Китай - Эдвард Резерфорд

перед Линем, а бэйлэ свел на нет все труды господина Линя и ваши. А еще что бэйлэ самовольно раздавал обещания британцам. Откровенно говоря, некоторые здесь даже задаются вопросом, не подкупили ли его варвары.

– Не думаю, уважаемый учитель.

– Как бы то ни было, – продолжил господин Вэнь, – но князю Линю на руку, если пойдут такие пересуды.

Шижун нахмурился. Он очень удивился тому, что старый ученый может опуститься до такого рода хитростей. Господин Вэнь заметил это, но не смутился:

– Наши слова достигли ушей императора. Ему нравится бэйлэ, но император боится, что тот вводит его в заблуждение. Император хочет узнать, как на самом деле обстоят дела в Гуанчжоу. Князь Линь написал, что вы идеально подойдете, чтобы дать суду честный отчет о происходящем, и мы позаботились, чтобы это предложение передали императору.

– Понятно.

– Вы, должно быть, рады возможности отблагодарить князя Линя за его доброту.

– Господин Вэнь, вы считаете, что князя могут восстановить в должности?

– Нет. Император потеряет лицо. Но его можно спасти от наказания.

– И что мне делать?

– Сказать правду. Это просто. Бэйлэ ослушался императора, и он подорвал нашу оборону. – Господин Вэнь замолчал. – По дороге сюда, – продолжил он, – до меня дошел слух, что мы потерпели сокрушительное поражение в Гуанчжоу. Вы что-нибудь об этом знаете?

– Наслышан.

– Ага! И это вина бэйлэ.

– Все гораздо сложнее, – устало произнес Шижун.

– Просто не забывайте про то, в чем заключается преданность, – сказал господин Вэнь и ушел.

Утром за ним явился дворцовый евнух примерно его возраста. Он поохал, ужаснувшись состоянию Шижуна, смазал язвы от седла мазью и помог облачиться в подходящую для аудиенции одежду, соответствующую его скромному рангу.

– Слушайте очень внимательно, – велел евнух, – потому что этикет – это самое важное. Он обеспечит вам или успех, или провал. И даже может стать вопросом жизни и смерти. Я расскажу вам все, что вам нужно знать: как именно войти в зал, где ждет император, как правильно сделать коутоу и как говорить с императором.

Шижун изо всех сил старался сосредоточиться, пока евнух давал наставления, но правда заключалась в том, что половина сказанного пролетела мимо его ушей.

Затем евнух провел его через огромные красные ворота с золотым орнаментом в Запретный город, через огромные просторы во дворец с золотой крышей, где обитал сам Сын Неба.

Зал для частных аудиенций оказался не таким большим, как Шижун себе представлял, чуть больше центрального зала в доме отца. В нем стоял трон, на котором восседал император. Шижун заметил нескольких чиновников по обе стороны от трона, но не понял, сколько их точно, поскольку потупил взор.

Он опустился на колени, как того требовал протокол, и поклонился, трижды коснувшись пола лбом. Медленно поднявшись, он снова опустился на колени и поклонился. Снова поднялся, и в третий раз преклонил колени, и еще трижды ударился лбом. Эта церемония называлась «три коленопреклонения и девять челобитий» – наивысшее проявление уважения.

Но потом Шижун внезапно понял, что не может вспомнить, что делать дальше. Ему следует встать? А если нет, то нужно поднять глаза на императора, отвечая на вопросы, или смотреть в пол? Он помнил, что, когда император проезжал в желтом экипаже, никому не разрешалось под страхом смерти смотреть на него. Поэтому Шижун решил перестраховаться и оставаться лежать ниц, пока его не попросят подняться.

Но никто его не попросил.

– Правда ли, что бэйлэ пообещал варварам заплатить им пять миллионов долларов за опиум, конфискованный эмиссаром Линем? – обратился к нему один из чиновников.

– Ваш раб нижайше подтверждает, что это правда, – уважительно ответил он.

– Почему вы распустили патрульные лодки? – спросил тот же чиновник.

– Ваш раб организовал патрульные лодки для губернатора Линя. Затем бэйлэ приказал мне распустить их.

– Он объяснил почему?

– Он сказал вашему рабу, что тем самым мы покажем варварам, что можем дружить, а не враждовать.

– Говорил ли бэйлэ варварам, что они получат доступ к другим портам, кроме Гуанчжоу?

– Он намекнул, что это обсуждаемо.

– Говорил ли он, что они могут получить остров Гонконг?

– Ваш раб слышал, как он сказал, что подобное даже не обсуждается.

– Ты уверен? – раздался чей-то голос, звучавший тише.

Это был император, Шижун не сомневался. Он замялся:

– Ваш раб слышал из уст бэйлэ слова, что о таком требовании не может быть и речи, оно противоречит здравому смыслу, особенно пока варвары не снимут оккупацию острова Чжоушань. – Он был настолько уверен, что это истинная правда, что невольно еле заметно кивнул.

– Но это не совсем одно и то же, не так ли? – спросил император.

Шижун снова замялся. Он приехал защитить Линя, которому был всем обязан. Но какими бы недостатками ни обладал бэйлэ, он относился к Шижуну хорошо. Шижуну даже стало его немного жаль. Казалось, император почувствовал, что у него на уме.

– Ты должен говорить то, что думаешь, – продолжил он.

– Ваш раб думает, что бэйлэ намеревается продолжить переговоры. Он хотел либо измотать их, чтобы вынудить прийти к соглашению, либо нанести удар, когда они этого не ждут. – Он снова кивнул.

– Это прекрасно, – сказал император, – но разве варвары не продолжали настаивать на своих требованиях?

– Это правда, ваше величество.

– И что бэйлэ планировал делать дальше?

– Он сказал вашему рабу, что пригласит их на пир.

Повисло молчание. Затем, предположительно по знаку императора, к нему обратился другой чиновник:

– Ходят слухи, что варвары предприняли новую атаку. Это правда?

– Да.

– Похоже, они не захотели прийти на пир, так ведь? – Голос императора, по-прежнему мягкий, но сдержанный.

– Вы можете рассказать нам, что случилось? – спросил чиновник.

– Да. Ваш раб присутствовал при этом. Варвары обстреляли два форта в устье реки, а затем атаковали их. Форты пали. После этого странный железный корабль поднялся по реке, где стояли наши военные джонки, защищенные отмелями. Однако железный корабль пересек отмели и уничтожил большинство военных джонок, обстреляв их.

– Возможно, у того корабля какая-то броня по бокам. Если бы он был сделан целиком из железа, то не мог бы плыть, – раздался голос императора. – Я удивлен, что адмирал Гуань так легко сдался.

– Ваш раб просит разрешения высказать свое нижайшее мнение.

– Хорошо.

– Адмирал вел себя очень отважно, ваше величество. Я был рядом с ним под обстрелом. Адмирал не виноват. Для него случившееся стало потрясением.

Пару минут никто ничего не говорил, затем раздался чей-то еще голос:

– Могу я высказать предположение, ваше величество? Адмирал Гуань тщательно готовился. Его храбрость не вызывает сомнений. Но похоже, желая умаслить варваров, бэйлэ сознательно ослабил нашу оборону. Ясно, что у адмирала Гуаня не было поддержки. Я со всем почтением заявляю, что настало время для человека с более сильным духом и высокими моральными принципами поддержать адмирала и преподать пиратам урок раз и навсегда.

Кем бы ни был этот человек, подумал Шижун, совершенно ясно, что он привык высказывать свое мнение в присутствии императора. Как хорошо занимать такую должность! Этот человек даже осмелился выступить