Словарь Ламприера - Лоуренс Норфолк

— Постойте, Жак. Вы не сказали мне, как будет называться корабль.

Улица была пустынна, но Жак все равно понизил голос.

— Корабль называется «Вендрагон», — быстро ответил он. — Смотрите, вы должны прибыть точно в назначенный срок.

Когда карета тронулась с места, Жак подумал, что вовсе не обязательно было сообщать Дюлюку название корабля. Он поторопился. А Дюлюк оказался более ловким, чем можно было подумать. Карета поехала скорее. Джульетта сидела напротив Жака, погруженная в раздумья. Жак откинулся на спинку сиденья и облегченно вздохнул.

Этот вечер совершенно измотал его. Глядя в окно кареты на мелькавшие, как тени, дома с погашенными огнями, он вспомнил давешнюю оплошность с той улицей. Он всеми силами избегал ее, все маршруты их прогулок с Джульеттой были построены так, чтобы случайно не выйти к запретному месту. Но теперь улица Рю-Бушер-де-Дю-Буль призраком выползала изо всех щелей, из-за вычурных решеток и захлопнутых ставней, из узких, высоких дверных проемов, мимо которых катилась карета, и Жак чувствовал, как события семнадцатилетней давности возвращаются к нему, гонятся за ним по темным переулкам. Несколькими часами раньше он задернул занавеску, но девушка все равно побледнела. Дюлюк это заметил, но не подал вида. Когда они проезжали мимо заведения мадам Стефани, или «Красной виллы», как ее называли, карета внезапно накренилась, и Жаку показалось, будто его подбросили в воздух и так и оставили висеть между небом и землей. Он боролся с нахлынувшими воспоминаниями и заставил-таки себя сохранить невозмутимость под цепкими взглядами тех двоих, сидевших напротив. Но теперь воспоминания о той давней ночи возвращались неумолимо и настойчиво. Он был не в силах сопротивляться им.

Тогда был ужасный ливень. Он не ослабевал ни на минуту. Да, дождь шел всю ночь. Они с Шарлем приехали в Париж на неделю, чтобы осмотреть бумажные фабрики, одну из которых им предстояло приобрести на паях, а впоследствии продать с убытком, чтобы Шарль разорился. Таков был тайный план. Разорение должно было заставить его обратиться к ним, но итог этой аферы не привел к полному разорению. Шарль был слишком горд и слишком предприимчив. Ламприеры так и не столкнулись с нищетой. Поэтому в силу вступил другой план. Он завершился неподалеку от Бланш-Пьер на Джерси, и Жак предвидел возможность такого исхода уже семнадцать лет назад. Именно поэтому он и подбил Шарля ехать в Париж, поэтому лгал ему, водил его за нос, разорял его. И когда годы спустя он увидел на озерном мелководье растерзанный труп, он понял, что действовал правильно, но заблуждался касательно Шарля. Когда они бродили в ту неделю по Парижу и Жак таскал своего друга по бульварам и улицам, трактирам и скверам, он был убежден в своей правоте. Этот обман был на пользу. Он считал так тогда и продолжал верить в это сейчас. Но та дождливая ночь не прошла бесследно для Жака. Его вера стала сложней и мрачней.

Когда начался сильный дождь, они обедали у Пюи и просидели в ресторане дотемна, надеясь, что дождь прекратится. Фабрика, которую они осмотрели утром, вполне устраивала обоих. До вечера они пили за успех, наполняя бокалы «Ганетэном» и «Кондрье». Дождь не утихал, и, когда они наконец вышли из ресторана, он припустил еще сильнее. Оба были изрядно пьяны. Карманы Шарля были набиты зелеными грушами, которые он прихватил со стола, и они ели эти груши, пробираясь по улицам, затопленным потоками воды из водосточных труб. Они промокли до нитки, но, несмотря на это, были в хорошем настроении и распевали «Тодз Баклер», шагая по улице Сен-Мартен. Шарль дурачился, изображая клоуна, что было совсем на него не похоже. Жака это почему-то раздражало. Все было той ночью как-то не так.

