Счастливчик Ген (Игра) - Геннадий Ищенко

Вечером к нам пришел маг. Он еще раз надо мной поколдовал, обрадовал тем, что рана очень быстро затягивается, и на прощание поблагодарил за спасение жизни. За ним появился еще один посетитель.

— Вот, зашел попрощаться с вами, милорд, — сказал мне Лен Ланше. — Его величество дал мне полный расчет. Он так и не смог мне простить того, что пусть и на благо, но против его воли, по моему приказу гвардейцы заперли его в собственном кабинете. Пока гвардией руководит мой заместитель. Я не стал с ним говорить о вашей просьбе насчет фехтования. Когда полностью заживет ваша рана, у гвардии будет новый капитан, с ним и поговорите.

— А вы теперь куда? — спросил я.

— Найду, куда пристроится, — ответил он. — Деньги на первое время есть, а там посмотрим. Я еще достаточно силен и вынослив для своего возраста и хорошо владею мечом, так что работу найду.

— А если работу предложу вам я? Нужную, интересную и немного опасную?

— Это не в особняке ли, милорд? — спросил бывший капитан.

— В нем самом. Я создал свой орден, который будет бороться со всем тем, что угрожает как королевской власти, так и безопасности королевства вообще. Никаких подробностей вы от меня, конечно, не услышите, пока вы не с нами. Настоятельно советую подумать и, если надумаете, обратитесь к Лонару или Маркусу.

Он ушел, а я собрал остатки своего завтрака и накормил ларшу, которая в знак признательности облизала мне руки.

— Надо дать ей другое имя, — сказал я девушкам. — Что вы скажете на имя Лина?

— А разве есть такое имя? — спросила Алина.

— В моем мире это сокращенный вариант нескольких женских имен. Тебя бы, например, так звали.

— Ну, спасибо! Сначала кошку назвал именем одной жены, а теперь переименовал на другую!

— Это не я, а Ник, — запротестовал я. — А потом здесь сокращение имен вообще не используется.

Я опять подошел к ларше и, глядя ей в глаза, сказал:

— Теперь тебя зовут не Лана, а Лина. Запомнила? Вот и умница! Кстати, Алина, что-то ты своего Защитника слишком часто бросаешь дома. Если бы Лина была с нами в день нападения, мы бы легче отделались. А так толку с нее совсем никакого, совсем разленилась, даром только жрет мясо.

Ларша посмотрела на меня с осуждением и ушла в спальню.

— Ген, что будем делать с отцовым подарком? — спросила Лана. — Он нам сегодня подарил апартаменты Стаха. Только, если ты не знаешь, жить там еще год нельзя.

— Когда это он успел? — удивился я.

— Ты перед похоронами ненадолго отошел, он мне и сказал, чтобы мы эти комнаты забирали себе. Как военный трофей.

— Так и сказал? Надо твоего отца чем-нибудь отвлечь от подобных мыслей. А комнаты завтра осмотрим. Там могут быть интересные для нас записи.

— Там не просто бумаги могут быть, — сказала Лана. — Стах каждую декаду получал из казны на свои нужды полторы сотни золотых. И денег этих он на своих шлюх не тратил. После его смерти кастелян комнаты запер. Так что, может быть, часть золота где-то там и храниться, брат мотом не был.

— А он не мог положить эти деньги в банк?

— У нас не принято, чтобы принцы клали деньги в банки, ты у нас один такой. Кстати, ты успел закрыть счет у Креджей?

— Нет, — сказал я. — Были такие планы, но все случилось слишком быстро. А теперь уже и смысла в спешке нет.

— Ген, у тебя рука еще болит? — спросила Алина.

— Побаливает, когда двигаю. Завтра уже должен быть в норме, а что?

— Поспал бы ты сегодня на кушетке, что ли? Лежать с тобой рядом просто так — тяжело, а заниматься любовью тебе еще рано.

— Да, — поддержала ее Лана. — Набирайся пока сил, потом долги отдашь.

— Пока не забыла, — сказала Алина. — Надо будет все-таки выбрать время и навестить моих стариков. На меня они точно обидятся, скажут, что загордилась и носа не кажет. Здесь от дворца всего-то со свечу верхом ехать, правда, если дороги не сильно заняты.

Утром мы сходили на завтрак, а после него осмотрели комнаты Стаха.

Кастелян, молча, с поклоном отдал Лане ключи и, испросив разрешения, удалился. Комнат было на две больше, чем у нас и обстановка в них была заметно дороже. Меня больше интересовал кабинет принца, туда я и направился. Однако, осмотр кабинета, а потом и остальных комнат, ничего не дал. Если в них и было что-то спрятано, то для того, чтобы его найти требовались тщательные поиски, а не поверхностный осмотр.

