Второй наместник Тагана (СИ) - "Тенже"

Удивил.

На этом положительные обеденные ощущения закончились.

Председатель долго и нудно вещал о безалаберности, разруше-

нии имиджа и прочей чепухе, которую наместник пропустил

мимо ушей. Из ресторана он сбежал, не прикоснувшись к де-

серту, но уехать в столичный дом, чтобы подремать, не смог.

Телефон разрывался от звонков — слух о женитьбе облетел

жадную до новостей и сплетен общину, и Ареку пришлось

беседовать с соотечественниками. Скормив общественности

пя ток разнообразных версий о причинах сокрытия брака, он

выдохся, прорвался через толпу, курившую у подъезда, пря чась

за спинами Рейна и Михаэля, втолкнул сохранявшего невоз-

мутимо-равнодушное выражение лица Хайнца на заднее сиденье

и приказал:

— Куда угодно! Только подальше!

— В Нератос? Или в другую колонию? — осведомился Ми-

хаэль, покосившийся на севшего в машину Люксу.

«Смыться за Врата? Вроде бы выход...».

И тут же вспомнилось собственное обещание: «Завтра, пос-

ле работы». Темный, холодный подъезд, жаркие губы, отчаянное

желание задержать прикосновение — еще на минуту, еще чуть-чуть...

— В Eisenwasserlich, — приказал Арек, совладав с непрошеной дрожью.

Мурашки по спине сменила внезапная ломота в затылке —

жажду поцелуев отравляли отголоски паники, охватившей его

во время беседы с «серым наместником», после упоминания

«отношений с туземцами».

«А ведь я крепко струхнул, когда мне померещилось, что

за грязные пристрастия придется отвечать. Но пронесло —

и снова еду к Александеру. А через час будет еще хуже: пока

я к нему прикасаюсь, пока мы лежим рядом, все кажется

идеально правильным. Я каждый раз нахожу оправдание своим

поступкам — десять встреч, пока я не женился на Илле, десять...

нет, уже девять встреч, потому что я теперь женат на Хайнце и

это отрезает мне путь в столичный бордель».

Темноту межпространственного перехода сменили сумерки.

Ветер швырнул в окно пригоршню дождевых капель. Вид за-

тянутых мрачной пеленой гор навеял тоску и почему-то выз-

вал призрак покойного Менка. Лишенный интонаций голос

прошелестел: «А помнишь, как год назад ты признавал —

Александеру не место в твоей постели? Помнишь, что спешно

рвал неприемлемые узы, пока из них не возникло нечто большее?

Считаешь, что сейчас что-то изменилось, да?».

Наместник пожал плечами — ответа на вопрос у него не

было — поймал в зеркале внимательный взгляд законного

супруга и принужденно улыбнулся.

«Александера можно назвать пагубной страстью. Я сейчас как

наркоман, вытерпевший ломку, протянувший без дури больше

года, а потом заполучивший дозу. Как алкоголик, который выпил

бокал шампанского на светском рауте, залакировал его рюмкой

коньяка и уже тянет руку к бутылке, уплывая в запой».

Самоедство закончилось, когда он уединился в спальне и

достал из кармана телефон.

«Будем считать, что это запой. Девятидневный. Девяти-

встречный. И вообще... надо же узнать, похоронили ли они труп».

Александер отозвался на звонок сразу. В трубке слышался

звон посуды, голоса, потом все стихло и последовало объяснение:

— Я вышел из квартиры. В подъезд. Я на поминках. Мы только что с кладбища приехали, минут пятнадцать назад.

— Я тоже только приехал. Ты не работаешь сегодня? Отпросился? Свет вроде бы есть...

— Э-э-э... Я в отпуске.

— Надолго?

— Я все объясню. Не по телефону. Неудобно говорить.

— Когда ты?.. — он прикусил язык — надо было подождать, пока Александер сам скажет, когда приедет. Нельзя навязываться, нельзя!

— Хочешь — прямо сейчас, — с готовностью предложил любовник.

— Хочу. Прислать Рейна, чтобы он тебя забрал?

— Не надо. Я возьму такси. Выйду за квартал от дома, как буду подходить — позвоню. По этому номеру. Впустишь меня, чтобы я не маячил у ограды?

— Я открою калитку.

Время сначала потянулось невыносимо медленно, а потом,

когда Арек сообразил, что надо принести в комнату пульт от

ограды, вдруг понеслось вскачь, стаптывая драгоценные ми ну-

ты. Выйдя в коридор, он услышал приглушенные крики, осто-

рожно подкрался к двери, из-за которой они доносились, и

убедился, что тщательно подавляемая дневная злость Рейна

вылилась в отчаянный вечерний трах — телохранители орали и

стонали на два голоса, матерились и подбадривали друг друга.

Не услышав ничего нового или интересного, наместник все-таки

добрался до кухни и стащил валявшийся на подоконнике пульт.

Из гостевой спальни на первом этаже тоже доносились стоны —

судя по всему, Михаэль с Люксой выплескивали напряжение тем

же самым, древним как мир способом.

«Не дом, а захолустный бордель!» — подумал Арек и, на

всякий случай, забрал из ванной, примыкавшей к свободной

гостевой комнате, упаковку ароматизированных презервативов.

А то потом кинешься, а не хватит...

Замерзнуть на балконе он не успел. Александер появился у

ограды довольно быстро, проскользнул в открывшуюся калитку,

приветственно махнул рукой и вошел в дом через черный ход.

Нетерпение заставило встретить любовника в дверях спальни.

И не только нетерпение — крики Хайнца и Рейна вроде бы

стихли, а это значило, что супруг и старший телохранитель

может вспомнить о своих обязанностях. А ну как пришибет

Александера — или не разобравшись, или сделав вид, что не

узнал личность, проникшую в охраняемый дом.

От разгоряченного быстрой ходьбой любовника пахнуло дешевым алкоголем. Арек поморщился, но ответил на поцелуй, а через пару мгновений привык к запаху-привкусу и почти перестал его замечать.

— Я соскучился.

— Я тоже, — признаваться было легко — начала действовать неведомая магия прикосновений, заставлявшая его творить глупости рядом с Александером. — Тоже... м-м-м... жалко, что у тебя отпуск именно сейчас. Я эту неделю точно буду занят, да и

следующую, наверное. А вот потом...

— Успеем. Я, наверное, долго в отпуске буду. А может, вообще уволят.