Кэти Малхолланд. Том 1 - Кэтрин Куксон

— Всего два дня? — Она прижалась головой к его плечу. — О нет. Нет, Энди.

— Тебе очень одиноко вдвоем с ней? — он кивнул в сторону комнаты Лиззи.

— Мне всегда одиноко, когда тебя нет рядом.

— Послушай, у меня есть план, — он приподнял ее лицо, мягко взяв за подбородок. — Я подумал, что мог бы оставить свою компанию и наняться к Палмерам. У Палмеров пароходы, а не парусные суда. Они не зависят от попутного ветра и от погоды, и передвигаются вдвое быстрее, чем наши. Палмеры перевозят много железной руды из Испании. Испания далеко, но пароходы оборачиваются быстро. Я уже говорил об этом с одним моим другом. Он знает лично мистера Палмера и готов замолвить словечко за меня.

— О, Энди, — она улыбнулась. — Это было бы просто чудесно. Если ты устроишься к Палмерам, твое судно будет стоять на якоре в нашем порту и тебе не придется каждый раз возвращаться в Швецию.

Он провел кончиком указательного пальца по ее лицу, обрисовывая каждую ее черту.

— Я должен кое о чем тебе рассказать, Кэти, но не сейчас. У нас еще будет время.

Она испуганно посмотрела на него, и он поспешил добавить:

— Не волнуйся, милая. Я не собираюсь говорить тебе ничего страшного. Я только хотел рассказать тебе о своем доме. Он не в Швеции, а в Норвегии. Я наполовину швед, но родился и вырос в Норвегии.

— Расскажи мне все сейчас, Энди. Пожалуйста, расскажи сейчас.

Кэти уже догадывалась, о чем пойдет речь. Все эти долгие недели их разлуки она не переставала думать о том, что у Энди, должно быть, есть дом, семья. Может, даже жена. Нет, только не это! Ей становилось плохо при мысли, что он женат. Конечно, у него есть семья — родители, братья и сестры. Но только не жена.

— Скажи мне все сейчас, Энди, — повторила она. — Не заставляй меня ждать.

Он слегка отстранился от нее. Повернувшись лицом к камину, он оперся локтями о колени и положил подбородок на сомкнутые руки, задумчиво глядя на огонь. Он так долго молчал, что она подумала, что не должна была торопить его с рассказом. Протянув руку, она дотронулась до его плеча.

— Прости, Энди. Не говори мне ничего, это не имеет значения.

— Это имеет значение. Кэти, — он снова повернулся к ней. — Ты должна знать все обо мне, и, я думаю, сейчас самое время рассказать тебе о моей жизни. И я расскажу тебе все с самого начала. Подай мне, пожалуйста, мое пальто.

Она потянулась к стулу, сняла со спинки пальто и молча, передала ему. Он порылся в карманах и извлек оттуда пухлый бумажник, небольшую коробку, отделанную кожей, и записную книжку с маленьким медным замочком. Достав из кармана ключ, он отпер замок и раскрыл записную книжку перед Кэти.

— Это мой дневник, — пояснил он.

— Дневник?

— Да. Знаешь, что такое дневник? Это тетрадь, в которой человек делает свои личные записи…

— Я знаю, Энди, я знаю.

Он улыбнулся и ласково потрепал ее по щеке.

— Прости, я все время забываю, что ты образованная девушка и умеешь читать и писать.

Она склонила голову набок и улыбнулась в ответ на его улыбку. Она уже замечала раньше, что его английский становится неестественно правильным, почти высокопарным в минуты волнения. Во время встречи с Джо он говорил на таком же заученном английском. Волнение Эндри усилило опасения Кэти, и улыбка сошла с ее губ. Затаив дыхание, девушка с тревогой ждала его слов.

— Посмотри сюда, — он указал пальцем на маленькую карту на последней странице записной книжки. — Изображение очень нечеткое, но видишь эту точку? Это Карлстад, здесь я родился. Мой отец был норвежцем, а мама шведкой. Швеция и Норвегия расположены совсем рядом, это как ваши Англия и Шотландия, понимаешь? — Она кивнула, и он продолжал: — Мой дед по отцовской линии был англичанином, но еще в молодости переселился в Норвегию, а дед по материнской линии был норвежцем. Я с семи лет жил с родителями отца, потому я и говорю так хорошо по-английски. — Он с секунду помолчал. Потом снова заговорил: — Дело в том, что наша семья очень большая, всего нас одиннадцать братьев и сестер, поэтому родители отвезли меня и моего брата Джона к дедушке с бабушкой. Жизнь с ними была просто чудесной. — Эндри широко улыбнулся и погладил бороду. — Мы жили в маленьком домике между Бергеном и Хардангер-фьорд, эта местность со всех сторон окружена водой. Вода везде, куда ни глянь, а в воде скалы. Особенно красиво там весной, когда все начинает цвести. Ты только представь: деревья стоят в цвету, а кругом вода и скалы… Ах! — Эндри вздохнул и закрыл глаза. — Мне было четырнадцать лет, когда я ушел в мое первое плавание, — продолжал он. — Я помню, как мы отплыли из Бергена лунной весенней ночью. Ветер раздувал паруса, и полная луна смотрела с неба. В ту ночь я влюбился в море и понял, что навсегда свяжу с ним свою жизнь. Я думаю, это можно назвать моим первым браком.

«Первый брак. Значит, есть еще и другой брак, — подумала Кэти, — значит, он женат…». Она чувствовала, что все внутри у нее холодеет, и даже его объятия не смогли ее согреть.

— Семь лет спустя я плавал на том же судне в чине первого помощника капитана, — говорил тем временем Эндри. — Когда мы приплыли в Берген, почти весь город собрался на молу, встречая наш корабль, — мы пробыли в плавании почти два года. Мы проплыли через всю северную часть Атлантического океана, побывали в Вест-Индии и в Уругвае, в Монтевидео, и теперь благополучно возвращались домой. За все это долгое путешествие мы не потеряли ни одного члена команды и привезли домой богатый груз. В честь нашего прибытия в ратуше устроили бал. На этом балу я познакомился с одной девушкой. Долгие месяцы я вообще не видел женщины, а у этой девушки были красивые белокурые волосы, миловидное лицо, нежная, белая кожа, и ей нравилось танцевать со мной. Я тогда еще не знал, кто она такая, — для меня она была просто приятной девушкой. Но на следующий день мой брат Джон, который тоже был моряком и сейчас оказался дома, шутливо поздравил меня с тем, что сама мисс Петерсон выбрала меня себе в кавалеры. Мой дед с бабкой тоже смеялись над моим успехом у девушки, которая была дочерью одного из самых богатых и влиятельных людей в городе. Разумеется, никто из домашних не воспринял это всерьез, да я и сам не думал, что когда-то еще увижу мисс Петерсон. Но я ошибался. Петерсоны пригласили меня в гости, и… — Он глубоко вздохнул и посмотрел на Кэти. — Ты должна понять, Кэти, что я был очень молод, честолюбив и… да, я был действительно влюблен в эту девушку. Но, знаешь, есть большая разница между состоянием влюбленности и настоящей любовью. Влюбленность похожа на наваждение, когда это с тобой случается, ты уже не соображаешь, к кому обращено твое чувство. Ты можешь даже не знать, что из себя представляет предмет твоей любви, и не испытывать к нему по-настоящему глубоких чувств, однако ты весь во власти наваждения. Именно это и случилось со мной. Молодость, честолюбие, два года, проведенные вдали от дома, и это странное чувство, неожиданно овладевшее мною, и привели меня к алтарю.