Господь - Романо Гуардини

Иисус же не успокаивает их, но подтверждает их опасения: «воззрев на них, Он говорит: „Человекам это невозможно, Богу же все возможно“.

Кто хочет видеть, тот видит, в чем тут дело. Иисус говорит о «богатых», о «надежде на богатство», о том, что «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие». Ученики ужасаются. Почему же? Ведь они не богаты! Они могли бы ощутить сострадание, может быть, прикрытое благочестием злорадство, если они очень погрязли в земном, но почему испуг? Почему они спрашивают: «Кто же может спастись?» Значит, они и себя причисляют к «богатым»? Да, именно так, и Иисус это подтверждает. То богатство, которому здесь выносится приговор, означает не владение большими деньгами по сравнению с малыми или крупной земельной собственностью по сравнению с маленьким полем, но владение имуществом вообще. Сам факт владения имуществом означает богатство, и ученики приходят в ужас, потому что это и их касается, хоть у них и нет ничего, кроме рыбачьей лодки и домишка. Иметь что-либо вообще само по себе и для себя – вот в чем здесь дело.

Иисус говорит: «только силой Божией, только освобождающей и дарующей великодушие Божией любовью можно отдать все и стать из „богатого“ „бедным“. Это очевидно, но это еще не все. Праведно владеть имуществом, по справедливости и в любви к ближнему, иметь что-либо, не будучи „богатым“ в том смысле, в каком это слово употребляется в Писании, – это возможно тоже только благодаря все той же Божией силе, которая наделяет способностью отдать все. Само по себе „это невозможно“. Деньги как таковые, связывают, будь то один динарий или миллион. Имущество как таковое, будь то убогое поле или большое имение, сковывает сердце. Но знамением бесконечной благодатной силы Божией служит то, что человека, живущего в сфере влияния вещей, она может сделать имущим по-христиански и имеющим доступ в Царство Божие...

Как мы уже видели, осуществлять христианский брак как нерасторжимое единение двух людей, как телесную и духовную общность на всю жизнь возможно тоже только благодаря этой силе, с помощью которой призванный отделяется от всякой общины и высвобождает свое сердце исключительно для Бога. Так и здесь: по-христиански владеть имуществом можно только благодаря той же самой силе, которая помогает жить в христианской бедности. Ибо и имущество должно стать свободой. Эту цель указывают часто цитируемые слова ап. Павла: дойти до того, чтобы иметь, «как не имеющие» (1 Кор 7.29-31). Если не строить себе иллюзий, то это очень трудное и великое дело. Освободиться от власти вещей, избавиться на деле от алчности, сладострастия, страха, зависти, скупости, а то, что имеешь, иметь из руки Божией и пользоваться им как Богу угодно, – попросту говоря, это невозможно. Возможным это делает только Бог. Изречением Павла не следует манипулировать так, как будто оно подразумевает вполне достижимую, более высокую ступень нравственности. Это находится в той же сфере, недостижимой для человека, что и христианская бедность – и вообще все то, что прославляется в заповедях блаженства.

Этот вопрос следует даже рассмотреть с другой стороны: только ли владение имуществом опасно для христианина? Безусловно, нет, – опасна и скупость. Ибо речь здесь идет о христианской бедности ради Царства Божия и при сердечной свободе, а не просто об отсутствии имущества. Лишения как таковые самоограничение или подавление своих потребностей могут приводить к внутреннему опустошению, делать человека высокомерным, порождать своего рода новое фарисейство. Было бы лучше, если бы эти люди занялись приобретением и накоплением имущества и на этом пути честно исполняли свой долг. Так же точно бывают люди, которые отказываются от брака, но внутренне засыхают, становятся жесткими и надменными – и, даже если они только подавляют свои вожделения, а не возводят их до уровня некоей жертвенной свободы, они превращаются в лицемеров, в ненавистников жизни, творящих насилие над собой и другими. К ним относятся слова святого Павла: «Лучше вступить в брак, нежели разжигаться» (1 Кор 7.9).

Но как обстоит дело со сравнительной ценностью этих обоих уровней? Этого вопроса мы вкратце коснулись в предыдущей главе, а теперь рассмотрим его более подробно.

