Одиночка: Одиночка. Горные тропы. Школа пластунов - Ерофей Трофимов

– А это что? – насторожился штабс-капитан, заглянув в него.

– Часть с того, что в схроне нашел, – пожал Елисей плечами.

– Взятка, что ли? – помрачнел комендант.

– Да господь с вами, ваше благородие, – рассмеялся парень. – Мне от вас ничего не нужно. За что ж тогда взятку давать? Нет. Просто знаю я, что у вас недоимки по жалованью солдатскому есть. Да и других трат много, а денег не прислали. Да и самому вам деньги теперь нужны. Сестра с детками на шее. В общем, сами решайте, что с ними делать. А я так считаю. Мы это дело вместе разбирали, значит, и добычу на всех.

– Благодарствуй, Елисей, – растерянно улыбнулся штабс-капитан, убирая мешочек в ящик стола. – Себе-то оставил?

– За меня не беспокойтесь, ваше благородие. Я сирота, а значит, самого себя не забуду, – грустно усмехнулся Елисей. – Рассказал лазутчик этот что толковое? – сменил он тему.

– Многое рассказал, – мрачно кивнул комендант. – В общем, прав ты был, когда говорил тут, что война на носу. Так и есть. Те горцы, что в ущелье засели, нужной даты ждут, сила накапливая. Туда все кланы горские, которые непримиримыми считаются, своих воинов посылают. В общем, правильно я сделал, что не стал гарнизон ослаблять, пытаясь их там прижучить. Получилось бы, как в той шутке про медведя. А после и крепость бы они взяли играючи.

– А сюда он чего пришел? – кивнув, уточнил Елисей.

– Его задача – в нужный момент ворота открыть. Для того и деньги у него, и склянка с зельем.

– Стоп! А вот склянки в ящике не было, – тут же отреагировал Елисей.

– Как не было? – подскочил комендант.

– Где эта сволочь? – зашипел парень разъяренной змеей.

– В карцере, на гауптвахте, – сообщил комендант и, подхватив с вешалки фуражку, первым выскочил из кабинета.

По лестнице они скатились едва не кубарем. Забыв про офицерское достоинство, комендант бегом промчался через плац и, обежав казармы, пинком распахнул двери гауптвахты. Елисей, влетев в помещение следом за ним, успел сделать шаг в сторону, когда штабс-капитан резко остановился, едва не снеся стол дежурного.

– Арестант где? – рявкнул комендант, отмахнувшись от доклада дежурного.

– Так в карцере. Только сам обед ему носил, – доложил дежурный.

– Ключи, – приказал офицер и, схватив связку, ринулся по коридору к нужным дверям.

Ловко отомкнув замок, комендант распахнул дверь, и Елисей, ухватив его за ремень, успел отдернуть взволнованного офицера назад, одновременно нанося удар ногой. Лазутчик, решив использовать тяжелую глиняную миску как оружие, пошел на прорыв, но нарвавшись на прямой удар ноги, отлетел обратно в камеру. Бил Елисей от всей души. Оставив коменданта переваривать увиденное, парень влетел в карцер и, не давая британцу опомниться, от всей своей широкой души приложился ему сапогом по физиономии.

Разом сомлев, тот растянулся на полу и теперь только хрипел, пытаясь хоть как-то закрыться от сыпавшихся градом ударов. Отведя душеньку, Елисей одним привычным движением вывернул ему кисть правой руки гусиной лапкой и, вздернув британца на ноги, спросил, шваркнув об стену:

– Где склянка с зельем?

– Не знаю, в ящике была, – попытался проявить лазутчик характер.

– Шкуру спущу. Все равно скажешь, – зарычал Елисей и, резким ударом кулака отправив его в нокаут, поволок на улицу.

Растерянный от возможного нападения комендант молча последовал за ними. Вытащив британца во двор, Елисей увидел коновязь и, подтащив к ней лазутчика, быстро привязал. Потом, хлопнув пару раз его ладонью по морде и приведя в чувство, парень выхватил из-за голенища сапога нагайку и, плавным кистевым движением развернув ее, спросил еще раз:

– Последний раз спрашиваю, где зелье и для чего оно нужно?

– Не скажу, – захрипел британец, сплевывая кровь.

– Скажешь, тварь. У меня все говорят, – рыкнул парень и взмахнул нагайкой.

На третьем ударе лазутчик начал подвывать от боли. На пятом, сломавшись, заговорил. Как оказалось, склянка с зельем осталась у его слуги, который и должен был влить зелье незаметно в бочонок с водой, из которого пили караульные у ворот. Зельем был яд. Какой именно, лазутчик не знал. Его дали ему турки, у которых для таких дел был специальный человек, умевший варить и яды и лекарства. Отвесив ему еще пару ударов для памяти, Елисей отвязал лазутчика и, затащив обратно в камеру, запер двери.

– Никогда не входите в камеру, открывая двери, – посоветовал он коменданту, отдавая ключи. – И вообще, прикажите солдатам, чтобы арестованных выводили только втроем. Один двери открывает, а двое сторожат, чтобы арестованный бежать не пытался.

– Опять я тебе должен оказался, – вздохнул комендант, сняв фуражку и растерянно утирая лоб платком. – Если б не ты, лежать бы мне с проломленной головой. Я потом уже понял, что он ребром миски бил. Насмерть. А миска обливная, тяжелая. С одного удара дух вон.

– Обошлось, и ладно, – отмахнулся Елисей. – Ваше благородие, прикажите того слугу ловить срочно. И бочонок с водой пусть в караулку занесут.

– Да, верно, – спохватился комендант и быстрым шагом отправился в казармы.

Спустя пару минут дежурный взвод, гремя железом и поднимая сапогами пыль, мчался в сторону местного базара. Лазутчик, объявив себя торговцем, вместе со слугой снимал комнаты в местном трактире. Чуть подумав, Елисей вернулся домой и, прихватив свой карабин, перекинул через плечо патронташ. Таких ему шорник нашил три штуки. Один под пистолетные патроны и два под винтовки. В каждом по полсотни кармашков и подсумок под стреляные гильзы.

Зарядив карабин, Елисей не спеша двинулся в сторону трактира. Там было шумно. Толпились зеваки, удивленно рассматривая, как взвод солдат пьяными носорогами пронесся по помещению самого трактира и, поднявшись на второй этаж, принялся ломиться во все комнаты подряд.

– Блин, и кто их учил? – фыркнул про себя Елисей, наблюдая за этим дурдомом. – Неужели никто не додумался под окна встать? – шипел он про себя, оббегая трактир.

Как вскоре выяснилось, никто. Командовавший солдатами прапорщик ломился в комнаты в первых рядах с пистолетом наперевес. В трактире хлопнул выстрел и раздался страдальческий вскрик. Потом прозвучал еще один выстрел, после которого окно на втором этаже разлетелось от молодецкого удара и в обломках на улицу вылетело чье-то тело. Извернувшись в воздухе кошкой, неизвестный ловко приземлился на ноги и, погасив