Стать японцем - Александр Николаевич Мещеряков

бег на 100 м 16 секунд 15 секунд 14 секунд бег на 2000 м 9 минут 8 минут 7 мин. 30 сек. прыжки в длину с разбега 4 м 4 м 50 см 4 м 80 см метание гранаты 35 м 40 м 45 м перетаскивание тяжестей(50 м, 15 сек.) 40 кг я»50 кг 60 кг подтягиваниена перекладине 5 раз 9 раз 12 раз

Заметим, что нормы ГТО («Готов к труду и обороне») были введены в СССР еще в 1931 г., что, похоже, оказало в конечном результате влияние и на Японию. Советский опыт управления страной и человеком (точно так же, как и нацистский) тщательно изучался в Японии, но на официальном уровне это влияние (в особенности СССР) никогда не признавалось. Если в период Мэйдзи ссылки на иностранный опыт служили свидетельством того, что и в Японии нужно поступать точно так же, то теперь заимствования выдавались за собственные наработки.

Так или иначе, но контроль над телом (здоровьем и физическими кондициями) превратился в широкомасштабную политику, в сдаче нормативов участвовали миллионы людей. Для тех, чьи результаты оказывались неудовлетворительными, организовывались многодневные дополнительные занятия. Физкультурное движение, точно так же как и политика в области здравоохранения, имело ту же самую целевую (возрастную) группу — молодежь.

Превращение физкультуры и спорта в общегосударственное дело начало приносить свои плоды в международных спортивных соревнованиях, главным из которых была Олимпиада. Как уже говорилось, в первый раз два японских спортсмена приняли участие в Олимпиаде в 1912 г. (Стокгольм) и не добились никаких успехов. Но уже на следующей Олим-

Длительные и энергичные усилия старейшего члена Международного олимпийского комитета Кано Дзигоро не пропали даром, и в 1936 г. МОК решил провести очередную Олимпиаду (1940 г.) в Токио. Эта победа была встречена в Японии с воодушевлением, правительственные деятели заявляли, что мир проявил «правильное понимание» японской политики и признал Японию за «цивилизованную страну». На 1940 г. были запланированы грандиозные торжества по поводу 2600-летия Японской империи. И Олимпиада, точно так же, как и планировавшаяся на этот год Всемирная выставка (их совмещение было обычной практикой того времени), должны были послужить доказательством того, что весь мир признаёт эту империю древнейшей в мире.

Однако начатая Японией полномасштабная война в Китае вызывала неудовольствие стран Запада. Японию стали критиковать за то, что она хочет превратить Олимпиаду в пропагандистское мероприятие. Кроме того, ввиду войны Япония вступила в режим экономии ресурсов. Военные, которые вначале поддерживали идею проведения Олимпиады, теперь были озабочены совсем другими проблемами и требовали сокращения расходов на любые мирные проекты. Одним из них стала Олимпиада.

Однако существовало и еще одно обстоятельство, препятствовавшее проведению Олимпиады. Оно имело даже большее значение, чем конкретные события военной истории. Дело в том, что сама идея занятий европейской физкультурой и спортом стала вызывать сомнения. На европейские виды спорта обрушивается волна критики. Их обвиняют в либерализме, индивидуализме, состязательности и развлекательности (в довоенном СССР спорт тоже зачастую противопоставлялся физкультуре по тем же самым или похожим соображениям109). Раздаются призывы придать европейскому спорту дух японских военных искусств, который заключается в закалке души и тела, задача которых — воспитание патриотизма и обеспечение успешного функционирования фронта и тыла.

Еще до начала японско-китайской войны в Японии стали подвергать сомнению формулу «в здоровом теле — здоровый дух». Важнейшим свидетельством этого стало появление составленной в недрах Министерства просвещения брошюры «Кокутай-но хонги» («Сущность нашей государственности», букв. «Сущность нашего государственного тела», 1937 г.), которая предназначалась для усиленного изучения всеми японцами. В этой брошюре превозносился непревзойденный японский дух. Но о теле японца там не говорилось почти ничего. Лишь однажды авторы проговариваются и касаются наболевшего — танцев. Танцы (как вид телесной активности) были для японцев важной и болезненной темой. Первых японцев, побывавших на Западе, европейские танцы (имеются в виду бальные танцы) возмущали нелепостью движений и эротичностью. Потом японская элита сама закружилась в вальсе, но европейцы нашли, что японцы выглядят неестественно и смешно. Асакура Фумио посчитал, что японское тело приспособлено именно для японских танцев, а европейское — для европейских. И вот теперь было сказано о порочной сущности европейских танцев с точки зрения проявления «правильного» и «неправильного» духа: на Западе танцуют парами, что является демонстрацией гнилого индивидуализма, а вот японские танцы всегда имеют коллективный характер и в соответствующий момент хоровод устремляется в центр. А движение к Центру (сюзерену, господину, императору) — это движение к светоносной благодати. Танцевальная тема была продолжена неожиданным образом, когда в бальный зал отеля «Империал» ворвался человек, который посреди изумленной публики станцевал традиционный самурайский танец с мечом. С этих пор балы в Японии прекратили свое существование110.

Однако этот телесно-танцевальный пассаж является исключением, общая направленность мысли составителей была такова, чтобы попросту исключить тело японца из списка тем, достойных обсуждения. Обсуждать стоило лишь тело коллективное. Каждый японец по отдельности не обладал светонос-ностью, и лишь при объединении всех тел в «кокутай» это «государственное тело» приобретало светоносную способность, призванную рассеять тьму, в которой пребывали другие народы. Традиционно за носителей света почитались императоры. Недаром в их