Мегаморф, или Возвращение Реликта - Василий Головачев

– Значит, дальше придётся топать пешком, – констатировал Димитр.

– Покажите карту, – потребовал Ясен.

Геянки переглянулись.

– Это секретная информация, – начала Делия.

Ясен засмеялся.

– От кого секретная? Разве мы не вместе ищем одно и то же?

Делия посмотрела на Истому, опёршуюся локтями о руль мотоцикла.

– Мне кажется, им можно доверять.

– Креститься надо, если кажется, – рассеянно проговорила дочь Милича. – В принципе, и в самом деле нет смысла скрывать координаты цели, они и без нас могут найти псевра. Хотя карта вряд ли ускорит этот процесс.

Теперь уже переглянулись дебряне.

– У нас нет такой задачи, – сказал Ясен.

Истома с треском открыла чёрную сумку, притороченную у колена, достала белую трубочку и развернула её в плоский белый лист, на одной стороне которого была нарисована карта местности и проложен маршрут экспедиции.

– Мы здесь! – ткнула она пальцем в карту.

Ясен с любопытством принялся рассматривать раскрашенную в разные цвета карту.

Карта впечатляла. На ней были нанесены по крайней мере полсотни объектов, добрая половина которых дебрянину была неизвестна. Он не понял смысла большинства названий, сопровождающих каждую цветную кляксу или особенность рельефа. И не потому, что названия были написаны на новоязе, а потому, что объектов этих не знал вообще. На дебрянских картах они отсутствовали.

Зем-Гора на карте была – в виде неровного зелёного креста, окружённого синими разводами морей.

Гея-Гора имела форму неправильной пятиконечной звезды сиреневого цвета.

Тартар напоминал чёрную гвоздику.

Ясен узнал также несколько соседних с Зем-Горой утёсов, обозначающих упавшие на Великую Равнину планеты Солнечной системы, и Орилоух-Гору – белую «розу», а также красноватую Лохитангу. Плюс несколько поселений кочевников, пустыни и Гибельные Болота. О происхождении остального многообразия (прекрасная карта, не чета нашим!) можно было только догадываться.

Палец Истомы упёрся в коричневый, с жёлтыми крапинками овал.

– Гуррахмаунтин. Мы здесь, на треть левека.

– Я думал, у вас есть более подробная карта гуррахской Горы.

С некоторым колебанием Истома вытащила из чехла ещё один белый цилиндрик, развернула в лист. Это была карта местности вокруг Горы и самой Горы.

– На карте ущелье чистое, видишь? И упирается в пещеры.

– Мы до нее просто не доехали.

– Разведчики доезжали прямо до пещер.

– Это было давно, ландшафт изменился. Попробуем пройти пешком.

– Вдвоём?

– Тебя что-то не устраивает?

– Всё устраивает, – показала зубки Истома. – Как говорят инглизы: do or die.

– Что ты сказала? – поинтересовался ушастый Пилип.

– Сделай или сдохни, – перевёл Ясен.

– У нас другая поговорка: сдохни, но сделай.

Истома засмеялась.

– Ваша поговорка посерьёзней, – для вас даже смерть не является уважительной причиной. Дел, остаёшься здесь за меня, мы с господином Величем попробуем добраться до пещер.

– Могу пойти с вами, – предложили в один голос Пилип и Мелана.

– Не имеет смысла. Если мы найдём псевра, ваша помощь не понадобится. Если заметите что-нибудь подозрительное, дайте знать.

Ясен вопросительно глянул на геянку, и она добавила, потрогав красивую серёжку в ухе:

– У нас рации. Обеспечивают связь не меньше, чем на пятьдесят километров.

– Жаль, – огорчился разведчик. – Я бы вам не помешал. Кстати, у меня вопрос: кайманолюди ведь были земноводными, так? То есть жили в воде. Почему же вокруг их Горы нет морей? Куда делась вода?

Истома и Ясен с одинаковым замешательством воззрились на дружинника.

– А ведь верно! – проговорила геянка. – Я об этом не подумала.

– Высохла, – предложил объяснение Димитр.

– Не может быть, – возразил Пилип. – Земная вода не высохла же? Вон какие моря растеклись вокруг Зем-Горы.

– Сюда нужна комплексная научно-исследовательская экспедиция.

– Да кто сейчас будет заниматься дурацкими исследованиями? – пренебрежительно отмахнулась Истома. – На кону наша жизнь и свобода. Насчёт гуррахской воды мы ещё побеседуем с Алонсо, когда вернёмся. Ну, что, сын… – Она заметила плотно сжавшиеся губы Ясена и закончила: – Э-э, своих богов, идём в разведку?

Ясен бросил предупреждающий взгляд на Пилипа, но разведчик всё же не удержался от замечания:

– В разведку вообще-то должен идти я. И опыта у меня побольше.

– Пилип! – укоризненно покачал головой Ясен.

– Что Пилип? – обернулся дружинник.

– Меру знать надо.

– Так ведь чем лучше знаешь свою меру, тем труднее её соблюдать, – простодушно сказал Пилип.

Истома засмеялась, её спутницы прыснули.

– Весёлые вы парни, палец в рот не клади. – Лицо геянской пограничницы стало строгим. – Ждите, мы дадим знать, если найдём псевра.

Она забросила за плечи рюкзачок, повесила на одно плечо арбалет, на другое колчан со стрелами, направилась к расщелине.

Ясен взял карабин, две обоймы с патронами, флягу с водой, которая превратилась в желе, догнал девушку.

Расщелина сузилась, сдавленная с двух сторон глыбами рухнувших недавно скал и чаш.

– Всё-таки интересно, что это за чаши? – оглянулась Истома. – И почему вокруг Гуррахмаунтин нет озёр? Правда?

– Интересно, – согласился Ясен, прощая геянке её капризы и шутки.

Перешагивая через крупные обломки чаш, он заметил искристые пористые изломы, напомнившие ему виденные на Зем-Горе ледяные торосы. Белёсые глыбы тоже напоминали эти торосы, но были тёплыми на ощупь.

Ну и что? – мелькнула в голове мысль, если вода приобрела свойства желе, почему бы и воде на гуррахской Горе не превратиться в тёплый лёд? Может быть, именно это и произошло, еще во время Падения? Поэтому и морей вокруг Горы нет.

– Что отстаёшь? – оглянулась Истома нетерпеливо.

– Кажется, я понял…

– Конкретней.

– Я понял, почему вокруг Гуррах-Горы нет морей и озёр.

«Кластерная кристаллизация», – подсказал термин Нестор.

– Я тоже догадалась.

– Да? – не поверил он.

– Лёд.

Ясен рассмеялся, но увидел сдвинутые крыльями брови геянки и перестал.

– Извини, я тоже об этом подумал. Хотя это не лёд, тёплого льда не бывает. Это кристаллическая вода.

– А кристаллическая вода бывает? – язвительно хмыкнула девушка.

– При определённых условиях.

– При каких?

Ясен «потолкал» Нестора, но ответа не дождался. Терафим не имел сведений, при каких обстоятельствах обыкновенная вода превращается в кристаллическую.