Привет, красавица - Наполитано Энн

Минул час, у Алисы урчало в животе. Близилось время обеда, а она встала еще до рассвета и слишком нервничала, чтобы поесть. Алиса ловила на себе сочувственные взгляды сотрудников и думала: «Я идиотка. Конечно, он понял, кто его ждет, потому и не приходит. И все меня жалеют».

Она снова написала Кэрри: «Еще десять минут — и я ухожу». Ответ пришел моментально: «Можешь выйти из здания, только не смей уезжать из Чикаго. У тебя есть двадцать четыре часа. Твой билет на завтра. Позвони кому-нибудь из своих тетушек. Повидайся с ними».

Алиса обдумывала совет, но больше всего ей хотелось поехать в аэропорт и вернуться к своей спокойной и удобной жизни. Она поступила смело, приехав сюда, однако из этого ничего не вышло. Кэрри была абсолютно права, сказав, что Алиса замкнулась, когда в пятилетнем возрасте узнала о смерти отца. Мать укутала ее своей заботой, и она впитала ее контроль вместе с утренним апельсиновым соком. Ей двадцать пять, но она ни разу не была влюблена, никогда не занималась сексом. Однажды на студенческой вечеринке ее поцеловал пьяный парень, но сама она никогда никого не целовала. Ей нравилась ее благополучная жизнь, и зачем открываться только ради того, чтобы показать свою способность открыться?

— Извините, мисс. — Перед ней опять стоял парень со стойки. — Я попытался связаться с Кентом, коллегой Уильяма, но его телефон тоже переводит звонок на голосовую почту. Мне неприятно, что вы вынуждены так долго ждать. Может, вы оставите номер телефона и пойдете по своим делам? Как только Уильям появится, я сразу дам знать.

Алиса записала номер своего мобильника, поблагодарила парня и, стараясь не выдать растерянность, вышла улицу. Свежий воздух помог осознать, что ей делать дальше. Она позвонит тете Цецилии, чьи картины украшали ее комнату в общежитии и приходили к ней в снах. Номер Цецилии у нее имелся, на самом деле номера всех теток — результат изысканий Роана.

Слушая гудки, Алиса думала: «А если никто не ответит? Тогда поеду в аэропорт». У нее екнуло сердце, когда в трубке раздался женский голос:

— Алло?

— Цецилия Падавано?

— Нет, я ее дочь Иззи. Вы из больницы? Говорите, я передам маме.

— Что? Нет, я не из больницы. Я… э-э… меня зовут Алиса Падавано. Мы с вами вроде как двоюродные сестры.

На обоих концах телефонной линии воцарилось молчание. Алисе казалось, что она нырнула в глубокий пруд, понятия не имея, достигнет ли дна.

— Господи боже мой! — наконец выдохнула Иззи. — Алиса! Ты где? Ты в Чикаго?

Алиса кивнула и лишь потом сообразила, что нужно ответить.

— Да.

— Давай к нам немедленно. Ты нам нужна. Возвращайся домой.

Джулия

Ноябрь 2008

Телефонный звонок застал Джулию в офисе. Был седьмой час вечера, большинство сотрудников уже закончили работу. Все они заметили, что в последнее время внимание начальницы к делам ослабло, и не преминули воспользоваться ее склонностью растянуть свой обеденный перерыв и укоротить рабочий день. «Я все вижу», — хотела сказать им Джулия, но не знала, что говорить дальше, и потому молчала. Она продолжала отлынивать и порой весь день проводила одна в своей квартире. Она больше не искала в своих мыслях и действиях какой-то разумности. Она будто постоянно оглядывалась, ожидая, что вот-вот ее нагонит настоящая Джулия с перекошенным от досады лицом. Та Джулия потратила уйму сил ради успеха, а эта сомневалась, стоило ли оно того.

Зазвонил телефон, и одновременно со звонком на экране высветился код Чикаго. У Сильвии другой номер, но она могла звонить из библиотеки или с домашнего телефона, хотя прежде так не делала. Когда Джулия во второй раз направлялась в Чикаго, по дороге в аэропорт она послала сестре сообщение, этим и ограничилось их заочное общение. Джулия ответила на звонок, ощущая странную легкость, с чувством, что, услышав голос сестры, она станет той Джулией, которая не вызывает у нее раздражения, — Джулией, у которой есть Сильвия.

— Алло?

— Это Цецилия, — сказали в трубке, и на секунду Джулия смешалась, потому что голос этот был так похож на голос Сильвии, а с двойняшками она очень давно не говорила.

