Тени зимы - Джиллиан Брэдшоу

твоем обвинении, и обязательно проследит за тем, чтобы ты была должным образом наказана. Почему ты мне о нем не рассказала? Если бы я знал, никогда не отправил бы тебя домой. Но мне наплевать на то, что он там думает, наплевать на замыслы Мордреда! Ты нужна мне. Если на суде ты просто скажешь… не всё, тогда мне придется наказать тебя только так, как велит церковь за прелюбодеяние, но я смогу удержать тебя.

— Ты... ты многим рискуешь.

— Ну как ты не понимаешь? Ты нужна мне.

Я пошла с Бедивером вопреки здравому смыслу, пошла потому, что он нуждался во мне. Артур выглядел сейчас куда спокойнее Бедивера, и все-таки положение его оставалось незавидным. Если я умру, он сможет найти себе другую жену, она родит ему детей. Лгать под присягой представлялось мне чудовищным... Хотя, был бы здесь Бедивер, он бы согласился с Артуром.

— Мне надо подумать… Ты же понимаешь, я была уверена, стоит мне вернуться, и меня ждет смерть. Я хотела честно умереть, а ты предлагаешь мне жить… С этой мыслью надо свыкнуться. — Мне не хотелось спрашивать, но все-таки пришлось спросить: — Когда ты думаешь провести суд?

Вошел посыльный, принес прошение о выкупе. Артур разобрался с делом и повернулся ко мне.

— Я бы лучше назначил суд в Камланне, но только после того, как схватят или убьют Бедивера. Могу отправить тебя в Британию вместе с ранеными завтра. Пока мы не вернемся, будешь держать пост, как церковь предписывает, заодно посмотришь, как там дела. Потом мне расскажешь. Война долго не продлится. Я не буду, как хочет Кей, брать Максена измором. За это время дома невесть что может случиться, там же Мордред остался. Так что, сделаешь, как я прошу?

— Я подумаю. Давай отложим решение до твоего возвращения.

— Ты хочешь сказать, что решение будет зависеть от того, как сложится судьба Бедивера? — спросил он с легкой улыбкой.

— Он здесь ни при чем. Я не хочу, чтобы его обвиняли в том, в чем он не виноват. Послушай, Рис просил тебя отправить Гавейна с ранеными.

— Я бы так и сделал, — Артур нервно потер руки, — если бы удалось убедить его. Сердце мое, подумай о том, что я говорил. Вместе мы сможем не только Мордреда переиграть, но и всех прочих королей Британии.

Да, было над чем подумать. Я любила Артура. Ради того, чтобы сделать его счастливым, я на многое пойду. Вот только видеть, как Бедивер будет расплачиваться за мое преступление — выше моих сил.

* * *

На следующий день я уехала вместе с ранеными. Артур не хотел, чтобы в лагере оставались люди, которые в случае необходимости не смогут быстро выполнять приказы. Вдруг придется поспешно отступать? Гавейн не поехал. Он считал, что быстро поправится, и нет смысла отправлять его в Британию. Я говорила с ним утром перед отъездом. Артур надеялся, что мне удастся убедить его ехать.

Гавейн лежал в своем шатре. Рис за ним ухаживал. Когда я вошла, рыцарь лежал неподвижно, отвернувшись к стене шатра.

— Гавейн, — позвала я. Он повернул голову, посмотрел на меня, потом на Риса, но так ничего и не сказал. — Тебе очень больно?

— Не беспокойтесь, миледи. Мне ничего не нужно.

Рис с плохо скрытой досадой проговорил с упреком:

— Милорд, дама пришла по просьбе Императора. Она хотела спросить, поедете ли вы сегодня.

— Не беспокойтесь, миледи, — повторил он. — Я скоро буду на ногах. Мне нет смысла уезжать.

— Миледи, убедите его! — взмолился Рис. — Он вас послушает. Я пойду вещи собирать.

Гавейн проводил слугу взглядом. Похоже, ему было больно поворачивать голову.

— Рис считает, что для тебя эта война кончилась.

— Рис вечно лезет не в свое дело. Я думал, он будет моим слугой, но он почему-то считает себя моим господином.

— Но ты ему ничего такого не говорил никогда.

— Да какой смысл? Вообще-то, он мне добра хочет.

Меня очень беспокоили его темные глаза. Невозможно было понять, на что он смотрит. Я тронула его лоб. Жар.

— У тебя жар. Куда тебе сейчас воевать?

— Почему вы так беспокоитесь обо мне, миледи?

— Я всегда беспокоилась о тебе, я же люблю тебя как брата.

— Все ложь, — пробормотал он так невнятно, что я едва разобрала слова.

Я сомневалась, когда Артур попросил меня поговорить с Гавейном, а теперь просто испугалась.

— Выпей воды. У тебя лихорадка.

Он горько рассмеялся, но чашу с водой принял.

— Утром было хуже. Выкарабкаюсь.

— Как скажешь. — Я внимательно наблюдала за ним, но он откинулся на подушку и смотрел мимо меня на низкий полог шатра. — Гавейн, почему ты мне не веришь, когда я говорю, что беспокоюсь о тебе?

— Да, наверное, беспокоитесь. Только какая разница? Вы с Бедивером не собирались творить зло, а мой сын убит, и убит как раз из-за ваших отношений. — Он впервые с начала разговора посмотрел мне прямо в глаза. — Я молчал о ваших делах. Неужели этого было мало? Я делал все, чтобы помочь вам, и Гвин бросился к тебе на помощь. Но его все равно убили.

— Это был несчастный случай, — сказала я, уже понимая, как глупо звучат мои слова.

— Может быть, вы и не хотели его убивать. Да только что об этом говорить? Все уже случилось. — Гавейн вытянулся, задохнулся от боли и обхватил голову руками.

— Не надо! Не двигайся! — Я плакала. — Тебе нельзя двигаться, так ты не встанешь на ноги.

— Почему? — Голос показался мне совершенно незнакомым, холодным и отстраненным. — Да и зачем мне вставать на ноги? И вы, и Рис, и остальные — вы все не понимаете. Моя леди, вам столько было дано. У вас был ваш клан, для вашего отца вы были драгоценностью. Он не хотел отдавать вас замуж, долго не хотел, а ведь претенденты были. А он все никак не мог найти достойного человека, все искал, пока не нашел императора Британии. А потом вы стали короной Империи, первой дамой, которую справедливо любили и которой восхищались все короли и народы. И это было справедливо. Но вам оказалось мало. Вы нашли себе любовника, рыцаря, который вполне мог