Принцип домино. Покой - Leo Vollmond
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Показания свидетелей? – предположил Коннор.
– Злые языки и сплетни, – Эванс усмехнулась, и Уэст кивнул.
Появление Ларссона в обители Костлявой очень хитрый ход. Гулящий парень вернулся к бывшей. Томпсон не имел к ним никакого, помимо работы, отношения. Прямых доказательств обратному нет в природе. Никаких доказательств, если только… Эванс затушила сигарету и повернулась к гостю, но напротив нее зияло прогалом в ночь распахнутое окно.
***
Уэст стоял у многоэтажки напротив ее дома и наблюдал за происходящим в квартире через незашторенные окна. Эванс вернулась к работе. Ларссон погасил свет в спальне, не сделав за порог ни шагу. «Да, Бэмби, именно так», – вспомнил Коннор, сжимая в руке самый обычный галстук. Тот, что, видимо, скрывал тайны, о которых никому не следует знать.
Вернувшись в участок, он смотрел на старую фотографию, которую вытащил из квартиры Эванс вместе с галстуком Ларссона. На побледневшем от времени фото запечатлелись пятеро подростков, сидевшие на ступеньках местной церкви. Одетые в безвкусную форму общественной школы Северного Нордэма, они ничем не выделялись среди сверстников. В те времена старая церковь еще не напоминала здания в центре Белграда после бомбежки, хотя уже тогда тот район считался самым неспокойным в Нордэме. Даже дом Господа не обошел дух упадочничества и разрухи, царившей в старом городе. Форма была ребятам не по размеру: возможно, с чужого плеча или ребята ее никогда и не носили. Надевали только на семейные походы в церковь на проповеди преподобного Кросса.
Всех пятерых на фото сложно было не узнать: Джером искоса смотрел на Мию, смеявшуюся над шуткой Формана, на голове которого вместо дредов была густая кудрявая шевелюра. Эндрю радостно улыбался в камеру, и только незнакомый молодой человек со скучающим видом щурился от редкого в Нордэме Солнца. Догадывались ли Джером и Эндрю, что не доживут до двадцати пяти? Вряд ли. В юные годы возраст двадцать пять кажется очень далеким и непонятным числом на отметке времени, дожить до которого означало прожить целую жизнь. Знали ли Форман и Эванс, что повзрослеют так рано, что Джейсон потеряет друга, Эванс человечность, а с ней и шанс на нормальную жизнь, и превратится в абсолютно серое. В другой жизни у нее была бы семья, любящий муж и ребенок, а сейчас она всего лишь тень самой себя. Настоящая Миа Эванс осталась лежать там – на брусчатке с растекшейся кровью вокруг нее, подобно ангелу со сломанными крыльями. «Мертвые Ангелы», – подумал Коннор и бросил снимок на стол.
Весь остаток рабочего вечера он провёл в участке за монитором, просматривая одну и ту же запись двухлетней давности с интервью по делу об исчезновении Ричарда Томпсона. Морган был весьма удивлён его скорым возвращением после «свидания», но предпочёл не задавать лишних вопросов, заметив удрученное состояние подчиненного. Это означало одно – расследование ни на дюйм не сдвинулось с мёртвой точки. Разговор с Костлявой должен был пролить свет на происходящее, но в итоге только сильнее запутал следы. Вместо ответов Уэст получил ещё большее вопросов. Все они начинались со слова «почему». Почему Эванс не удивилась вопросу о Томпсоне? Почему не отправила Лиама Ларссона восвояси? Почему все еще работала в Larsson Industries? И самый главный вопрос: почему она спасла Коннора и не дала ему умереть?
Размышления заводили в очередной тупик. Каждый раз, прокручивая в голове их разговор, Уэст словно натыкался на глухую стену. Он смотрел на экран, где проигрывалась запись интервью, и видел привлекательную и успешную молодую женщину в дорогом костюме и знающую себе цену. Теперь же – у нее дома он встретил чудаковатую особу, не выделявшуюся из толпы, пока не открывала рот, конечно. Тогда в переулке и совсем недавно в гостях, Коннор встретил нечто, неподдающееся описанию. Словно химера Эванс была сразу и девушкой с записи, и язвительной стервой, и одновременно никем. Создавалось впечатление, что это два разных человека, и различия были не только во внешности. У той, что на экране и ее бледной копии в жизни различалось абсолютно все: интонации в голосе, манера поведения, речевые обороты и особенно взгляд. На видео он был полон самодовольства и надменности, но живой. В нем были эмоции, по которым можно попытаться отследить реакцию. При личной встрече ее взгляд был другим. Он не был пуст, нет. Скорее стал похож на тихий омут с идеально ровной гладью воды, которая очень хорошо скрывала всех живущих там чертей. Коннор ничего не почерпнул из ее поведения, когда задавал вопросы. Темная гладь пошла рябью лишь при упоминании смерти Эндрю. В остальном же, девчонка просто отзеркаливала, маскируясь подобно хамелеону. Неприметный внешний вид Эванс можно было списать на понижение в должности и разбитое сердце. «Плохая идея – спать с боссом», – вертелось в голове у Коннора, сказанное холодным и спокойным голосом, словно она говорила даже не о себе. Реакция на появление копа у нее на пороге, говорила, что ей не было страшно. Словно она заранее знала, что должно произойти.
Догадки оставались догадками. Коннор не мог вслепую доверять субъективному мнению. На настоящий момент у него ни единой даже косвенной улики, указывающей на её причастность к чему-либо. Да, Эванс явно знала намного больше, чем говорила, но знание не делало виновной. Сам Коннор тоже много чего знал и много чего делал. Он устало закрыл глаза всего на пару минут, пытаясь абстрагироваться от мыслей о расследовании. Ему нужен свежий взгляд. Именно в этот момент открылась дверь, и помещение заполнил запах только что сваренного кофе.
– Интересное фото, детектив, – осторожно заметил комиссар Морган, вставший за его спиной.
– На нем вся компания в сборе. Форман, Эванс, Мак-Кинли и Мастерс, – Коннор протянул фотографию комиссару, зажав между указательным и средним пальцами.
– О! Как мило, – Морган взял фото и надел очки. – Наверное, мисс Эванс ею очень дорожит, – и намекал, что не следовало так опрометчиво забирать дорогую человеку вещь без разрешения. Вернее, добывать улику незаконным путем посредством воровства. Тем более, Эванс могла заметить отсутствие фото и что-либо заподозрить, а ее подозрения были сейчас очень некстати.
– Сомневаюсь. Она лежала на полу возле стеллажа с книгами в гостиной, – Коннор бросил взгляд на почти выцветшее от солнечных лучей изображение, вспомнив,
