Весь свет 1981 - Анатолий Владимирович Софронов

Бейтс пожал плечами, всем видом давая понять, что ничего нового к уже сказанному добавить не может:

— Когда мы приземлились, Наутунг со своими парнями уже был на месте. Нас встретил Бансамму и показал груз опиума. После этого мы отправились в хижину Ло Вэна, чтобы приготовить себе ужин и отдохнуть. Оттуда мы видели, как парни Наутунга выгрузили из самолета оружие и ушли. Как всегда, Бансамму поужинал с нами, выпил пива, и мы легли спать. Наутро мы не нашли ни Бансамму, ни опиума. Некоторое время мы поискали его, но в деревне, кроме пары дряхлых стариков, которые ничего не знали, никого не было.

Уоррен молчал. Прошло немало времени, прежде чем он заговорил:

— Что вы ели?

«Ага, — подумал пилот, — кажется, он выруливает в нужном направлении». Изобразив на лице простодушие, он медленно начал перечислять:

— У нас были с собой консервы, кусок мяса, галеты, сардины… вот, кажется, и все, если не считать пива.

— Вы говорите, Бансамму ужинал вместе с вами. Ну а рисовой водкой он вас не угощал? — как бы между прочим поинтересовался Уоррен и впился взглядом в лицо пилота.

— Водка, — медленно проговорил Бейтс, как бы не решаясь сказать правду. — Да, сэр. Перед едой мы пропустили по стаканчику этого зелья. Признаться, мы всегда это делали. После нее хорошо спится на голых досках.

— Вот видите, чем может обернуться нарушение инструкции. — Уоррен с силой швырнул остаток сигары в корзину. — Бансамму воспользовался вашей привычкой и позаботился о том, чтобы вы покрепче спали, пока он скроется с опиумом.

Бейтс изобразил на своем лице крайнюю растерянность.

— Не могу в это поверить. Бансамму не мог подложить нам такую свинью. Вы же сами знаете старика! Он был для нас образцом честности.

Неподдельное огорчение неудачей было написано на лице Бейтса. В глубоком раздумье он даже опустил голову. Поверив в это, Уоррен снисходительно сказал:

— Я неоднократно предупреждал вас о том, что эти люди умеют произвести на партнера выгодное впечатление. Но за внешней обходительностью и приветливостью скрывается злоба и коварство. В этом-то и заключается вся сложность сотрудничества с нашими союзниками. Так было в Сайгоне, ничуть не лучше, чем на Тайване, обстоят дела в Южной Корее, а о Японии и говорить не приходится. Мы постоянно имеем дело с бандой спекулянтов. Они ценят только доллар. У них начисто отсутствуют такие представления, как честность и порядочность. Я не говорю уже о благодарности. Стоит нам только на одно мгновение притупить бдительность, как они нас тут же продают другим. Именно на эту удочку вы и попались, Бейтс.

Пилот облегченно вздохнул. Кажется, дело выгорело.

— Сэр, — продолжал игру Бейтс, — не понимаю, на что он рассчитывает? Даже если этот тип и продаст кому-нибудь опиум, так он не сможет больше вернуться в деревню.

Уоррен сухо рассмеялся.

— С этих туземцев станется. А он обязательно появится. Я поручу таиландской полиции его розыск. В один прекрасный день он объявится, и мы заплатим ему по счету. А пока эту партию опиума нам придется записать в статью расходов.

«В статью расходов?!» — промелькнуло вдруг в голове Уоррена. Он вспомнил о попытке Ло Вэна самостоятельно сбыть партию опиума. Эти туземцы слишком многое в последнее время стали себе позволять. Надо приструнить их, а потом бросить кость. Уоррен склонился над столом и сделал в блокноте пометку. По опыту он знал, что продовольственная проблема в горах стоит настолько остро, что за мешок овсяных хлопьев крестьянин мог отдать свою дочь в публичный дом.

— Хорошо, Бейтс. — Уоррен встал, давая понять, что аудиенция закончена. — Выбросьте этот случай из головы. Мы все уладим. Сейчас у нас есть более важные проблемы. Когда будете в деревне, об этом происшествии никому ни слова. Вам все ясно?

Уоррен проводил Бейтса до самой двери, что делал крайне редко, и вызвал к себе секретаршу.

— Как только появится Слоан, пришлите его ко мне, — приказал он мисс Паркинс. Пробежал глазами несколько только что полученных телеграфных сообщений и, не найдя в них ничего интересного, вернулся к своим мыслям. «Десять мешков опиума! Такого в нашей практике еще не было. Ну хорошо, мы проучим этих туземцев, чтобы у них навсегда пропало желание обманывать нас».

Полчаса спустя после ухода Бейтса в кабинете Уоррена появился Слоан и доложил, что профессор Уилкерс выехал дневным поездом в Чиангмаи.

— Прикажете вылететь в Чиангмаи, сэр? — осторожно осведомился Слоан.

Уоррен испытующе посмотрел на него и после некоторого молчания решил:

— Нет. Мы сделаем иначе. Теперь мне ясно, что профессор решил отправиться в горы. Вероятно, Блэйк рассказал то, чего Уилкерсу не удалось разнюхать у нас.

— Вы полагаете, сэр, что он собирается обследовать «золотой треугольник»?

Уоррен небрежно кивнул.

— Пожалуй, мы недооценили его. Но по крайней мере нам известны его планы.

— Прикажете ликвидировать его? — услужливо спросил Слоан. Слово «ликвидация» стало в лексиконе разведки настолько привычным, что при его употреблении сотрудники ЦРУ не испытывали абсолютно никаких эмоций.

— Взгляните на карту, Слоан. Кажется, сейчас в том районе, куда направляется наш профессор, действует капитан Хао со своей группой? Свяжитесь с ним по рации и передайте все сведения, касающиеся Уилкерса. Ликвидацию профессора приказываю произвести на обратном пути из деревни. Все должно быть похоже на несчастный случай.

Слоан понимающе кивнул. Хао был главарем бывших солдат гоминьдановской армии, ранее дислоцировавшихся в северо-восточных районах Бирмы, вблизи с китайской границей. Вскоре через своих новых хозяев из ЦРУ высшие офицеры гоминьдановских войск добились права жить не в горных партизанских лагерях северо-восточной Бирмы, а в роскошных виллах в предместьях крупных городов севера Таиланда. Благодаря торговле опиумом все они довольно быстро нажили богатство, и деньги сразу поставили их в разряд уважаемых людей.

Через час Слоан вновь появился в кабинете Уоррена.

— Связь с отрядом капитана Хао установлена. Капитан просил передать, что ваш приказ, сэр, будет выполнен в точности.

В конце дня Уоррен поднялся в свою квартиру, расположенную над его кабинетом, и лег спать, поскольку около полуночи к нему должны были доставить старосту из Муонг Нан. Осведомитель Уоррена узнал и незамедлительно доложил своему хозяину, что Ло Вэн собирается продать перекупщику большую партию опиума. Поэтому по просьбе резидента ЦРУ местная полиция в тот же день арестовала деревенского старосту. Полиции было известно, что еще во время вьетнамской войны Ло Вэн дал обязательство посредничать в обмене опиума на оружие между мистером Уорреном и бандитами из Бирмы.

Ло Вэн лежал на голом каменном полу центральной тюрьмы Бангкока и, несмотря на холод, пытался уснуть, утомленный