Забытый легион - Бен Кейн

— Прости, господин, — пробормотал Ромул и мысленно обругал себя за невольную оплошность.

Галл напрягся, почувствовав инстинктивно, что этот человек может оказаться куда опаснее, чем большинство его соперников на арене.

— Ты раб?

Ромул кивнул, чувствуя, что лицо у него побелело.

— Целий, поживее! — крикнул один из спутников рыжего. — Ночь только начинается!

— Погоди немного. — Тот, кого назвали Целием, оправил тогу. — Стража! Сюда!

— Что ты делаешь, господин? — осторожно спросил Ромул.

— Он тебя на части разорвет, раб. Чтобы ты научился уважать тех, кто лучше тебя.

Бренн вдруг расправил плечи и выпрямился во весь свой огромный рост перед рыжим. В тусклом свете его глаза холодно блестели, на виске билась жилка.

— Не делай этого, — произнес он.

Напряжение сделалось прямо-таки ощутимым.

— Еще один раб? — Целий оглянулся, рассчитывая увидеть привратника. — Тебе чего надо?

— Я не раб.

Ромул просто ошалел, услышав слова своего друга. Они означали немедленную смерть. Усилия, которые он положил на то, чтобы привлечь галла на свою сторону, дали плоды. Но время сейчас было совершенно неподходящим. Лучше уж принять побои.

— Что ты сказал? — рявкнул Целий.

Ромул открыл было рот, но не успел вымолвить ни слова. Бренн сильно ударил разъяренного аристократа в живот. Целий, раскрыв от боли и неожиданности рот, упал, словно тяжелый мешок.

У Ромула отчаянно забилось сердце. Он подвинулся ближе к другу.

— Пошли отсюда! — чуть слышно прошипел он.

— Во имя Юпитера, что здесь происходит? Из дверей показался раб, размерами почти не уступавший Макро. — Кто кричал?

Целий попытался что-то сказать, но Бренн сильным пинком швырнул его в канаву.

— Этот парень наткнулся на меня, только и всего. Похоже, выпил лишнего, — сказал Бренн, оправляя тунику. — А мы как раз шли навестить ваших прекрасных дам.

Привратник растерянно посмотрел на Бренна, потом на Целия. Что-то тут не сходилось.

— Постой, постой… — рыкнул он. И тут до него дошло. — Ты же гладиатор! Знаменитый галл!

— Бежим, — повторил Ромул. У них еще оставалась надежна на спасение.

— Целий! Целий! — Друзья рыжего грубияна наконец-то заметили, что происходит, и теперь бежали к нему на помощь.

— В тюрьму негодяев! — завопил один.

У Бренна кровь вскипела в жилах.

— Вы знаете, кто я такой! — взревел он. — Только попробуйте меня тронуть.

Охранник Лупанария на мгновение смутился, но растерянность тут же прошла.

— Игра окончена, — сказал он и взялся за привешенную к поясу дубинку. — Ты такой же раб, как и я.

— Хватай его! — истошно закричал один из всадников.

— Плюнь на них. Отпусти нас, — обратился к охраннику Ромул.

— А? — неуверенно отозвался тот. — Но…

— Что тебе за дело до этих проклятых патрициев?

— Я должен повиноваться.

— Кто тебе сказал? — воскликнул Ромул. — Решай сам, своей головой!

— Ну же, — подхватил Бренн. — Пошли с нами!

— Бежим вместе!

— Меня убьют, — испуганно пробормотал великан-раб и взмахнул дубинкой. — Лучше сдайтесь. Может быть, вас только выпорют.

У Ромула сердце екнуло. Всадники были совсем рядом, шансов сбежать уже не оставалось. Их ночная прогулка закончилась.

— Клянусь Беленусом, никто ко мне не прикоснется! — прогремел не протрезвевший еще до конца Бренн. — Я свободный человек!

— А что еще делать? — Ромул рассчитывал удрать с места скандала, но совершенно не намеревался драться. — Это же аристократы.

— Убить нескольких!

— Нет, дурень! — Совсем не так ему все это представлялось. Площадка перед входом в бордель была неподходящим местом для начала восстания.

Но было уже поздно. Бренн сграбастал привратника за грудки и нанес ему сокрушительный удар головой в лицо. Из сломанного носа хлынула кровь, гигант попятился и схватился обеими руками за лицо. Он ничего не соображал от резкой боли. Галл схватил его одной рукой за плечо, другой за кожаный пояс, напряг все силы и швырнул головой вперед в те двери, из которых привратник только что появился.

— Обернись, раб!

Ромул молниеносно обернулся.

Целий, с ног до головы перемазанный грязью, был всего в пяти шагах от него. В руках он держал кинжал. Рядом шли его приятели, вооруженные так же, как и забияка.

— А я думал, патриции не носят оружия! — отозвался Ромул, в котором наконец-то разгорелся гнев. Его гладиус привычно выскользнул из ножен.

— А чем еще убивать всяких крыс? — зарычал Целий и кинулся на него.

Ромул легко увернулся от пьяного, а Бренн, стоявший слева, нанес всаднику третий могучий удар.

— Ты прав, — широко улыбаясь, сказал галл Ромулу. — Надо постараться никого не убить, а то нас точно распнут.

Ромул порадовался сдержанности Бренна, но едва успел кивнуть в ответ. Спутники Целия в развевающихся тогах накинулись на него, отчаянно размахивая ножами. Но Ромул был куда трезвее, чем они. И без труда отбивал их удары, успевая попадать рукоятью меча в пляшущие перед ним озверелые лица. Тех, кто подходил слишком близко, он лупил мечом плашмя, и они поспешно отступали, страшась острия. Отбиваясь от шести вооруженных людей, Ромул почувствовал, что на место страха приходит почти веселое возбуждение.

Тут его кто-то дернул за тунику. Это оказался Целий. Юноша рефлекторно стукнул патриция по голове и краем глаза увидел, что тот, лишившись чувств, в очередной раз шлепнулся в грязь.

Они с Бренном уже довольно долго возились с этой компанией, легко отбивали все удары и даже смеялись тому, насколько это просто. Их враги ругались, плевались от злости, но никому из них не удалось подойти достаточно близко, чтобы ударить ножом.

Но вскоре их положение изменилось к худшему. На шум прибежали пятеро рабов, вооруженных мечами и дубинками. Один был тоже привратником, а остальные больше походили на непривычных к драке кухонных рабов. Видимо, публичному дому вполне хватало пары охранников.

— Пора сматываться. — Бренн толкнул одного из толстяков к стене и добавил сокрушительный удар в солнечное сплетение. Тот со сдавленным стоном рухнул наземь.

— Отступаем с боем? — Галл наконец-то вытащил из ножен свой громадный меч.

— Самое время, — отозвался Ромул.

Держась плечом к плечу, угрожающе выставив мечи, они попятились на середину улицы.

— Стойте где стоите, — пригрозил Бренн. — Первому, кто подойдет, кишки выпущу.

Рабы попятились. Никто из них не желал погибнуть или остаться калекой в драке, которая их нисколько не касалась. Три человека неподвижно лежали в грязи. Аристократы, понимавшие, что бой закончился не в их пользу, стояли на месте, ограничиваясь непристойными жестами в адрес двух своих противников.