Сын Солнца - Ольга Елисеева

— У нас и здесь полно дел, — фыркнул вёльв. — Учитесь действовать один. При встрече с Деей мы вам только помешаем.

Принцесса Дея пеленала младенца, когда ей доложили о прибытии на остров принца Ахо со свитой. Молодая женщина поморщилась. И почти тут же, почувствовав настроение матери, забил ножкой и закричал маленький Анкхат. Так, по-гиперборейски, звучало имя Акхана — «железный камень». Или «камень с небес». Небольшие куски оплывшего метеоритного железа встречались на островах повсюду. Считалось, что они оберегают от несчастий.

Принцесса назвала своего первенца в честь единственного мужчины, которого познала. Оставшись в ссылке одна, на крошечном островке, она постепенно соединила свою любовь к Алдерику с образом странного атлан, так похожего на короля Гипербореи. Теперь для нее это был один человек. Недавно берегов Руге достигла грустная весть о его гибели. Принцесса почувствовала боль так остро, как если бы умер Алдерик. Она подошла к колыбельке Анкхата и долго стояла над ней, не слыша, что ребенок надрывается от крика. Он всегда ощущал состояние матери. Как теперь.

Визит Ахо неприятно удивил затворницу. Накинув длинный темно-синий платок из тонкой шерсти и укрепив его широким золотым обручем, принцесса поспешила на пристань. Там уже собралась ее маленькая свита. Всего двадцать человек жили с ней на Руге, вели хозяйство в усадьбе и охраняли от напастей. С Ахо прибыло не менее пятидесяти воинов. Два длинных драккара с лошадиными головами на носах причалили к берегу и скинули на песок деревянные сходни.

Ахо появился первым. При виде его фигуры Дея, как всегда, испытала чувство обманутой радости. Это тело, это лицо, эти руки и этот голос принадлежали не ему. Они были неотъемлемой частью людей, которых она любила. Один из них умер. Другой при смерти. А он все живет — в ус не дует — и скоро станет царствовать!

Что тогда ожидает Дею и ее ребенка? Подобные мысли часто приходили молодой женщине в голову. Она надеялась, что Ахо забудет о бедной родственнице в ссылке. Тогда им с Анкхатом удастся выжить — незаметно для всех.

Выходило иначе. Визит наследника ясно говорил об обратном.

— Прекрасная дама не рада мне? — услышала она голос, от которого готова была сбежать на край света. Странно, в нем не было характерных издевательских интонаций. Но теперь он еще больше походил на голос конунга, и принцесса особенно остро чувствовала подмену.

— Дорогой брат, — она поклонилась, коснувшись пальцами деревянного настила пристани, — ваш приезд — большая честь для меня, бедной изгнанницы. Не привезли ли вы вестей о здоровье нашего отца, государя Ареаса?

— Конунг плох, — коротко ответил принц. — Он просит вас прибыть ко двору, как можно быстрее.

Сердце Деи сжалось.

— Для прощания?

— Нет, государь зовет вас отпраздновать с ним веселый Йоль. — Гость взял принцессу за руку и, развернувшись, повел от причала к дому. — Будем надеяться, не последний Йоль в его жизни.

Дея отстранилась и внимательно посмотрела в лицо Ахо. Ни во взгляде, ни в манерах спутника она не чувствовала подвоха, но это только еще больше пугало ее.

— И он послал ко мне вас? — с сомнением спросила женщина. На ее лице ясно читалось: «Не пытайся обмануть меня, негодяй. Я не верю ни одному твоему слову».

Вместо того чтобы оскорбиться, как обожал Ахо, гость запрокинул голову и звонко рассмеялся. «Ну и навел же этот дурень на нее страху! Вот-вот вцепится мне в морду от испуга!»

Не понимая причин его веселья, Дея отстранилась еще дальше и тревожным взглядом окинула толпу воинов, выгружавшихся на берег. В прежние времена, когда она была в милости, принцесса не задумываясь выставила бы сводного брата с острова. Пусть плывет куда хочет! Но теперь выходило: Ахо со своими людьми просто оккупировал берег. Их больше, они сильнее, и Дея вынуждена демонстрировать непрошеным гостям любезное обращение. В противном случае ей и ее ребенку не поздоровится. Наследник способен на все.

— Дорогая сестра, — сказал Ахо мягко. От этой вкрадчивости у принцессы кошки заскребли на душе. — Я вижу, вы удивлены, огорчены и напуганы моим приездом. Напрасно. Ни я, ни мои люди не причиним вам вреда. Мы отдохнем пару дней, подлатаем корабли: плавание по Молочному морю в это время года не шутка. А вы пока соберетесь. И тронемся в обратный путь к Асгарду. Ребенка возьмите с собой, на Руге вы больше не вернетесь.

