Счастливчик Ген (Игра) - Геннадий Ищенко

— Его убьют? — спросил Игнар, слушавший вторую часть моего монолога с прикрытыми глазами.

— Не знаю, но это очень возможно. И не надо все валить на меня, Стах очень многим значительным персонам оттоптал ноги.

— И что в таком случае требуется от меня?

— Сейчас только выйти и показаться Брагу и солдатам. А потом желательно жениться с целью рождения наследника. Если не успеете его вырастить сами, это сделаем мы.

— А почему тебе самому не занять трон? Все задатки имеются.

— Я не хочу править, и Лана не хочет. К тому же мне нужны свободные руки и много свободного времени, и вы знаете, для чего.

— Ты не будешь этим заниматься вечно, а я не могу начать жизнь сначала. У меня для такого просто нет сил. Так что готовься через несколько лет принять корону. Точнее, официально будет править дочь, ты для этого права не имеешь. Я в тебе не ошибся, но сейчас лучше уйди, я не хочу тебя видеть. Я никуда отсюда не выйду до прихода солдат. Скажете, когда мне идти. Да, двери можно больше не запирать.

Я вышел от короля и пошел в сторону ворот. Дальнейшие события должны были произойти там. Я все сделал правильно, но на душе было гадко. Возле всех ворот собралось около двух сотен гвардейцев — почти все, кем располагал Лен Ланше. Первый министр свою гвардию не прислал, предпочитая отсидеться под ее охраной в северном дворце. Ждать пришлось минут тридцать, по истечении которых дворцовая площадь начала заполняться солдатами. Когда их там скопилось тысячи две, вперед вышел пожилой офицер, который спокойно подошел к воротам и обратился к стоящему по другую сторону ограды капитану гвардейцев.

— Открывай ворота, Лен, или мои ребята возьмут их штурмом. Король с наследником убиты, а принцесса замужем за тем, кто это все устроил. Я займу дворец и обеспечу условия Совету герцогов выбрать новую династию. Заговорщики будут арестованы и предстанут перед судом.

— Потише на поворотах, Ланс, — ответил капитан. — Король жив, а принц Делафер в заговоре не участвовал. А взять дворцы штурмом не так уж и просто. Это далеко не все мои парни, а есть еще гвардия первого министра. У тех, кто стоит у ворот с собой по три снаряженных к выстрелу арбалета, кровью умоетесь.

— О смерти короля мне сказал наследник и у меня нет повода ему не верить. Предъявите короля, и мы уйдем в казармы. Нарушать присягу никто не собирается.

— Тогда вам придется немного подождать, сейчас я пошлю за их величеством.

— Приветствую Ланса Брага, — вышел к воротам я. — Я тот самый принц Делафер, которого вы объявили заговорщиком и убийцей. Нельзя ли узнать подробнее, кто именно вам об этом сказал, и как погиб наследник?

— Ну, почему же нельзя? — ответил Ланс, с любопытством глядя на меня. — Нам все равно ждать короля. О вашем участии в заговоре мне поведал принц Стах. А убили его из нескольких арбалетов из дома напротив казарм, когда мы только начали движение сюда.

Послышался перестук копыт нескольких лошадей, и из-за поворота аллеи показался король, ехавший на своем жеребце, в сопровождении двух конных гвардейцев. Когда они приблизились к воротам, король спешился и дал гвардейцам знак открыть створки. Ворота были поспешно открыты, и Игнар подошел вплотную к Брагу.

— Ты хотел убедиться в том, что я жив? — с иронией спросил он Ланса. — Надеюсь, ты в этом убедился. Где мой сын?

— Убит, ваше величество! — почтительно ответил тот, склонив голову перед королем. — Простите, мы ничего не могли поделать. Стреляли издалека из нескольких арбалетов. Три болта попало в него, один ранил моего слугу. Наследник умер мгновенно. Когда мы захватили дом, откуда были произведены выстрелы, там уже никого не было.

— Привезите его сюда, — скорее попросил, чем приказал Игнар. — Сегодня я буду прощаться с сыном, завтра его похоронят в семейном склепе. А его убийц я рано или поздно найду.

Король уехал, солдаты гарнизона под предводительством своего капитана начали покидать площадь, а я подошел к Лену, стоящему в толпе своих подчиненных.

— Кого-нибудь из людей Стаха захватили? — спросил я.

— Только одного, милорд. Еще двое убиты при оказании сопротивления. Вы были правы, они использовали ускорение. У меня один человек ранен, если бы мы не были к этому готовы, потери были бы больше.

— Кажется, их было больше, — вспомнил я. — Я видел пятерых.

