Неизбежное зло - Абир Мукерджи

не только Божественному Джаганнату, но и его верховной жрице. Вам. Вы дочь правителя Пури, Раджи-Метельщика, хранителя главной святыни Джаганната. Само ваше имя Субхадра – это имя сестры Божественного Джаганната! И конечно, не надо забывать бедного Пунита, который умер на ступенях этого храма – храма, который воздвигли вы. И если все это действительно подлинная воля Джаганната, тогда вы являетесь более чем пригодным сосудом, исполняющим его повеления.

Думаю, вы убедили юную махарани Девику присоединиться к вашему плану. Она совсем дитя, и, полагаю, очень впечатлительное. Вы сказали, что с ее помощью сможете посадить на трон ее сына. За это вы хотели лишь, чтобы вас назначили регентом до совершеннолетия мальчика.

Махарани заправила трепетавшую на ветру седую прядь, выбившуюся из-под платка.

– Какая захватывающая история, капитан. Позвольте только спросить: вы действительно думаете, что Адир мог стать хорошим правителем?

– Не знаю. Мы с ним познакомились в день, когда он был убит.

– Тогда давайте я расскажу вам о принце Адире, – предложила она. – Он был по-своему столь же самонадеянным и вздорным, как и его брат. Отказ вступить в Палату князей из принципа – какое дерзкое сумасбродство. Самбалпуру нужно право голоса и влиятельные союзники, если он собирается выжить. А принц увлекался социалистическими идеями, вступал в споры с Конгрессом и прочими смехотворными бенгальскими радикалами. Адир отодвинул бы нас на второй план, подорвал бы доверие британцев к нам, а значит, и нашу власть над соседями.

– У него были бы советники, – возразил я. – Полковник Арора, например.

Кстати, интересно, что случилось с полковником? Вскоре после смерти Пунита он исчез. Ходили слухи, что его арестовали. Может, его череп уже раздавлен слоном.

– Советники? – фыркнула она. – Он не слушал никого, кроме этой своей английской любовницы. Она вила из него веревки. А если бы Адир стал махараджей, уверена, эта женщина заставила бы его жениться на ней. И что тогда? Как посмотрел бы на это народ? Самбалпур – консервативное государство. Узы, связывающие правящее семейство и подданных, это не просто отношения правителя и верных граждан. Наши отношения основаны на вере и служении – их и нашем. Народ никогда бы не принял белую махарани. Боги не допустили бы, чтобы у них был наследник. Поверьте, капитан, государство в его руках оказалось бы в опасности.

– А в ваших руках оно в безопасности?

Она посмотрела на меня, как мать на упрямого ребенка.

– Вы считаете, что женщина не в состоянии возглавить свой народ? Вы поверите, если я скажу, что все ровно наоборот? На протяжении двухсот лет ваши люди обладали злобной пагубной властью в Индии, развращая наших правителей, пока те не превратились в никчемных жалких лакеев. В таком мире именно мы, женщины зенаны, защищенные своей неприкосновенностью от тлетворного воздействия ваших наместников и советников, стали хранительницами нашей культуры и наследия. Пятьдесят лет своей жизни я отдала Самбалпуру и его людям. Я заботилась о них, учила их, защищала. И сейчас я их не брошу. Хотя, боюсь, это за пределами вашего понимания.

Я покачал головой. По ее словам получалось, что смерть Адира и Пунита была необходима для сохранения государства, а ее поступки – почти самопожертвование.

– А то, что вы вернули Даве на пост дивана, это тоже на пользу жителям Самбалпура? Человека, который украл миллионы рупий из доходов государства и убил англичанина, чтобы скрыть преступление?

– Даве ничего не украл, – просто сказала она.

– Я видел два отчета. Оригинал Голдинга и тот, что подделал Даве, увеличив стоимость залежей в алмазных шахтах. Голдинг обнаружил несоответствия, повздорил с Даве и заплатил за это жизнью.

Махарани помедлила с ответом.

– Вы знаете, что Самбалпур – единственное княжество в Ориссе, где обнаружены алмазы. Это одно из благословений, дарованных нашей земле Божественным Джаганнатом, и мы веками добывали их. Это тщательно скрываемый секрет, но уже давно мы знаем, что запасы алмазов в наших землях истощаются. И узнали мы это благодаря мистеру Голдингу.

Каждый год он отправлял геологов оценить объем оставшегося. Как вам известно, своим влиянием Самбалпур обязан во многом экономической мощи, которую обеспечивает добыча алмазов. Без этой мощи мы ничто.

По счастливой случайности на выручку нам пришли британцы. Сто пятьдесят лет вы пытались наложить руку на наши шахты, и сэр Эрнест Фитцморис – последний в череде претендентов. На этот раз мы рассудили, что выгоднее принять его предложение. Но Фитцморис не стал бы покупать шахты, узнай он о реальном положении дел. И тогда Даве предложил изобразить для него более оптимистичную картину, но ни Адир, ни мистер Голдинг не одобрили этот вариант: Адир – потому что был упрям как осел, а Голдинг из-за своей щепетильности. План был отложен, вплоть до печальной кончины Адира, когда Даве вновь извлек его на свет. Голдинг, разумеется, возражал. Никто не собирался причинять ему вреда, но в ходе довольно жаркого спора с ним случился сердечный приступ.

– Примерно как с Пунитом, – заметил я.

– Это правда, капитан.

– Но продажа шахт, по любой цене, не решает ваших проблем. Без них вы утратите влияние.

– Мир меняется, капитан, – улыбнулась она. – И появляется нечто другое, не менее ценное, чем бриллианты.

И тут до меня дошло.

– Уголь! – ахнул я.

– Средства, полученные от сделки с Англо-Индийской алмазной компанией, будут вложены в разработку угольных месторождений Самбалпура. Мистер Голдинг фактически был первым, кто выступал за их коммерческое использование. Угольные шахты станут его наследием.

Я почувствовал, как желчь вскипает во мне.

– Вы не можете просто убить англичанина и считать, что это вам сойдет с рук.

– Не было никакого убийства, – вздохнула она. – Он умер от естественных причин.

– Я нашел его тело на дне шахты. Это что, тоже естественно? Его смерть требует правосудия.

– Помните, когда мы с вами беседовали в прошлый раз, я предостерегала вас, говоря о неопределенности идеи справедливости? Я сказала, что имеет значение лишь истина. Вы ее обрели.

– А если я стремлюсь действовать, зная истину? Едва ли Индийский офис благосклонно отнесется к тому факту, что британский подданный был злодейски убит.

– Они ничего не станут предпринимать, капитан. Дни, когда англичане могли открыто вмешиваться во внутренние дела местных государств, давно миновали. А если вспомнить, что происходит сейчас в остальной Индии, их вполне устроит, что Самбалпур остается надежным и верным союзником и что мы присоединяемся к Палате князей. Понадобится гибель тысячи бухгалтеров, чтобы они рискнули испортить отношения с нами.

– Быть может, и так, – не стал я спорить. – Но было бы неправильно не упомянуть об этом в моем отчете.

Старая махарани вздохнула.

– Было бы крайне неприятно, если бы из-за необоснованных обвинений на репутацию