Будни и праздники императорского двора - Леонид Выскочков

18. Брат его, отставной генерал-адъютант кн. Щербатов. Года два тому назад был большой бал, совершенно чистый.

19. Камергер князь Голицын, так называемый рябчик. Большие балы с примесью cretty-pletty.

20. Лев Нарышкин, сын покойного обер-гофмейстера и зять обер-шталмей-стера кн. Долгорукова. Нынешнею зимою начались прекрасные и совсем эксклюзивные балы, которые, однако же, после двух раз прекратились смертию отца.

21. Сенатор гр. Гурьев (брат графини Нессельрод). Балов никогда не бывает; но есть определенные дни (нынче вторник), в которые собираются играть в карты и притом одни мущины, потому что жена, урожденная гр. Толстая, больная, нервическая и вообще какая-то мудреная, никогда не является. Общество чистое, с прибавкою только нескольких поляков, потому что Гурьев был прежде киевским генерал-губернатором.

22. Наш председатель князь Васильчиков. Балов никогда не бывает, чего не позволило бы помещение, но в нынешнюю зиму было два вечера. Впрочем, почти одних мущин и для небольшого только круга дам из родных. Общество было совершенно чистое; но все, однако, за исключением множества лиц, даже и таких, которые бывают везде.

Разряд четвертый

23. Этот разряд составляет один только дом армян братьев Лазаревых, которых ввело в моду, с одной стороны, их богатство, а с другой – любовная связь, давно уже остывшая, графа Бенкендорфа с женою одного из них.

Вот подробное и самое полное исчисление всех домов, где веселится и скучает, танцует и играет наш большой свет». Далее Корф делает примечание: «С нынешней зимы к разряду третьему присоединился еще известный богач камергер гр. Кушелев-Безбородко, у которого бывали и постоянные дни, и званые обеды» [814] .

Приведем краткие биографические справки об упомянутых лицах.

Юсупов Борис Николаевич (1794–1849) – князь, действительный статский советник, гофмейстер (1848).

Опочинин Федор Петрович (1779–1852) – действительный тайный советник (1838), обер-гофмейстер.

Орлов-Давыдов Владимир Петрович (1809–1882) – граф, литератор, совестный судья, предводитель дворянства Петербургской губернии, почетный член АН, тайный советник, сын графини Орловой Н. В. и Давыдова П. Л., в 1856 г. получил право на графский титул и двойную фамилию Орлов-Давыдов.

Давыдов Петр Львович (1777–1842) – корнет, впоследствии генерал-майор, тайный советник. Сводный брат Н. Н. Раевского-старшего и родной брат А. Л. и В. Л. Давыдовых, отец графа В. П. Орлова-Давыдова.

Орлова Наталья Владимировна (1782–1819) – графиня, жена Давыдова П. Л., мать графа В. П. Орлова-Давыдова.

Щербатов Сергей Григорьевич (1779–1855) – князь, действительный тайный советник (1834), егермейстер (1830); первый муж А. М. Хилковой.

Щербатов Алексей Григорьевич (1776–1848) – князь, генерал-адъютант, генерал от инфантерии, участник всех наполеоновских войн и польской кампании 1831 г., член Государственного совета (1839), исправляющий должность московского генерал-губернатора (6.6.1843-14.4.1844), московский генерал-губернатор (14.4.1844-6.5.1848), дядя братьев Скарятиных.

Голицын-Рябчик Василий Петрович (1800–1863) – действительный статский советник, камергер.

Нарышкин Лев Кириллович (1809–1855) – сын К. А. Нарышкина (обер-гофмаршала).

К «первому разряду» балы у Кочубеев и Нессельроде отнесены не случайно. Балы Кочубеева были известны в столице. Граф, впоследствии князь (1831), Виктор Павлович Кочубей (1768–1834) был при Александре I одним из членов Негласного комитета, министром внутренних дел (1802–1807, 1819–1823), а в последние годы жизни председателем Государственного совета и Комитета министров (1827–1832).

Долли Фикельмон записала в дневнике 31 января 1830 г.: «Бал у Кочубея, блистательный, оживленный, очень веселый. Зала не очень удобная для танцев, но тем не менее танцевали много и охотнее, чем когда-либо… Я танцевала вальс с Императором, к большому удивлению присутствующих здесь турок. Они выглядят цивилизованней наших дорогих персов. Двое из них говорят по-итальянски, а один довольно хорошо по-французски» [815] . Упомянутые турки и персы – это члены посольств, бывших в Санкт-Петербурге в 1829–1830 гг. Вдова сановника статс-дама княгиня Мария Васильевна Кочубей (1779–1844), урожденная Васильчикова, продолжила традицию балов для «большого света».

