Ариасвати - Николай Соколов

— Не знаю, коллега, не знаю. Пожалуй, может быть, вы и правы… Только я все-таки тут ничего не понимаю.

— Я полагаю, что это единственное возможное объяснение, — настаивал Андрей Иванович, очевидно стараясь больше всего убедить самого себя.

— Вы, думаете, батенька? Да, пожалуй. Я где-то не то читал, не то слышал подобный же случай.

— Какой случай?

— Видите ли, один европейский художник срисовывал вид какой-то индийской местности, но, под влиянием внушения находившегося тут же кудесника, нарисовал совсем не то, что было у него перед глазами, а жилище этого самого кудесника, которого художник никогда не видал и которое находилось за несколько десятков или сотен верст оттуда… Впрочем, постойте, батенька, а записка?

— Какая записка?

— Записка с адресом Нарайяна, писанная его собственной рукою, как уверяет Дайянанда.

Андрей Иванович ощупал жилетный карман, действительно, записка лежала там…

Между тем, странствование по коридорам кончилось. Старый брамин привел своих спутников в довольно большую, светлую комнату, выходившую окнами на внутренний двор храма, украшенный клумбами цветов, среди которых весело шумел фонтан, сверкая на солнце тысячами алмазных искр. В комнате находился длинный стол, окруженный стульями, и несколько широких и мягких диванов по стенам. По знаку брамина, служители храма покрыли два стула белым новым коленкором и брамин тотчас же предложил своим русским гостям занять эти почетные места.

— Вы, кажется, говорили обо мне, сагибы? — спросил Дайянанда, когда все разместились вокруг стола и прислуга внесла легкий завтрак, состоявший из вареного риса, кофе и фруктов. — По крайней мере, я слышал, как вы упоминали мое имя.

Авдей Макарович передал Дайянанде содержание разговора.

— Я не знаю, сагибы, — сказал этот последний, — в чем собственно состоит внушение, которым занимаются у вас в Европе. Но то, что вы видели сейчас, нечто совсем другое.

— Что же это такое, по вашему мнению? — спросил Андрей Иванович.

— Извините, сагибы, что я отвечу вам вопросом на вопрос: известны ли у вас в Европе семь оснований, из которых слагается всякое тело, существующее в природе?

— Семь основании? Если вы говорите не о химических элементах, которых в десять раз больше, то, сколько нам известно, для живых существ таких оснований два: физическое, то есть материальное, и психическое, то есть духовное начало… Так, кажется, Авдей Макарович? Иные, впрочем, присоединяют сюда еще жизненную силу…

— Так, батенька, так. Только индийские богословы и философы думают об этом иначе.

— Вы правы, сагиб Сименс, наши мудрецы думают об этом иначе.

— Но на чьей стороне правда, — как будто про себя заметил Рами-Сагиб, — об этом может знать только одно Высшее Существо, которому все известно.

Дайянанда так посмотрел на молодого сингалезца, что тот потупился.

— Что же, мистер Дайянанда, — прервал Андрей Иванович наступившее молчание, — расскажите нам о семи основаниях.

— Извольте, сагиб. Но я предварительно должен испросить у великого брамина Анандрайи разрешение учить в его присутствии.

Дайянанда сложил обе руки на груди и поклонился в сторону старого брамина.

— Молодой брат мой, — отозвался благодушно Анандрайя, с трудом выговаривая английские слова, — молодой брат мой старше меня в учении и законе. Поэтому мне нужно учиться у него.

— Анандрайя так же велик в скромности, как и в познании закона, — ответил комплиментом на комплимент Дайянанда. — Семь оснований, — начал он свое поучение, — семь оснований, из которых слагается каждое живущее во вселенной существо, по учению наших мудрецов, следующие: первое — штуль-шарира, физическое тело, подлежащее гниению и обращению в прах, второе, джива, жизненная сила, препятствующая телу, прежде положенного срока, распадаться на свои составные части и обращаться в прах, третье, лингва-шарира, — астральное тело, тело из тонкого эфира, которое может иногда отделяться от физического тела, переноситься через огромные пространства и посещать родных и друзей во сне и в минуту опасности и смерти. Иногда живое существо само бывает в состоянии видеть свое собственное астральное тело.

— Что же это: двойник, peresprit?[38] — спросил заинтересованный Андрей Иванович.

— Не знаю, сагиб Гречоу, как это будет по вашему. Мы называем его астральным, то есть звездным, эфирным телом. Четвертое основание — кама-рупа, тело обмана, личина, которую принимают на себя злые существа, чтобы делать вред своим ближним, превращаясь в хищных зверей и пресмыкающихся.

— То-есть что же это? Corps de l'illusion, оборотень, loup garon[39]? — спросил снова Андрей Иванович.

— Вероятно, — заметил Авдей Макарович.

— И своим астральным телом, и кама-рупи, — продолжал Дайянанда, — человек может пользоваться сознательно и по собственному желанию, но для этого он должен пройти длинный путь учения, упражнения, дисциплины, — словом, дойти до полного торжества духа над плотью. Это глубокая и тайная наука, сагибы, которая дается немногим.

— Должно быть — белая и черная магия, как у нас называют?

— Пятое основание тела, — продолжал Дайянанда, — манос, животная душа, самосознание при помощи внешних чувств, какое бывает у зверей у птиц, у змей…

— Это должно быть то, что называется инстинктом, l'âme animal[40], — заметил профессор.

— Шестое основание — бодди, божественная душа, присущая только человеку, и наконец, седьмое — атма или брам, искра божества, сияющая в душе человека и ведущая ее постоянно к добру, несмотря на заблуждения плоти, в которые завлекает ее манос, животная душа.

— Какое же отношение, мистер Дайянанда, имеет ваша система к объяснению нашего видения? — спросил Грачев.

— Я говорил уже, сагиб, что путем долгого учения и упражнений духа человек может дойти до возможности сознательно и по желанию пользоваться своим астральным телом. Но немногие избранники, к которым принадлежит великий Нариндра, достигают еще большего: они могут вызывать перед собой, по произволу, силой своего божественного духа, астральные тела людей и предметов, так как и неодушевленные предметы имеют также свои астральные образы, иначе они не могли бы являться нам во сне. Таким образом, великий Нариндра, силой своего духа, вызвал сюда астральное тело Нарайяна и астральные же образы тех предметов, среди которых он живет в настоящее время. Говорили с Нарайяном не вы, сагиб Гречоу, а ваше астральное же тело…