Мегаморф, или Возвращение Реликта - Василий Головачев

Пилип слабел, теряя вместе с кровью силы. У него была пробита грудная клетка и сломана левая рука, да и на шее виднелись раны.

Ясен сжал зубы. Их костюмы невозможно было пробить, разрезать и вообще повредить любым механическим способом, и тем не менее комбинезон разведчика был располосован чуть ли не на ленты, словно бумажный.

– Там есть проход к скале и подъём наверх, – подбежал Иваник.

– Он не выдержит, – буркнул Димитр.

Геянки побежали дальше, но Истома, увидев, что мужчины остались на месте, вернулась.

– Уходим, они сейчас нас догонят!

– Уходите, – сказал Ясен, фиксируя все энергетические потоки в радиусе километра. – У нас есть минут пять. Ему необходимо лажение.

– Что?

– Лечение, – сказал Иваник.

– Аптечка поможет?

– Нет, – коротко ответил Ясен.

– У нас хороший медицинский бокс.

– Не мешайте! – Ясен бережно опустил раненого на каменную выпуклость. – Я попробую.

– Но блэкбраны сейчас будут здесь!

Глаза Ясена похолодели.

– Не мешайте!

Истома встретила его взгляд, отступила.

– Девочки, прикрываем их с трёх сторон! Парни, будьте поближе к нему, ваши мечи – последний шанс.

Геянки вернулись, заняли позиции у проходов к площадке.

Ясен сел на колени, глядя на потерявшего сознание разведчика.

На сердце была смута и неуверенность.

«Папа! – позвал он внутрь себя. – Отзовись!»

Ответ пришёл через два удара сердца:

«Ясь?! Наконец-то! Где ты?»

«На Гуррах-Горе».

«Как вы там? Нашли псевра?»

«Потом. Ранен Пилип, нужна твоя помощь!»

Секундное молчание.

«Что случилось?»

«За нами гонятся миниатюрные тартариане, очень похожие на наших собак. Папа, ему необходимо лажение».

Тоненькие всхлипы в объёме головы, похожие на тихий плач ребёнка, мысленный голос отца пропал, затем возник вновь:

«Я не смогу тебе помочь, сынок. Ты должен сделать это сам. Вспомни уроки Базила».

«Я… не смогу…»

«Сможешь! Поверь себе, просканируй Пилипа, увидишь его болячки».

«Папа…»

«Не тяни время, мальчик, уверен, ты справишься. Я в тебя верю!»

Голос отца истончился до шелеста травы, растворился в безобъёмном и в то же время безразмерном пространстве психофизического контакта.

Ясен вздохнул, твёрже сжал зубы, переключился на дело, в котором нельзя было сомневаться, чтобы не натворить ошибок.

На сердце спустилось неожиданное спокойствие. Способность лажения спала в каждом человеке, её просто надо было разбудить. Год назад учитель помог ему самостоятельно залечить полученную после падения со скалы травму, и с тех пор Ясен частенько пользовался этим умением. Но другого человека, женщину, он лечил только раз, в индарийской деревне, да и то под присмотром отца. Теперь же он был один.

Ясен поднял руки перед собой, направил ладони на голову и грудь Пилипа. Сосредоточился на пробуждении экстрасенсорики. И процесс пошёл.

Он не знал, откуда он вообще знает о существовании каких-то скрытых сил организма, он просто з н а л. Это не было высокомерием: «Я знаю всё, а другие – ничего». Знание шло из глубин психики, и тело завибрировало определённым образом, мешающие процессу мысли ушли, осталось только понимание правильности происходящего, и это вдохновляло на дальнейшую развёртку спящих умений.

Ясен увидел-услышал-почувствовал все повреждённые участки тела разведчика, проследил их глубину, заставил раны закрыться, чтобы перестала идти кровь. Затем выправил сломанные рёбра, помог им срастись, залечил порванные артерии и вены, «склеил» разорванное сухожилие на плече и уже почти без усилий «вдохнул» в голову Пилипа облачко энергии, разбежавшееся по сосудам мозга горстью почти невидимых искр.

Разведчик вздрогнул, закашлялся, открыл глаза.

– Леший тебя задери! – выдохнул Димитр. – Получилось?!

Пилип поднялся на локтях, вертя головой.

– Горячо как! Что это вы стоите, как столбы?

Ясен, улыбаясь, смотрел на него и молчал. По жилам текла не кровь – жидкий огонь, и он мог сейчас, наверно, совершить ещё какой-нибудь подвиг.

Но закричали геянки, Истома выстрелила из карабина, и в «реанимационный» уголок гуррахской природы ворвалась живая реальность боя и погони.

– Идти сможешь? – подал разведчику руку Ясен.

– Ты меня…

– Вставай, уходим, хотя не сильно напрягайся, сосуды ещё не окрепли и кости не срослись как следует, могут лопнуть.

– Да ладно, я живучий. Заберите свирель, а то поломаю.

Димитр и Иваник подхватили Пилипа под руки, побежали к проходу между скалами.

Ясен метнулся к Истоме.

– Карабин!

– Я тоже могу стрелять, – оглянулась она.

– Карабин! Уходите, я их задержу!

Истома, не сводя с него широко раскрытых глаз, протянула карабин.

– Ты… такой…

– Беги!

Она помчалась было вприпрыжку за своими спутницами… и вернулась.

– Я не могу тебя бросить одного!

– Уходи сейчас же! – Ясен выстрелил через плечо, не целясь, поймав очередного «пса» в прыжке. – Твой арбалет бесполезен!

– Тогда уходим вместе!

Беглецы – дружинники и геянки – скрылись за поворотом расщелины, ведущей к подъёму на скопление скал.

Ясен выстрелил ещё раз, вдруг ощутив приближение огромной массы чужих непонятных эмоций. Оглянулся.

Колосс-тартарианин приблизился, трансформируясь на глазах в гигантского чёрного «растрескавшегося» паука.

Вскрикнула Истома:

– Ясь!

Один из «псов» каким-то образом ухитрился опередить их и преградил дорогу.

Истома выстрелила дважды, влепив обе стрелы в «костлявую» грудь необычного создания, задержав его на доли секунды. Но этого хватило, чтобы Ясен успел прицелиться и выстрелить в узкую щель между плечом девушки и скалой.

«Пёс» прыгнул в этот момент, однако две пули «Дракона», ракетная и зажигательная, встретили его в полёте и разнесли на струи огня и чёрных «костей», из которых он был смонтирован.

– Беги! – крикнул молодой человек, чувствуя всей спиной приближение грозного посланца Тартара. Эфемерными вихриками проявились пси-сферы обоих Кроули, оседлавших тартарианина: старший и младший в одинаковой степени испытывали сейчас весёлый охотничий азарт.

Истома сделала шаг назад, но очередной «зверь» прыгнул на неё сверху, и Ясену пришлось ускоряться небывалыми ранее темпами, чтобы успеть перехватить наглую тартарианскую «собаку». Стрелять он не мог, боясь попасть в геянку, поэтому начал действовать прикладом карабина как дубиной. «Пёс» отлетел от удара на пару метров, что дало шанс Ясену выстрелить.