Отметила Долли Фикельмон и бал у Кочубеев 21 января 1833 г. [816] Через два дня она записала свои впечатления: «Позавчера я должна была присутствовать у Кочубеев на бале, который они давали для двора. Поехала туда вопреки всякому желанию и в душевном состоянии, мало подходящем для танцев, но под конец отошла и даже развеселилась, поддавшись общему оживлению и возбуждению. Императрица продолжала танцевать даже после четырех утра! Она выглядела свежей, моложавой и красивой, какой я уже давно ее не видела. Мадам Бутурлина целиком во власти весьма нежного почитания, выказываемого ей Императором. В этой хорошенькой и кокетливой особе значительно меньше жеманства, чем в других здешних дамах. Думаю, она способна увлечься искреннее и бескорыстнее, и если она, к своему несчастью, полюбит Императора, то за его личные качества, а не за Императорский титул. В последнее время он очень похорошел. А также помолодел и много танцует. Софи Урусова весьма ощутимо огорчена, но это никого не трогает. Никто никогда и не воображал, что она любила Императора сердцем, а после того, как она продемонстрировала, с какой легкостью смогла влюбиться в Радзивилла, до такой степени лишенного ума и привлекательности, уже абсолютно ничего нельзя было понять в ее чувствах, и всякий интерес к ней пропал. Была оповещена помолвка Александрова с княжной Щербатовой» [817] .

Через три недели после январского бала Кочубей давал новый бал, запечатленный в записках той же Долли Фикельмон: «8 февраля. В воскресенье по поводу окончания масленицы сумасшедший день у Кочубея – с двух часов дня до часу пополуночи. Послеобеденное время провели прелестно, а вечером просто безумствовали! Появление Императрицы в зале напомнило сказку о феях. Она была еще красивее, чем всегда, истинная роза, и солнечный луч, танцуя, струился над ней, а рядом, опираясь на трость, шагала старая мадам Загряжская, всем видом напоминая тысячелетнюю фею, по крайней мере, Бабу Ягу. Вот и кончился сезон безумного и шумного веселья.

Я сама удивляюсь, с каким нежеланием воспроизвожу события этого периода, но это оттого, что здешнее общество безынтересно; на балах все взоры обращены на Императора и Императрицу, все мысли заняты не празднеством, а их особами, все женщины стараются понравиться Государю, все мужчины – Государыне!.. К счастью, они оба довольно интересны для наблюдения. Я использую любую возможность для своего рода изучения характера Императора. В нем подмечаются поразительные контрасты! Я охотнее поверила бы в какую-нибудь небылицу, чем в возможность сочетания подобного простодушия в манере поведения с таким высокомерием характера! Что же касается Императрицы, я все нежнее привязываюсь к ее душе, такой молодой, чистой, столь беззлобной и женственной! Я ее очень люблю и восхищаюсь ею как одним из прекраснейших небесных созданий!» [818]

Дом Кочубея находился на Фонтанке у Цепного моста. На следующий год (1834) В. П. Кочубей скончался. Его дом был куплен у вдовы за 600 тыс. руб. ассигнациями (в нем жил А. X. Бенкендорф), но вдова князя Мария Васильевна иногда продолжала давать балы на съемной квартире. Об одном из них остались заметки М. А. Корфа в дневниковой записи 24 декабря 1838 г.: «20-го числа был дан давно обещанный бал у княгини Кочубей для царской фамилии. Тут присутствовали Государь с государынею, великий князь (великий князь Михаил Павлович. – А. В.) с своею княгинею (великая княгиня Елена Павловна. – А. В.) и нареченная невеста (великая княгиня Мария Николаевна. – А. В.). Княгиня Кочубей живет в квартире, которую занимал покойный гр. Новосильцев, и мне пришлось ужинать в той самой зале, где едва восемь месяцев тому назад лежало его тело на парадном катафалке» [819] . Упоминающийся граф (1833) Николай Николаевич Новосильцов (Новосильцев) (1762/1768-1838) – бывший член Негласного комитета (1801–1803), один из «молодых друзей» Александра I, товарищ министра юстиции, главный делегат при правительственном совете в Царстве Польском, председатель Государственного совета и Комитета министров (1832–1836).

Последние годы Новосильцов мало напоминал прежнего «молодого друга» великого князя Александра Павловича. Один из его биографов писал: «… Рано состарившийся от излишеств "Венеры и Бахуса" первый сановник "николаевской России" из своей квартиры в доме принца Ольденбургского на Марсовом поле ежедневно отправлялся в Английский клуб. Это было все, что осталось от его былой англомании и либерализма» [820] . Таким образом, княгиня Кочубей давала теперь балы в доме герцога Ольденбургского.