Ярослав Мудрый и Владимир Мономах. «Золотой век» Древней Руси (сборник) - Наталья Павлищева

Казалось, все хорошо, Ингигерд родила князю шестого сына, названного Вячеславом. Теперь у них было девять детей: шестеро сыновей – Владимир, Изяслав, Святослав, Всеволод, Игорь и Вячеслав, и трое дочерей – Эллисив, Анастасия и маленькая Анна. Совсем взрослые старшие, Владимир сам стал князем, пора думать об уделе Изяславу, стала королевой Эллисив… Остальные пока учились и постигали трудную науку жизни.

Но спокойствия надолго не получилось, едва закончил дела в Новгороде, как туда примчался гонец из Киева со страшным известием: печенеги! Степняки, не связанные больше договором из-за смерти князя Мстислава, решили взять свое и огромной ордой подошли в Киеву с юга!

От Степи Руси никогда не ждать добра! Сколько бы ни били, сколько бы ни договаривались, оттуда вечно наползали новые и новые находники. Сначала хазары, потом печенеги, теперь вот двигались торки. Одни вытесняли других, а те, в свою очередь, пытались взять Русь. И никакие разгромы их ничему не учили!

Князь спешно собрал в Новгороде всех, кого только смог, и выступил из города. Подойдя к Киеву, он увидел печенегов без числа. Орда шла целиком, вытесненная новой напастью – торками. Остановились только под самыми стенами Киева, захватив и строящийся Ярославом новый город вокруг основного. Не удержали этот вал и укрепления князя Владимира, и поросские города, поставленные Ярославом.

Печенеги не рискнули препятствовать князю войти в город через северные ворота, чего ждали, непонятно. Ярослав же ждать не стал, каждый день стояния в посаде орды разорял округу, кроме того, ослаблял дух самих киевлян. Собрав и городское ополчение, князь выступил за основные стены к недостроенной Софии. У нее еще не было куполов с крестами, у нее еще много чего не было, но князь твердо уверовал, что даже такая – недостроенная и неосвященная – София поможет своим детям одолеть врага.

В центре, как обычно, встала варяжская дружина, справа киевляне, слева новгородская рать. Печенеги тоже не собирались отсиживаться. Битва была ожесточенной, печенегам были нужны новые земли взамен захваченных торками, и они бились за эти земли. Печенежская рать значительно превосходила числом, но русские бились за свою землю.

К вечеру Ярослав начал одолевать и наконец погнал печенегов! Это был последний разгром проклятых, столько лет мучивших Русь. Конечно, еще будут торки, потом половцы, а потом из степей придет самая страшная напасть – монголо-татарское войско, но тогда внук князя Святослава, разбившего Хазарию, князь Ярослав разметал печенежскую орду! Больше печенеги Руси не досаждали.

Много лет Киев, Чернигов, поросские города почти в одиночку оборонялись от этой напасти, потом князь Владимир смог поднять всю Русь на строительство оборонительных укреплений, но защищался все равно силами киевлян и наемников-варгов, и только объединив всю Русь, его сын Ярослав смог дать окончательный отпор заклятым врагам. Об этом, конечно, узнали и новые находники – торки и не могли не учесть, до поры до времени они сидели тихо и головы подняли только после смерти Ярослава, когда началась новая междоусобица его сыновей.

Помнить бы этот урок следующим правителям, но вся беда людей в том, что они предпочитают учиться на собственных ошибках, потому-то так много шишек на их лбах!

Вот теперь Ярослав мог спокойно заняться своими делами. Печенеги уничтожены (их остатки действительно откочевали ближе к Византии и на Русь больше не ходили), а сам князь превратился в настоящего самовластца Руси. Оставались Полоцк и Псков.

Полоцк его пока не беспокоил, он не претендовал на власть Брячислава, не ущемил того даже после смерти Мстислава, уважительно относился к праву Полоцкого княжества на самостоятельность.

А вот Псков снова стал головной болью. Недолгое (выпустили почти сразу) сидение Судислава в узилище ничему того не научило. Сын византийки Анны все еще мечтал стать самостоятельным князем, если не всей Руси, то хотя бы Новгорода, считая себя в большем праве, чем посаженный там сын Ярослава Владимир. Даже если так и было, сажать в Новгороде брата, который при любой возможности якшался с его врагами, например теми же датчанами, Ярослав не собирался. Давать в руки датскому королю еще и возможность влиять на Новгород?! Ни за что!

Ингигерд обеспокоенно поинтересовалась у мужа:

– Что станешь делать? Это опасно для Владимира?

Конечно, ее куда меньше интересовали отношения с далекой Данией и куда больше – спокойствие самостоятельно правившего сына. Ярослав усмехнулся:

– Не научен ничему? Пусть до смерти сидит в узилище!

