Прекрасная тьма - Ками Гарсиа

— Что значит «благодаря ее любви»?

Амма ответила так тихо, что мне пришлось напрячь слух, чтобы расслышать ее.

— Тебя вернула Лена. Я помогала ей, я и твоя мама.

Слова между собой никак не вязались, поэтому я вновь повторил их про себя. Лена и Амма вернули меня из мертвых, вместе. И вместе они до сих пор скрывали это от меня. Я потер шрам на животе. Похоже на правду.

— С каких это пор Лена знает, как воскрешать мертвых? Если она это умеет, не думаешь ли ты, что она может воскресить Мэйкона?

Амма смотрела на меня, я никогда не видел ее такой испуганной:

— Она сделала это не сама. Она использовала Заклинание Единения из Книги Лун. Объединяющее жизнь со смертью.

Лена использовала Книгу Лун.

Книгу, которая прокляла всю семью Женевьевы и Лены на поколения вперед, призывая всех детей в семье Лены к Свету или Тьме в их шестнадцатый день рождения. Книгу, которой воспользовалась Женевьева, чтобы всего на секунду воскресить Итана Картера Уэйта, за что расплачивалась всю оставшуюся жизнь.

Я не мог думать, я вновь стал погружаться сам в себя, неспособный уследить за собственными мыслями. Женевьева. Лена. Цена.

— Как ты могла? — я отодвинулся от них, от их Круга Образов. Я увидел достаточно.

— У меня не было выбора. Она не могла позволить тебе уйти, — Амма стыдливо посмотрела на меня. — Я тоже не могла.

Я вскочил на ноги, качая головой.

— Это ложь. Она бы этого не сделала, — но я знал, что сделала. Они обе сделали. Именно так они бы и поступили. Я знал это, потому что сам поступил бы так же.

Но сейчас это уже не имело значения.

За всю свою жизнь я никогда не был так зол на Амму или так разочарован в ней.

— Ты знала, что Книга не дает ничего, не забирая что-то взамен. Ты сама мне это сказала!

— Я знаю.

— Лене придется заплатить за это, из-за меня. Вам обеим! — мне казалось, что голова сейчас расколется пополам или взорвется.

Предательская слеза скатилась по щеке Аммы. Она прижала два пальца ко лбу и закрыла глаза — ее вариант безмолвной молитвы.

— Она расплачивается за это прямо сейчас.

Я перестал дышать.

Глаза Лены. Выходка на ярмарке. Побег с Джоном Бридом. Слова нашли выход, как я ни пытался удержать их внутри.

— Она станет Темной из-за меня.

— Если Лена и станет Темной, то не из-за книги. Книга заключает другого рода сделку, — Амма замолчала, как будто не могла заставить себя сказать мне остальное.

— Какую сделку?

— Она дала одну жизнь, но забрала другую. Мы знали, что будут последствия, — слова застряли у нее в горле. — Мы просто не знали, что это будет Мелхиседек.

Мэйкон.

Не может быть.

Она дала одну жизнь, но забрала другую. Другого рода сделка.

Моя жизнь за жизнь Мэйкона.

Все встало на свои места. То, как Лена вела себя последние несколько месяцев, то, как она отстранялась от меня и ото всех, то, как она винила себя в смерти Мэйкона.

Это было правдой. Она убила его.

Чтобы спасти меня.

Я вспомнил о ее блокноте и зачарованной странице, которую я нашел. Какие там были слова? Амма? Сарафина? Мэйкон? Книга? Это были реальные события той ночи. Я вспомнил стихи, написанные на ее стене. Никто Мертвый — Никто Живущий. Две стороны одной медали. Мэйкон и я.

Ничто не может оставаться зеленым. Несколько месяцев назад я считал, что она неверно написала стихотворение Фроста. Но, конечно же, ошибки здесь не было. Она говорила о себе.

Я думал о том, как больно ей было смотреть на меня. Неудивительно, что она чувствовала себя виноватой. Неудивительно, что она сбежала. Сможет ли она когда-нибудь вновь взглянуть на меня? Лена сделала все это из-за меня. И это не ее вина.

Моя.

***

Все молчали. Пути назад не было, ни для кого из нас. То, что Лена и Амма сделали в ту ночь, нельзя было изменить. Меня не должно было быть здесь, но я был.

— Таков Порядок вещей, и тебе его не изменить, — Твила закрыла глаза, как будто слышала что-то, что я не мог.

Амма вытащила из кармана носовой платок и вытерла лицо.

— Прости, что не сказала тебе, но я не жалею, что мы сделали это. Это был единственный путь.

— Ты не понимаешь. Лена думает, что она теперь станет Темной. Она сбежала с каким-то Темным магом, или инкубом. Она в опасности из-за меня.

— Вздор. Эта девушка сделала то, что должна была сделать, потому что любит тебя.

Аурелия собрала с земли свой арсенал: кости, воробья, лунные камни.

— Ничто не может заставить Лену стать Темной, Итан. Она должна сама сделать этот выбор.

— Но она думает, что она Темная, потому что убила Мэйкона. Она думает, что уже выбрала.

— Но это не так, — сказала Лив. Она стояла в нескольких футах от нас, давая нам некоторую уединенность.

Линк сидел на старой каменной скамейке в нескольких шагах от нее:

— Тогда мы должны найти ее и сказать ей об этом.

В его поведении не было и намека на то, что он только что узнал, что я умер и воскрес. Он вел себя как обычно. Я подошел и сел на скамейку рядом с Линком.

Лив посмотрела на меня.

— Ты в порядке?

Лив. Я не мог смотреть на нее. Я ревновал, мне было больно, и я втянул Лив прямиком в эпицентр хаоса, которым стала моя жизнь. И все потому, что я думал, что Лена больше меня не любит. Но я был глуп, и я был не прав. Лена любила меня так сильно, что была готова рискнуть всем, чтобы спасти меня.

Я бросил Лену после того, как она отказалась бросить меня. Я обязан ей жизнью. Вот так все просто.

Мои пальцы коснулись чего-то, вырезанного на краю скамьи. Слова.

ХОЛОДНЫМ, ХОЛОДНЫМ, ХОЛОДНЫМ ВЕЧЕРОМ.

Это была песня, которая играла в особняке Равенвуда в тот вечер, когда я впервые встретил Мэйкона. Совпадений было слишком много, особенно для мира без каких-либо случайностей. Это, должно быть, какой-то знак.

Знак чего? Того, что я сделал с Мэйконом? Я не мог даже думать о том, что, должно быть, чувствовала Лена, понимая, что потеряла его вместо меня. Что, если бы я таким же образом потерял маму? Смог бы я смотреть на живую Лену, не видя при этом образ покойной матери?

— Минуточку, — я сорвался со скамьи и помчался сквозь деревья, через которые мы прошли сюда. Я глубоко вдыхал ночной воздух, потому что все еще мог дышать. Когда я, наконец, остановился, я посмотрел на звезды и на небо.

Смотрела ли Лена на то же небо, что над моей головой, или над ней было небо, которое мне никогда не увидеть? Были ли наши луны действительно такими разными?

Я полез в карман за Светочем, надеясь, что он покажет мне, как найти ее, но этого не произошло. Вместо этого он показал мне кое-что другое…