— О, — пробормотала Джулия, не сумев скрыть удивления. — Привет. Как ты…

— Я должна тебе кое-что сообщить, — перебила Цецилия. — Сильвия была больна. У нее была опухоль мозга.

— Я знаю. — У Джулии перехватило горло.

— Откуда? Она тебе говорила?

— Почему ты так о ней говоришь? — Джулия не хотела произносить «в прошедшем времени».

Она молчала, слушая, как Цецилия рассказывает, что этим утром Сильвия умерла, внезапно. Уильям на двадцать минут вышел из дома, а вернувшись, нашел ее на полу кухни.

— Я спросила, какое у нее было лицо… может, испуганное… Уильям сказал, она лежала на боку и выглядела так, будто спала.

Джулия осознала, что стискивает телефон. Ей пришлось сделать усилие, чтобы не выронить трубку. За этим же столом она говорила с Уильямом, и тот разговор, наложившись на нынешний, вызвал у нее приступ паники.

Сильвия больна. Сильвия мертва.

— Все произошло слишком быстро. — Цецилия будто подслушала мысли сестры. — Мы надеялись, у нас больше времени. Я собиралась тебе позвонить, когда ей станет совсем плохо, и заставить тебя вернуться домой. То же самое с мамой. — Она помолчала. — Я ей уже позвонила.

— Мама. — Джулия произнесла это так, словно говорила о надвигающемся тайфуне. Теперь Роза вернется в Чикаго. Смерть Сильвии вынудит ее уехать из Флориды, они все лишатся того, к чему привыкли.

Цецилия вздохнула.

— Эмми говорит, не нужно мучить себя вопросами, чтобы справиться со всем этим, и она, наверное, права. Но я поговорила с врачом, он сказал, что опухоль пережала что-то в мозгу… не помню терминов… и она умерла мгновенно, даже не осознав, что происходит.

— Так лучше, — с трудом выговорила Джулия.

Она вспомнила последнюю встречу с Сильвией неделю назад. В кино они держались за руки. И это прикосновение, первое за долгие годы разлуки, вызвало такую бурю чувств, что у Джулии на глаза навернулись слезы. Казалось невероятным, что она не общается с дочерью, однако держит руку сестры, пребывая там, где ее быть не должно и где тем не менее ей самое место. Знала ли Сильвия, что жить ей осталось считаные дни? Не потому ли взяла Джулию за руку и потом, перед прощанием, обняла ее? Джулия и сейчас ощущала тело сестры, прижавшееся к ее.

— Слава богу, Алиса здесь, — сказала Цецилия. — Невероятно, что она так вовремя приехала, просто подарок судьбы.

— Алиса? — Джулия решила, что ослышалась. — Алиса в Чикаго?

— Приехала сегодня днем. Джулия, они с Иззи влюбились друг в друга мгновенно. Уму непостижимо, но они как будто помнят свою дружбу младенцами. — Цецилия замолчала и после паузы спросила: — Ты меня слушаешь?

— Я слушаю.

— Ты должна приехать как можно скорее, ты должна быть с нами.

Джулия на такси доехала до дома, покидала кое-какую одежду в небольшую сумку. Последним туда отправился сверток, который ей дала Сильвия в их прошлую встречу. После кино Джулия хотела отправиться прямо в аэропорт, но Сильвия попросила сперва заехать в библиотеку, чтобы кое-что ей отдать. «Отдашь в следующий раз», — сказала Джулия. Сестра подумала и покачала головой: «Нет, лучше сейчас».

Сунув сверток на дно сумки, Джулия поехала в аэропорт. Дорога в Ла-Гуардия стала уже привычной (третий раз за последний месяц), она давала ощущение свободы. Джулия будто освобождалась от своей истории, от себя самой, она переносилась к сестре. Каждый раз она словно торопилась навстречу к себе настоящей. В этот раз, находясь в воздухе между Нью-Йорком и Чикаго, она четко знала, что все три ее сестры — часть нее. Они вместе росли, и в них билось одно общее сердце. Воссоединившись с Сильвией, Джулия себя чувствовала более живой, более цельной.

Живя в Нью-Йорке, она думала, что именно там стала той самой отцовской ракетой, но на самом-то деле она превращалась в ракету, когда сидела напротив Сильвии в чикагском баре, рассуждая о том, как помочь собственной дочери. Под пристальным взглядом сестры она себя чувствовала точно так же, как первое время в Нью-Йорке, — ошеломленной головокружительными возможностями, от которых охватывала дрожь возбуждения и страха. Теперь-то она понимала, что соорудила в Нью-Йорке ракету, отполировала ее, но так и стояла, прикованная к земле. Чтобы стать ракетой, ей надо быть рядом с сестрами и отпустить на волю дочь.