«Он пытается захватить меня в плен, — мелькнуло в голове у Деи. — Меня и моего сына. Увезти с острова и убить. Нет никакого приказа от Алдерика. Конунг не простил меня, не звал на праздник… Вот в чем хитрость!»

Она в панике оглянулась по сторонам. Вокруг них с Ахо плотным кольцом стояли его воины. «Что же делать? Куда бежать? Остров маленький, голый. Не спрятаться…»

Между тем гости уже вступили в усадьбу. Она состояла из длинного одноэтажного дома, сложенного из сосновых бревен, и множества низких хозяйственных построек под дерновыми крышами. Камня здесь было явно больше, чем дерева. Руге — размером с кулачок — продувался со всех сторон. Серебряный Лист представил, как, наверное, страшно здесь в зимние шторма, когда на крошечный клочок суши идут высокие ледяные волны. Ему показалось немилосердным ссылать сюда молодую женщину с ребенком.

— Хотелось бы взглянуть на моего племянника, — улыбнулся принц. — Надеюсь, он здоров?

Это было последней каплей.

— Нет! — закричала Дея, метнувшись к двери в детскую. — Гнусный предатель! Я знаю, что ты задумал! Убей меня здесь! В моем собственном доме! Пусть люди видят, что ты за человек!!!

«Огмис предупреждал, что с ней будет трудновато», — подумал Серебряный Лист. Он сокрушенно вздохнул и сел на лавку в углу комнаты. Когда ему надоело слушать, как она орет, принц со всей силы хватил кулаком по столу и гаркнул:

— Уймись, женщина! Если б я хотел вас убить, то нанял бы морских разбойников. Разорили усадьбу, и дело с концом. Кто на меня подумает?

Дея подавилась словом.

— Не блажи, — продолжал гость. — Собирайся. Король хочет, чтоб я взял тебя в жены и усыновил твоего ребенка. Так и будет.

Он не знал, что ей еще сказать. Опротивело ломать комедию. Трудно придумать что-нибудь глупее, чем уверять эту насмерть перепуганную девочку, будто он — изменившийся Ахо.

В это время в детской послышался удар ставни и стук посыпавшейся на пол слюды. Дея обернулась — даже с порога комнаты было видно, что люлька пуста. Женщина секунду смотрела на нее расширившимися от ужаса глазами, а потом издала вопль такого высокого тембра, что у Серебряного Листа заложило уши.

Он кинулся к узкому окошку. Сквозь деревянную решетку с частыми ячейками было видно, как от дома вприпрыжку удаляется сухая черная фигура. В ней принцу почудилось что-то знакомое.

— За ним! — взревел он и опрометью бросился на улицу.

Окна детской выходили на заднюю сторону усадьбы. Туда, где хозяйственные постройки вплотную примыкали к серой каменистой гряде, тянувшейся вдоль моря. Черный человек со свертком в руках бежал туда. Он далеко опередил своих преследователей, которым пришлось сделать крюк вдоль бревенчатого частокола. Размахивая мечами и секирами, они неслись за похитителем, но тот достиг берега раньше них и скрылся за камнями. Через несколько минут они увидели, как из-за скал показался нос длинной черной ладьи. Это была быстроходная атланская кера, неизвестно как заплывшая в здешние места.

Серебряный Лист опомнился первым.

— На пристань! — скомандовал он.

Только что причалившие драккары отвалили, недовольно поскрипывая еще влажной обшивкой бортов. Весла в уключинах заходили со стоном мокрого дерева. Пока суда отчаливали, пока разворачивались, пока брали курс, черная атланская ладья успела оторваться на значительное расстояние. Однако гиперборейцы были покрепче, чем гребцы атлан, и привыкли ходить в холодных водах зимнего моря. Разрыв с каждой минутой сокращался.

Вскоре Серебряный Лист с мстительным удовольствием констатировал, что до чужого корабля рукой подать. Похититель стоял на его носу и ухмылялся. С близкого расстояния принц хорошо видел его лицо — темнокожее, с синими губами и крючковатым носом. «Тикаль!» Мгновенное узнавание поразило Серебряного Листа. Жрец, кажется, тоже узнал его, несмотря на то, что акалель был облачен в одежду Ахо.

— Ты жив? — закричал он по-атлански, — Но тебе и здесь не уйти от проклятия! Твое семя погибнет! — С этими словами он вытянул над водой сверток и с силой тряхнул им.

Голенькое красное тельце выскользнуло из тряпок, а сами они размотались по ветру, как флаги. Серебряный Лист не мог отвести взгляд от желтого пятна на одной из пеленок. Истошный вопль с заднего драккара вывел его из оцепенения. Дея не осталась в усадьбе, никто не посмел согнать принцессу с борта. Ее ребенок — ее право.