– Да как же ты его посадишь, там тоже дружина…

Ярослав только чуть улыбнулся в ответ.

Он прибыл в Псков с новгородской дружиной и варягами, псковичи, как и в первый раз, не стали заступаться за своего князя, видно, не слишком был им дорог. Судислав сел в поруб на долгие годы, до самой смерти Ярослава, его выпустили только сыновья киевского князя, но лишь затем, чтобы скоро постричь бедолагу, так и не оставившего ненужные мысли, в монастырь. Насильно постригали не только неугодных жен…

Кроме того, Ярослав посадил двух сыновей на их уделы – Изяслава в Туров, а Святослава во Владимир-Волынский. Конечно, он не мог отделаться от мысли, что повторяет путь отца. Что будет с Изяславом?

Только теперь князь мог заняться Киевом, он принялся восстанавливать разрушенное печенегами, возводить новые стены, ворота…

Наступившая мирная жизнь проявлялась во многом, в том числе и свадьбах. Сын Вышаты Янь женился на боярышне Веселке, с которой дружила маленькая Анна. Младшая дочь Ярослава и Ингигерд росла очень любопытной и общительной. Ее любили, неизменно блестящие синие глазенки девочки так доверчиво вглядывались во все, что не улыбнуться, завидев княжну, взрослые просто не могли.

Княгиня с дочерьми присутствовала на свадьбе. Анна очень переживала, что потеряла подругу, Веселка любила играть с малышкой.

– А почему Веселка все время рядом с Янем, а на меня и не смотрит?

Ингигерд терпеливо объясняла маленькой дочери:

– Веселка взрослая девушка, она теперь невеста. Янь ее жених, и они должны быть вместе.

– Но она всегда играла со мной! – расстроилась Анна. Но тут же последовал новый вопрос любопытной девочки: – А у всех девушек должен быть жених?

Привлеченные ее звонким голоском, окружающие начали прислушиваться.

– Да, у всех.

– И у меня?

– И у тебя, – едва сдержала улыбку мать. – Когда вырастешь, и у тебя будет жених, а потом муж.

Анна внимательно оглядела стоявших вокруг мужчин и снова вздохнула:

– Лучше загодя, а то вдруг всех разберут…

Взрослые попрятали улыбки, но это оказалось не все. Что-то прикинув себе в уме, княжна вдруг подошла к рослому красавцу, молодому боярскому сыну Филиппу, дернула за рукав:

– А у тебя есть невеста?

Филипп, у которого первый юношеский пушок только начал пробиваться на подбородке, еще не превратившись в бородку, откровенно смутился:

– Нет…

На боярина глянули детские глаза такой пронзительной синевы, что тот поразился.

– Не бойся, я буду твоей невестой.

Анна встала рядом с Филиппом и горделиво огляделась, мол, видали, и я невеста! Но тут же не выдержала и метнулась к матери:

– Я тоже нашла себе жениха! Вот он! – Девочка пыталась тащить боярина за рукав.

Ингигерд попробовала успокоить дочь:

– Уймись! Ты ведешь себя недостойно! Княжна не должна приставать к мужчинам!

Анна, выпустив рукав Филиппа, уставилась теперь уже на мать:

– А к кому должна приставать княжна?

Вокруг уже откровенно посмеивались, ни для кого не секрет, что любопытство маленькой Анны то и дело ставило в тупик взрослых. Она по-детски понимала все как сказано и не стеснялась спрашивать. Малышку любили, никто не мог отказать ей ни в просьбе, ни в попытке в чем-то разобраться, но как ответить ребенку то, что не всякому взрослому скажешь?

Все же она поддалась уговорам матери, обещавшей все объяснить после. Тем временем боярин поспешил отойти подальше, чтобы снова не поставить в неловкое положение княгиню. Увидев, что Филиппа нет рядом, Анна развела руками:

– Ну вот, пока с тобой разговаривала, жених сбежал!

Это получилось звонко и забавно. Больше взрослые сдерживаться не могли, теперь смеялись уже все и сама княгиня в том числе.

Строительство

Используя мирное время и хорошо понимая, что оно может быть ненадолго, Ярослав строил и строил. Начал он строительство еще при жизни Мстислава, возводя каменный собор Святой Софии. Именно перед ее незавершенными стенами бились русские с печенегами, София даже так помогала своим защитникам.

Ярослав позвал Ингигерд посмотреть, как идет строительство. Он очень гордился не столько своими военными успехами, сколько вот этими сооружениями.

– Врагов отбили, пройдет время, и новые найдутся. А вот построим все каменное, даже враги подойдут, не все сожгут или разрушат. – Князь перекрестился, при этом привычно поплевав через левое плечо. Ингигерд чуть улыбнулась, Ярослав истинно верует, но при этом плюет через левое плечо, чтобы не сглазить, и не любит баб с пустыми ведрами и черных кошек.