Шарль первым заметил преследователя, хотя и не придал этому значения. Они были на Рю-де-Вениз и решили двинуться на запад. Но Рю-де-Вениз упиралась в церковный дворик, и им пришлось вернуться обратно и взять другое направление. Воодушевленный успехом дел и вином, Шарль толковал о сортах бумаги и водяных знаках. Жак молча брел рядом, надвинув шляпу поглубже. Дождь хлестал как из ведра. Наконец они оказались на углу Рынка Невинных, откуда на запад и на юг тянулись совершенно одинаковые ряды домов с плотно закрытыми из-за непогоды ставнями. Площадь была пуста, насколько можно было разглядеть за пеленой дождя. Они пошли через площадь по черным булыжникам среди грязных луж, Шарль слегка протрезвел и замолк.

Когда они перешли площадь, Жак обернулся и ему показалось, что, скрытый потоками ливня, кто-то шел за ними, и он сказал это Шарлю. Оба вглядывались сквозь дождевую завесу. В тридцати—сорока ярдах мелькнул неясный силуэт, похожий на мужскую фигуру. В темноте да еще под дождем это могло показаться. Шарлю пришла в голову мысль найти реку и сориентироваться по ней. Они вошли в лабиринт узких улочек, лежавших за рыночной площадью. На Рю-де-Дешанже они решили завернуть в винный погребок. Дуя на чашки с глинтвейном, они сидели в тишине и уюте, и вода капала с их одежды на дощатый пол. Именно тогда — а это было уже слишком поздно — Шарль сказал ему, что узнал человека, который следовал за ними от улицы Сен-Мартен, в одном из сидевших здесь, за столом, в погребке.

Это был высокий мужчина со смуглым длинным лицом, тоже промокший до нитки. Жак, покачиваясь, приподнялся, чтобы его разглядеть. Незнакомец был хорошо одет, хотя грязь покрывала его платье. Он сидел в одиночестве в дальнем углу. Он рассеянно смотрел в зал, ни к чему особенно не приглядываясь. Эта нарочитая незаинтересованность заставила Жака встревожиться так сильно, что он пулей вылетел из зала в какую-то боковую дверь. Шарль мог, конечно, и ошибаться, но предупреждение Ле Мара насчет «индуса» до сих пор стояло у Жака в ушах. Весьма вероятно, что за ними охотился человек наваба. А на Жаке висел Шарль, который ничего не знал и не должен узнать. Узкий коридор вел в служебные помещения, в нем была еще дверь, за ней оказался проход на кухню. Какая-то толстуха несла, держа высоко над головой, дымящееся блюдо с жареным луком, она попыталась было протиснуться мимо Жака, но, по-видимому, обнаружив, что позабыла что-то, вернулась на кухню. Жак отпрянул обратно в коридор. Индус уже поджидал его в конце прохода. Жак похолодел, все сомнения разом рассеялись. Индус медленно двигался ему навстречу. Жак, утратив способность соображать, застыл на месте, но тут женщина снова вышла из кухни, перегородив своей толстой тушей коридор между ним и его преследователем. Мозг Жака снова отчаянно заработал. Он пристроился к женщине, которая несла поднос с блюдами, опасно раскачивавшийся в поднятых руках. Индус растерялся. Женщина вытеснила его из коридора, и он отступил в зал. Когда они снова очутились в зале, Жак сразу скользнул в сторону, чтобы не потерять свое прикрытие, и заметил, что в руке индуса блеснул нож. Но теперь они были в комнате, полной людей, и бояться было нечего. Жак схватил Шарля за локоть и, подталкивая, вывел его на улицу.