Кто действительно ищет ответа на него и не поддается ни своим противоречивым чувствам, ни тем влияниям, которые исходят от реформации, а также от натурализма нового времени, – тот не преминет ответить: более высокий уровень указан советом Христа. Не потому, что другой плох, но потому, что даже неподготовленному человеку ясно: необычная ценность выше общераспространенной, и жизнь, отдающая все ради великого, труднее и выше той, которую определяет множество аспектов. Признать это – дело чистоты чувств, даже если сам человек не призван к такой жизни. Лучше ощутить высокое, даже если ты сам не поднимаешься до него, чем принижать его до своего уровня.

Однако это ни в коей мере не значит, что человек, живущий по совету Христа, тем самым выше другого и по своему настрою, и по своей жизненной сущности. В этом отношении уровень зависит только от чистоты его сердца и от преодолевающей силы его воли. Человек, решивший жить по совету Христа, может тем не менее стать ограниченным, холодным, высокомерным, склонным к насилию, а живущий по общему правилу может быть великодушным, добросердечным, смиренным, благоговейным, благородным. То, что мы говорили, относится к уровню как таковому, а не к конкретному человеку. О человеке нельзя судить «вообще».

Итак, оба уровня исходят из одной и той же воли Божией и осуществляются одной и той же силой благодати. Они существуют. Чужды ли они друг другу?

Ответим примером: когда Франциск, который, пожалуй, как никто другой понимал смысл совета Спасителя и может считаться чистейшим представителем того типа христиан, который устремлен к необычному, рискованному, творческому, – когда «ассизский бедняк» пришел в дом к состоятельному человеку и тот не мог не поддаться его влиянию – что произошло тогда? Может быть, тот человек продал все и отправился за Франциском? Вероятнее предположить, что он остался на своем уровне. Но совершенно несомненно, что, пока в нем был жив образ гостя, влияние его существа, звук его голоса, богач воздерживался от всякой сомнительной прибыли, не притеснял своих должников, помогал нуждающимся и не отклонял справедливых просьб. Такова первая часть ответа: следование совету Спасителя действует в человеческом обществе как живая сила. Оно демонстрирует возможность быть свободным от имущества и этим напоминает имущему, что он, владея имуществом, может стать свободным. Тот, кто отрешился от всего, помогает сохранившему имущество правильно распоряжаться им... Но с другой стороны, могла ли бы бедность Франциска преисполниться такой притягательной силы, такой сияющей красоты, если бы он происходил из неимущего дома? Вряд ли. Та высвобождающая сила, которая была присуща его жертве, свидетельствует, по-видимому, о том, что он ощущал ценность вещей, от которых отказывался. Франциск знал, как прекрасен мир, как может осчастливить богатство, как великолепна возможность наслаждаться и дарить. Это – вторая часть ответа: конечно, данный Христом совет неизменно исходит из Божией благодати и из свободы сердца, но, чтобы он мог быть действительно высвобождающим, по-человечески чистым, духовно здоровым и творческим, в сознании данной эпохи должен жить христианский смысл владения имуществом. Этот последний представляет собой ту плодородную ниву, на которой, если Богу угодно, всходит и расцветает отрешенность. Оба уровня опираются один на другой. Только тогда, когда брак и имущество осознаются правильно и живут в полную силу, девственность и бедность могут предстать в своем чистом образе. И только тогда, когда девственность и бедность живы в общественном сознании, брак и имущество предохраняются от погрязания в мирском.

Марк повествует в десятой главе о том, как матери приходят к Иисусу и приносят Ему своих детей, чтобы Он благословил их. Господь утомлен, поэтому ученики хотят дать Ему отдохнуть. Но Он недоволен этим и говорит: «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им; ибо таковых есть Царствие Божие» (Мк 10.14). Трогательный эпизод, не возбуждающий особых вопросов. Но в один прекрасный день мы можем натолкнуться на слова того человека, который так решительно возражал Христу: «Из просящих мы должны стать благословляющими!» Что это значит? Пожелать быть благословляющим, а не просящим – это уже похоже на выражение возмущения. Что же означает благословение?

Когда мы слышим о нем от Иисуса? Если я не ошибаюсь, еще два раза: в последний вечер, за пасхальной трапезой, когда Он благословляет хлеб и чашу, – этим благословением и словами, которые Он при этом произносит, Он основывает тайну Евхаристии (Мф 26.26). И затем, после Его воскресения, непосредственно перед Его возвращением к Отцу: «И вывел их вон из города до Вифании и, подняв руки Свои, благословил их. И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо» (Лк 24.50-51). Это то благословение, которым Он – как сказано в конце Евангелий от Матфея и от Марка – поручает ученикам идти по всему миру и нести всем народам Его бла-говествование.