— Всего было шестеро. Одного убила ваша жена, еще двоих — мы, один взят в плен, и еще один ушел вместе с принцем, мы не могли его задержать. Куда делся шестой, еще предстоит выяснить. Надеюсь, допрос пленного все прояснит.

Я кивнул головой и попросил:

— Немного погодя направьте кого-нибудь в особняк дать команду, чтобы доставили обратно моих красавиц.

— Сделаю, милорд. Еще и своих людей добавлю для охраны, а то мало ли что может случиться. Кое-кто сегодня получил хороший щелбан по носу. Как бы ни возникла мысль отыграться.

Покончив с делами, я направился домой с одной только мыслью завалиться в кровать и хорошенько выспаться. Рана болела, голова кружилась от слабости, а на душе, как я уже говорил, было мерзко. В последние дни я переступил через многие моральные запреты, которые раньше составляли основу моей личности. Сделать это было необходимо, но легче мне от этого не было. Что-то я об этом читал в книгах. О том, что поступки монархов не зависят от их душевных качеств, а определяются только целесообразностью. И еще о том, что рано или поздно большинство из них начинают искать простые пути.

Дома без посторонней помощи я даже не смог снять рубашку, а идти за слугой не хотелось. Может быть, в том, что они подпирают стены коридора напротив комнат господ, есть смысл? Плюнув на одежду, я сбросил сапоги, запер дверь и завалился спать на кушетку, постаравшись устроится так, чтобы не потревожить больную руку. Я не проснулся, когда приехали жены и накрыли меня одеялом. Сегодня королевского обеда не было, и личные слуги каждого вельможи принесли еду и питье в их комнаты. Жены перекусили в особняке, есть не хотели и оставили все принесенное для меня. Царапины Ланы, подлеченные Маркусом, уже прошли, не осталось даже следов. Жены уселись невдалеке от моей кушетки и долго о чем-то негромко переговаривались. Один раз я проснулся, сходил сделать свои дела, почти не открывая глаз, был избавлен от рубашки и штанов, и снова заснул под их тихий разговор. Не просыпаясь для еды, я проспал остаток дня, вечер и всю ночь. Проснулся я уже под утро страшно голодный. Рука почти не болела, вчерашней слабости как не бывало. Увидев на столе кучу еды, я устроился возле нее, не утруждая себя надеванием одежды и стараясь не двигать больной рукой. Остановился я только тогда, когда стало трудно дышать, а еды на блюдах сильно поубавилось. Пока я насыщался, ко мне подходила ларша, которая вопросительно посмотрела на оставшееся мясо, демонстративно распахнув пасть. Пришлось с ней поделиться. Я подошел к кровати и долго смотрел на своих девочек, которые в мое отсутствие спали, одинаково свернувшись калачиком. Самые милые и самые родные, два существа, ради которых я был готов на все. Именно тогда я совершенно отчетливо понял, что никогда не вернусь домой, что мое место здесь, рядом с ними. И пошел этот пришелец со своей игрой туда, куда нормальных людей не посылают. Раз я во все это ввязался, то буду работать, но не для того, чтобы играть и что-то там выиграть, а чтобы не дать играть остальным. Особенно, если их игры затронут мой дом.

Как оказалось, в день похорон члена королевской семьи есть вообще не полагалось, даже кухню на сегодня полностью закрыли. Я уже наелся впрок как минимум до вечера и попытался заставил жен все-таки доесть остатки моего завтрака. Там было еще достаточно мяса и хлеба, так что им бы хватило. Жены единогласно отказались, заявив, что они не голодны, а нарушать традиции без необходимости не стоит. Я пожал плечами и оставил все для ларши. При всей разумности ларш ей было бы трудно объяснить, почему нужно голодать.

Для прощания тело принца усадили в кресло в одном из залов восточного дворца, в котором Стах жил последние пять лет. Один из болтов попал ему в лицо, поэтому на голову принца набросили вуаль. В зашторенном полутемном зале этого оказалось достаточным, чтобы рана не бросалась в глаза. Мы простояли немного рядом с ним для приличия и с облегчением покинули зал. То ли здесь всегда так быстро хоронили принцев, то ли церемония похорон Стаха оказалась скомканной, но управились мы очень быстро. Два гвардейца подхватили кресло с телом, внесли в склеп и установили в свободную нишу. Вот и все похороны. Позже рабочие заложат нишу камнем. Король ушел с похорон, даже не посмотрев в нашу сторону. Как бы он ни понимал умом мою правоту, я был тем человеком, который отнял у него вчера сына. И то, что этот сын хотел убить его самого, ничего не меняло. Пройдет еще немало времени, прежде чем стихнет эта боль.