Детдом - Екатерина Мурашова

– Почему? – Ирка действительно потеряла нить анжеликиного повествования. – Ты же говоришь, он сам все это устроил…

– Устроить-то устроил, только впоследствии образовалась еще одна серия в нашем сериале: оказывается, его родная дочь имеет виды на его приемного сына!

– Кто? Кого? – Ирка таращила глаза и честно пыталась понять. Она любила сериалы. – А-а! Кай, значит, нравится Антонине. А он уже с Настей… А с Настей-то, ты думаешь, у него серьезно? А как же ее Виталик… А вы с Олегом… А Светка…

– Ирка! Замолчи сейчас! – заорала Анжелика. – Я больше не могу! Потерянные братья и сестры! Дети, родившиеся не от того, от кого надо. Бандиты и сокровища. Герои и террористы. Сиротки и несчастная любовь… Ирка! Ты, кстати, никогда ребенка на вокзале не теряла? А то там еще Женя не оприходованным остался… Меня достало жить внутри сырых, дешевых, легко узнаваемых, плохо пропеченных сюжетов! Можешь ты это, наконец, понять и перестать таращить глаза!

– Ага! – сказала Ирка, захлопнула рот и некоторое время послушно молчала. Потом спросила:

– Слушай, а что сам Кай-то говорит по этому поводу?

– Он ничего не говорит, – сказала Анжелика.

– Почему?

– А потому что он исчез. Убыл в неизвестном направлении. Вместе со всем ансамблем «Детдом». Предупреждая твой вопрос: Олег ничего не знает. Это, видишь ли, та область, где у Кая свобода воли и прочего.

– А Настя? – спросила Ирка.

– Что – Настя? Кому какое дело до Насти?! – окончательно обозлилась Анжелика. – Ты думаешь, он, воспитанник Олега, прямо только и переживает теперь за этого ребенка? Ты еще вспомни, как он меньше месяца назад прямо на автоматы этих отморозков пер! Какое ему дело!

– Да я не об этом, – спокойно возразила Ирка. – Я говорю: Настю спросили, не знает ли она, где Кай?

– Настю? – удивилась Анжелика. – Кажется, нет. Но, может быть, Светка?… Да какая разница! Настя про себя-то не очень точно знает, где она находится…

– А ты все же позвони ей, – посоветовала Ирка. – Вот смотри, у меня здесь телефон записан. Вот трубка. Набирай…

Анжелика, находясь в своеобразном ступоре от переживаний, послушно набрала номер, подождала, пока Настя возьмет трубку…

– Здра-асте, тетя Анджа-а… – Настин голос плавал, не приземляясь.

– Настена, ты не знаешь, куда делся Кай и прочие трубадуры? – не тратя времени на обычные вежливости, спросила Анжелика.

– Прочие – не зна-аю, – ответила Настя. – А Кайчик уехал к себе, на Белое море, за тем крестом, который у него на груди выколот. Когда приедет, обещал показать мне краси-ивое и дать срисовать. И еще обещал морскую звезду сушеную привезти-и…

– Так, – сказала Анжелика, положив трубку. – Время пришло. Кай в сопровождении «Детдома» отправился за пиратским кладом своих предков. И все, кто, предположительно, за ним следит, вероятно, двинулись вослед…

Глаза у Анджи сузились, волосы встали дыбом, губы сжались в узкую некрасивую полоску. Ирка глядела на нее со страхом и недоумением.

– Чего ты говоришь? Я не понимаю… – жалобно сказала она.

– Видишь ли, Ирка, в нашем кино только что поменялся жанр, – объяснила Анжелика. – Сериал про несчастную любовь и брошенных детей закончился. Начался боевик.

Старый раздолбанный автобус марки «ПАЗ» бодро подпрыгивал на усыпанной крупными белыми камнями дороге. Пыль клубилась за ним красивым пушистым хвостом и оседала на кусты вереска и невысокие кривые сосны, растущие среди беломошника.

Несколько немолодых теток с пустыми ведрами (ездили на станцию продавать чернику) и два угрюмого вида мужика недоверчиво смотрели на сваленные позади рюкзаки и неместных парней, не слишком похожих на обычных туристов. Особенное внимание привлекал Кай с его акцентом и неизменной, болтающейся на спине широкополой шляпой. Еще на станции, на грязной асфальтированной площадке у водонапорной башни, где ждали автобуса, одна из теток дернула за рукав Егора, казавшегося наиболее понятным, и спросила, исподтишка указывая пальцем: «Этот у вас… иностранец, что ли?»

– Нет, что вы, тетенька! – радостно улыбнулся Егор. – Он-то как раз тут и родился. Теперь вот везет нас на экскурсию.

Идея говорить про экскурсию и Кая-экскурсовода принадлежала Владимиру, и была просто вопиюще неудачной. Она была придумана для отвлечения внимания публики, но привлекала так, как если бы все пятеро на ходу размахивали красными флагами. К сожалению, никто из членов экспедиции не мог этого понять и поправить ситуацию.

В автобусе Женя и Егор сидели впереди, вовсю вертели головами и рассматривали окрестные пейзажи, сказать про которые «проплывающие за окном» возможным не представлялось. Пейзажи за окном мелко тряслись, а временами ощутительно подпрыгивали в такт дорожным колдобинам. Но Женю с Егором все устраивало. Они то и дело указывали на что-то пальцем и обменивались междометиями, по-видимому, прекрасно понимая друг друга. Дмитрий сидел один, опустив голову и погрузившись в какие-то свои думы.

Кай отвлекал и развлекал Владимира, вместе с которым сидел за заднем сидении. Если бы Анжелика могла пронаблюдать эту сцену, то она наверняка не без язвительности заметила бы, что Кай научился у Олега принятию ответственности за… и делал это не менее ловко, чем его учитель.

– Владимир, ну-ка скажи что-нибудь! – Кай ткнул приятеля кулаком в бок.

– Простите, про что вы хотели бы услышать?

– Про меня, – заявил Кай. – До моря тут километров пятьдесят осталось, там деревня Гридино и автобус назад повернет, а до поселка, где я жил, еще двадцать, всего, значит, семьдесят километров. Ну…

– Вероятно, вы, Кай, сейчас испытываете сложные чувства от свидания с родиной, которую покинули столь давно… – неуверенно сказал Владимир, подскакивая на ухабах и хватаясь руками за сидение, которое само норовило слететь на пол с железной рамы.

– Вот, вот… – промурлыкал Кай и зажмурился от удовольствия и одновременно от сознания правильно исполняемого долга. – Давай дальше!

– Возможно, вам слегка не по себе, ведь вы многое позабыли и не знаете, что именно предстанет теперь перед вашим взором. К тому же вас наверняка одолевает светлая печаль по вашим погибшим родителям…

– Ох, одолевает! – вздохнул Кай и почесал нос.

– Но ведь есть еще и радость узнавания и ликование по поводу встречи с ландшафтами, среди которых вы провели свои ранние годы и сформировались как личность! – подумав, воодушевился Владимир.

Кай взглянул на юношу с откровенным восхищением, сосредоточился и немедленно испытал все упомянутое Владимиром. Ликование выразилось в уже знакомом Владимиру жутковатом зверином оскале.

– А ты чего? – спросил Кай после некоторого периода удовлетворенного молчания. Говорить и дальше только об его персоне показалось ему неприличным.