Тау - Лана Тихомирова

— Едем в гостиницу, завтра будет тяжелый день, — скомандовал Михас. Мы взобрались на Марлен, и та послушно потопала прямо.

В номере мы с Тамареском без сил упали на кровать и мгновенно уснули. Проснулись только утром, от того, что Гай колотил кулаком в дверь:

— Просыпайтесь, эй, давайте, просыпайтесь, пора ехать!

Марлен припустила так сильно, что находиться наверху было невозможно. Леса стремительно менялись, реки мелькали под нами и через несколько часов мы оказались на границе с Ардором.

Мы обмотали Гая тряпками и приказали молчать, Эток забился в какую-то сумку и отказывался выходить до прибытия в дом верховного шамана.

Маскарад и тем более взятки нам не понадобились. Увидев Марлен, стражник упал ниц и умолял "огромного червяка" не убивать его. Марлен презрительно оттолкнула атненнкой стража и горделиво протопала дальше. Выходило, что в Ардор пришла гигантская гусеница, без седоков (нас снаружи видно не было), просто гусеница.

— Это даже лучше, чем ты придумала, — улыбался Михас.

— А мне так и сидеть в этих тряпках? — восклицал Гай.

— Сиди пока, — сказал Тамареск, — мало ли.

— А она действительно уменьшилась, — продолжал Гай, — раньше было больше места.

— Я кормлю и вас и ее на убой, — пожал плечами Михас, — Просто не Марлен уменьшилась, а вы увеличились.

Я придирчиво себя осмотрела, как могла.

— Ничего не знаю, мне, кажется, я даже похудела.

— Солнышко, не слушай его, — ласково сказал Тамареск, — он не может не поддеть нас. Нас с Гаем он третирует уже не первый год: "Я вас кормлю! Я вас кормлю! Это вы так отъелись!" Не слушай его.

Михас выразительно исподлобья посмотрел на Тамареска, улыбнулся и промолчал.

Глава 13. Обед у Шамана

До Ынифы мы добрались очень быстро. Марлен торопилась, не хотела становиться маленькой, она надеялась вернуться к Ушу без дополнительного выращивания, которое может и не принести своих плодов.

Все потенциальные торговцы рабами разбегались при виде Марлен, поэтому не было никаких проблем.

В Ынифу мы вошли беспрепятственно.

— Кто-то должен вылезти наружу и направить Марлен в дому шамана, — сказал Михас, — Тамареск, это твоя историческая родина, все-таки.

— Верхом на гусенице, — задумчиво проговорил Тамареск, — Свята, ты не хотела бы посмотреть город с высоты Марлен?

— Это было бы интересно, — улыбнулась я.

Мы вылезли наверх. Ынифа с ее узкими улочками и глиняными домиками раскинулась перед нами — песчаный куличик ни дать ни взять.

— Милый город, но слишком уж провинциальный, одни рынки, только и всего, — комментировал Тамареск.

— А почему ты не стал Верховным Шаманом, а уехал учиться в Пратку? Гай мне говорил, что ты легко мог бы стать им.

— Я сильный земляной маг, но… мне это не интересно, что ли.

Я уловила фальшь, Тама что-то недоговаривал.

— Ты говоришь неправду, — в лоб сказала я.

Тамареск замялся и долго молчал:

— Я не совсем нормальный ардог. Понимаешь, все ардоги мужчины вольны любить и мужчин и женщин… А я… Меня не тянет к мужчинам… Здесь в Ардоре это не позор, конечно, но если Верховный Шаман не держит, а главное не пользует свой гарем юношей, то его еще вернее сместят с этого поста, чем в свое время сместили Комрада… Бред конечно, но я предпочел поехать учиться, чем пробовать добиться здесь поста Великого Шамана. Одна мысль о мужеложстве мне противна до омерзения.

— Я понимаю. Прости меня, пожалуйста. Это моя прихоть сделать ваш народ таким…

— Ты ни причем, здесь почти нет таких, как я. А всех остальных это вполне устраивает, даже радует. Сейчас внимательно, Марлен, притормози. Смотри, Свята, рынок рабов. Прямо на него мы не поедем, но из-за поворота посмотри.

По-началу, я решила, что вижу пляж. Огромное множество людей валялись в подобиях шезлонгов. Единственная деталь: часть из них была к своим шезлонгам прикована. Но цепи были длинные, некоторые рабы вставали и ходили. Одеты все были прилично и не похоже, чтобы их плохо кормили. Торговцы выглядели потрепанными и усталыми, однако, одеты были явно с иголочки.

— Не похоже, чтобы Ардор бедствовал? — сказала я.

— Он и не бедствует, уже несколько лет подряд. Странный феномен случился, когда вернулся Тарла. Плодородные земли отказываются порастать травой и деревьями. Ардор — пустыня по-прежнему, но когда Тарла вернулся, земля стала приносить сочные плоды, его назвали "почка земли". В некоторых "почках" только вода и оболочка и ничего больше, в других сочная мякоть сладкая или кислая, по вкусу. Сильному магу достаточно попросить землю и она даст ему тот плод, в котором он нуждается, — пояснил Тамареск.

— Почему же не растет трава?

— Лучшие умы Ардора бьются над этим, но не могут разрешить задачу. Я предполагаю, что самой земле комфортно в таком положении. На Тау все равновесно: Силлиерия — зеленый край, Пратка — умеренный, технологичный, Ардор — край солнца, Земли Уша — край сумерек, у всего теперь есть своя противоположность. У всего, кроме Моря Наеко…

— Ардорская пустыня, она и есть противоположность Наеко, — предположила я.

— Может и так, скорее всего так. Тебе виднее.

— Я так задумывала, — призналась я.

— Я всегда знал, что Ардор избран кем-то свыше, — рассмеялся Тамареск. — Там, недалеко, купол — это жилище Верховного Шамана.

Мы остановились у ворот шикарного дворца. Явно, что каждый из Верховных шаманов привносил что-то свое в архитектуру строения. Охрана вылупилась на нас полными священного ужаса глазами:

— Кто вы и куда ведете свое чудовище? — дрожащим голосом спросил один страж.

— Я — Тамареск Патанда, вы должны знать меня, рядом со мной Святослава. Мы едем к Верховному Шаману, дабы преподнести в подарок дивную чудо-гусеницу, — крикнул Тамареск.

Стражи посовещались недолго, затем один из них сказал:

— Может проходить, но чудо-гусеницу оставьте здесь.

— Мы не можем оставить ее здесь, без нас она разнесет пол-Ынифы.

Марлен грозно затопала лапами.

Стражи стояли видимо насмерть, они честно дрожали, но отступать не собирались.

— Она не причинит вреда Шаману, — убеждал их Тамареск, — Она поющая.

Марлен мотнула головой и удивленно заурчала.

— Я сказал, она поющая, — повторил Тамареск.

Тут зазвучали первые аккорды одной из песен Гая. Прослушав песню "чудо-гесеницы", стражи выглядели полумертвыми от страха и удивления. На звуки собрались зеваки, они аплодировали и бросали в Марлен мелочь и камни. Гусеница терпеливо ждала, когда Михас и Гай допоют, и взревела так, что зеваки мгновенно испарились, а вместе с ними исчезли и обидчики, бросавшие камни.