместо того чтобы искать спасения где-нибудь на окраинах Германии, как это, извините, сделали вы. А также Гиммлер, Дениц, Шелленберг и многие другие.

– Тем более что рядом с Борманом пребывает Геббельс, тот самый, яростно, фанатично настроенный Геббельс.

– Я могу чем-то помочь вам? – самым удачным образом прервал их философско-политический диалог комендант замка Шварцбург.

– Конечно, можете.