«Звезды», покорившие миллионы сердец - Серафима Чеботарь

Девочка рано выросла. Уже в четырнадцать лет ей вслед оглядывались мужчины: ее удивительно красивое лицо, огромные глаза, прекрасные волосы, великолепная фигура и та особая магия, которая только и способна превратить девушку в настоящую красавицу, сводили с ума, и Тина, как она стала себя называть, рано научилась этим пользоваться. В пятнадцать лет ее забрали в участок по обвинению в проституции: жить с такой подмоченной репутацией в родном городке было невыносимо, и при первой же возможности Тина сбежала в Америку.

В 1913 году она приехала к отцу в Сан-Франциско. Поначалу Тина пошла работать на швейную фабрику, а затем ей – благодаря полученному опыту и весьма привлекательной внешности – удалось устроиться в модное ателье, где хозяйка вскоре сделала из Тины модель. Эта профессия открыла ей двери в новый мир местной богемы: артисты, поэты и художники наперебой стали добиваться внимания юной красотки. Она попробовала себя на сцене, сыграв маленькие роли в нескольких драматических и оперных постановках, позировала художникам и скромно ждала своего принца. Он явился ей в образе начинающего поэта и художника, двадцатичетырехлетнего декадента Робо де л’Абри.

На самом деле он был сыном фермеров из Орегона, и звали его Руби Ричи, однако поэтическая фантазия легко позволила ему превратить Орегон во французскую провинцию, себя в потомка аристократов, а свою возлюбленную Тину – в нежного и прекрасного ангела, достойного лучшей жизни. Несмотря на протесты отца,

Тина переехала к Руби (хотя они всюду представлялись супругами, официально их брак так и не был зарегистрирован), а вскоре влюбленные переехали в Голливуд, где, по мнению Робо, их ждала блестящая карьера.

Тина Модотти в фильме «В тигровой шкуре», 1920 г.

Тина Модотти, Сан-Франциско 1915 г.

После первых же проб Тину пригласили сниматься: она с успехом сыграла в трех фильмах, выступив в сверхмодном тогда амплуа «женщины-вамп»: густо накрашенные глаза, рассеянный взгляд и скрытая под струящимися шелками сексуальность. Ей сулили большое будущее, однако Тина, едва вкусив славы, решила от нее отказаться: ее быстро утомил насквозь фальшивый мир кино, зато за кулисами студий она обзавелась множеством интересных знакомств. Супруги быстро влились в пестрый круг голливудской богемы: старлетки, режиссеры, актрисы, жиголо, повесы и куртизанки. Тина – с вишневыми губами и подведенными черным огромными глазами, с сотней тонких браслетов на руках и в тонких шелковых чулках, выставленных напоказ в разрезах длинных струящихся юбок, – пользовалась огромной популярностью среди мужчин, каким-то образом умудряясь скрывать свои любовные похождения от Робо, который продолжал считать свою супругу невинным ангелом. Ближайшими друзьями пары стали мексиканский поэт, публицист и политик в изгнании Рикардо Гомес Робело и фотограф Эдвард Уэстон.

По мнению некоторых биографов, фотография заворожила Тину еще в детстве – ее дядя Пьетро Модотти держал фотоателье, и маленькая Тина навсегда была очарована магией появляющихся из ниоткуда изображений. Так что неудивительно, что едва она познакомилась с Уэстоном, который уже был достаточно известен как фотохудожник, она немедленно вцепилась в него мертвой хваткой. В начале 1921 года она стала его моделью – в том числе позировала для нескольких портретов в стиле «ню», а через несколько месяцев – и любовницей. Вспыхнувшей страсти не помешало ни фактическое замужество Тины, ни жена и четверо детей Эдварда. Перед объективом Уэстона Тина из неискушенной холодной красавицы постепенно преобразилась в страстную, дерзкую, необузданную женщину, готовую к самым неожиданным экспериментам.

В конце 1921 года Рикардо Гомес Робело получил видный пост при очередном мексиканском правительстве и немедленно пригласил Робо в Мехико, обещая верному другу студию и работу. В декабре тот выехал в Мексику, прихватив с собой – в надежде выставить – фотографии Уэстона. Следом выехала Тина.

По дороге она получила сообщение, что Робо де л’Абри скончался от черной оспы. Она опоздала всего на два дня… В память о Робо она все же устроила выставку его работ в Национальной академии изобразительных искусств. А вскоре ее нашла новая телеграмма – в Сан-Франциско умирал ее отец…

Потеряв мужа и отца, Тина обрела взамен новую любовь – Мексику. В то время эта страна, недавно пережившая революцию и серию мятежей, по выражению одного мексиканского поэта, «жила борьбой, дышала свободой и выдыхала искусство». Это искусство, выросшее из революционной идеологии и народной культуры, было монументальным, как мексиканские пейзажи, и понятным, как детские рисунки. Оно заворожило Тину, а яркие краски, древняя история, пестрая жизнь и страстные люди этой страны захватили ее сердце настолько, что она даже убедила Уэстона вместе с ней переехать в Мексику.

Уэстон бросил жену, детей и в сопровождении Тины и старшего сына Чендлера в июле 1922 года прибыл в Мехико, где открыл фотоателье. По договоренности, Тина бесплатно работала в ателье, а Уэстон за это обучал ее искусству фотографии. Вместе они объездили всю Мексику, делая снимки для американских издательств. Ранние работы Тины очень похожи на фотографии Уэстона: та же холодная выверенность композиции, отстраненность и неожиданный ракурс. Но если Уэстон снимал пейзажи и предметы древнего искусства, получая в итоге абстрактные модернистские композиции, то Тина отдавала предпочтение лаконичным натюрмортам и изображениям людей – крестьян, пеонов, рабочих, женщин в национальных костюмах… Сотрудничество с Уэстоном принесло Тине не только мастерство, но и признание: ее фотографии стали появляться на выставках и журнальных страницах как в Мексике, так и в США.

Тина Модотти, 1921 г.

Хулио Актонио Мелья

Дом Уэстона и Тины почти сразу превратился в модный салон, где собирались модернисты и авангардисты всех направлений – поэты, писатели, художники и политики: постоянными гостями были, например, художники Хосе Клементе Ороско, Диего Ривера и Давид Альфонсо Сикейрос. Всех их привлекала не только творческая атмосфера дома, но и его хозяйка, прекрасная, талантливая и весьма вольных нравов, окутанная тонкими тканями, запахом духов и облаком слухов. Говорили, что она проводит дни, лежа обнаженной на крыше своего дома в компании Уэстона, его сына, а иногда и близких друзей. Что она не носит нижнего белья, зато курит как мужчина и ходит с мужчинами по ночным клубам, где показывают женский стриптиз – одно из таких заведений принадлежало брату Ороско. Что она постоянно меняет любовников и с каждым позирует перед объективом Уэстона. Что тут было правдой, а что выдумкой – не интересовало даже саму Тину.