— А это еще что такое? — спросил я, показывая на непонятное устройство на столе Стаха.

В полированную дощечку были вставлены вертикально два круглых стержня, на каждый из которых было нанизано множество деревянных дисков.

— Это календарь, — пояснила Лана. — Никогда не видел? Видишь, каждая десятая пластинка более темного цвета? На них еще и номер есть. Прошел день, и ты перекладываешь пластинку из одной стопки в другую. Темные пластинки отсчитывают декады, а совсем черные — сезоны. Они тоже помечены и идут в порядке смены: лето, первый сезон дождей, зима и второй сезон дождей. На пластинках можно делать пометки, чтобы чего-нибудь не забыть. Вот, смотри, Стах что-то писал.

— Заберем с собой и посмотрим потом, — решил я. — Не будем сейчас терять на это времени. Я думаю съездить до обеда в особняк по делам. И чем быстрее, тем лучше, пока дороги еще относительно свободны.

Однако сразу уехать не получилось, так как у наших комнат нас дожидался Верон Фар.

— Рад вас видеть, граф! — совершенно искренне сказал я. — С тех пор, как мы с Алиной здесь обосновались, вы как забыли о нашем существовании. А ведь наверняка заезжали в столицу из Расвела.

— Рад вас приветствовать, — поклонился Верон. — Принц, принцесса, герцогиня!

— Послушайте, Верон, — остановил я его. — Может быть, не стоит перечислять всех по титулам? Если уж вам так трудно звать меня по-прежнему Геном, то называйте просто милордом, а жен — миледи. Они не обидятся. Вы пришли нас просто навестить или по делу?

— По делу, милорд. Я хотел просить за молодого Сажа. С тех пор, как вы уехали, Ник буквально угасает. От мальчишки одна тень осталась. Не могли бы вы ему позволить ненадолго вернуться ко двору?

— Ничего не имею против, — улыбнулся я. — Буду рад его видеть. Только, Верон, передайте ему, что он может возвращаться при одним условии. Никаких выходок быть не должно. Король и раньше подобное с трудом терпел, а сейчас он и вовсе не в том настроении. Если согласен, пусть приезжает.

— Благодарю вас, милорд, думаю, он согласиться.

— Как у вас дома, Верон, все в порядке?

— С момента вашего отъезда ничего не изменилось. Вас часто вспоминают, особенно Лиса. Кажется, она имела на вас виды.

— Славная девочка, — улыбнулся я. — Передавайте привет и ей, и всем остальным. Ответьте мне на один вопрос, если вас не затруднит. Меня интересует, почему уже столько времени во дворце не видно первого советника короля? С герцогом Фаром все в порядке?

— Здесь нет никаких секретов, милорд. Просто незадолго до вашей свадьбы герцог с разрешения короля отбыл в свой домен по чисто семейным делам. Скоро должен вернуться.

— Вы извините, Верон, но я должен ехать. Если хотите, можете составить компанию моим женам. Нет? Ну, тогда прошу нас не забывать и заглядывать хотя бы иногда.

Когда я заглянул в казармы взять сопровождение, то узнал от гвардейцев не слишком обрадовавшую меня новость. Король приказал гвардии снять охрану моего особняка. Не то, что бы она нам была сейчас так нужна, вовсе нет. Просто этим приказом король давал мне понять, что отныне я должен рассчитывать только на себя. Дождавшись, пока конюхи оседлают Зверя, я в сопровождении пятерых гвардейцев довольно быстро добрался до особняка ордена.

— Хорошо, что ты приехал, — сказал мне Маркус. — У нас много изменений, а глава ордена не в курсе. Да и посоветоваться кое о чем надо. Лонар сейчас в отъезде, так что пошли в мой кабинет.

Он привел меня в небольшую комнату, которая в моем понимании на кабинет вовсе не походила хотя бы из-за наличия большого дивана и низкого столика, на котором стояли шахматы и недопитая чашка с чаем.

— Присаживайся, — показал он мне рукой на один из низких мягких стульев. — Или ты предпочитаешь диван? Разговор будет долгим. Прежде всего, я тебе немного отчитаюсь о проделанном. Сейчас в ордене около трехсот братьев…

— Как ты сказал? — удивился я. — Братьев? Странно, до сих пор у меня с понятием брата ассоциировалось совсем другое слово. А сейчас ты говоришь о совершенно иных понятиях, а перевод один и тот же. В моем мире ордена носили по большей части религиозный характер. Так там, действительно, их членов называли братьями.

— А какая тебе разница? Видимо, твой внутренний словарь, которым ты неосознанно пользуешься, просто не смог подобрать более близкого по значению слова. У нас нет религиозных орденов, только братства.