Когда они оказались за дверью, Жак почти воочию увидел, как ему под ребро входит ледяная сталь, как течет кровь по коридору, а дождь все идет. Шарль что-то бормотал насчет реки и оказался куда пьянее, чем надеялся Жак. «Ну почему я его там не оставил?» — подумал Жак, и та же мысль гораздо позже пришла ему в голову еще раз и по более резонной причине. Спотыкаясь, они бежали по улице. Сворачивая за угол, Жак заметил, что позади снова распахнулась дверь погребка. Окна и двери домов, вдоль которых он тащил Шарля, были темны и заперты наглухо. Но надо было куда-то убраться с улицы. Жак слышал шаги почти за спиной и краем глаза видел резкие, угловатые броски преследователя. Еще поворот, и можно взглянуть через плечо. Индус все еще гнался за ними, вприпрыжку огибая последний угол, когда они выбежали на Рю-Бушер-де-Дю-Буль. Это была последняя надежда: из-за кроваво-красных портьер сияли огни. На деревянной вывеске было намалевано название — «Красная вилла». Шарль заплетающимся языком бормотал что-то о лодке, которую надо купить и дотащить до реки. Жак стучал молоточком в дверь в тот момент, когда индус вынырнул из-за угла, заметил их и припустил во всю прыть. Но теперь-то ему их уже не достать! Пожилая матрона в сиреневом платье отворила дверь и чуть было не захлопнула ее перед их носом, но Жак успел вложить ей в руку несколько монет. И вот они в доме, вошли в вестибюль, вода ручьями стекает с них на покрытый плитками пол. Почтенная дама предложила им свое гостеприимство и представилась: «мадам Стефани». Жак сообразил, что они попали в бордель.

Впоследствии, размышляя о событиях той ночи, Жак будет думать о Шарле как о какой-то выпавшей из поля зрения детали, о маленьком фрагменте большого узора, на который, казалось, не стоило обращать внимания, но который разросся потом до такой степени, что рядом с ним стало незначительным все прочее. Мадам вела себя весьма чопорно. Она попросила их расписаться в книге посетителей. Все ее жесты были карикатурно величественны. Жак мог только радоваться, что Шарль слишком пьян, чтобы сообразить, куда он попал. Жак двинулся в длинный салон, за которым находился зал с двумя ярко пылавшими каминами, и влажная рука мадам Стефани потянула его к одному из диванчиков. Он дал хозяйке заведения еще денег, мучительно соображая, что делать. Ле Мара и Вокансон со своими людьми были соблазнительно близко, на расстоянии нескольких улиц. Но индус ждет его за дверьми, и он будет терпелив. Жак заговорил с мадам Стефани о какой-то чепухе, мол, над ним подшутили, и он заблудился, а его друзья станут беспокоиться. Речь сводилась к тому, что ему нужен посыльный. Эта просьба оказалась вполне выполнимой, и Жак сделал усилие, чтобы мадам Стефани не заметила, до какой степени переполнили его радость и надежда. Индус упустил свой верный шанс в коридоре погребка, потом он позволил им слишком далеко оторваться на улицах. А теперь его умение терпеть и выжидать сыграет против него. Появился посыльный. Он был очень юн и не по годам угрюм. На вопрос о том, не попадется ли он кому-нибудь на глаза, он отрицательно покачал головой. Он пойдет через крышу, которая спускается почти до самой земли с задней стороны дома. Жак быстро нацарапал записку, и мальчик ушел. Жак в ожидании мерял шагами салон, ощущая, что события этого вечера разворачиваются уже не так головокружительно и принимают удачный оборот. Час или два спустя мадам Стефани отворила дверь низенькому коренастому человеку, и Жак понял, что приключение подходит к концу. Это был Вокансон. Индуса уже изловили на одной из окрестных улиц. Он оказался мастером своего дела и успел ранить Ле Мара в горло, но не слишком опасно. Индус находился в руках людей Вокансона, у которого уже созрел план по поводу пленника. Навабу отплатят его же монетой. Вокансон вскоре ушел, а Жак вернулся в салон выпить вина. Он слышал тихие голоса: девушки вели бессвязные разговоры с клиентами, Жак взял свой стакан и, громко прихлебывая, вернулся к огню. Шарля не было видно: когда он в последний раз попался на глаза Жаку, его уже обнимала какая-то красотка. Жак допил вино и спросил у одной из девиц, не знает ли она, где его друг. Та только пожала плечами в ответ, но другая сказала, что его приятель развлекается с «маленькой графиней». Они не очень давно уединились на втором этаже в ее комнате.