Между Лондоном и Москвой: Воспоминания и последние записи - Иоахим фон Риббентроп

до войны, в которой Англия и Франция могли бы потерпеть поражение, немцы стали бы представлять опасность реальным интересам Соединенных Штатов на Американском континенте. По этой причине можно заранее предвидеть участие Соединенных Штатов в войне на стороне Франции и Англии, но, естественно, только спустя некоторое время после возникновения вооруженного конфликта. Посол Буллит выразился так: «Если война разразится, мы наверняка не примем в ней участия с самого начала, но мы ее закончим».

По мнению посла Буллита, вышеназванная установка влиятельных вашингтонских кругов лишена каких-либо идеологических элементов и вытекает исключительно из необходимости защиты реальных интересов Соединенных Штатов, которые в случае франко-английского поражения серьезно и непосредственно окажутся под угрозой со стороны как Тихого, так и Атлантического океанов одновременно.

Посол Буллит констатировал: слух, будто президент Рузвельт сказал, что граница Соединенных Штатов проходит по Рейну, ложен. Но зато посол высказал убеждение в том, что президент определенно заявил: он продаст Франции самолеты, так как французская армия стоит на первой линии обороны Соединенных Штатов. Это полностью отвечает его, Буллита, взглядам.

2. Итальянские притязания в отношении Франции абсолютно безосновательны и не имеют никаких аргументов, хотя бы частично их оправдывающих. Так что Франция не может и не имеет права даже для видимости идти на уступки. Уступки со стороны Франции означали бы подрыв ее престижа в Африке. Поэтому любой эвентуальный компромисс за счет французских интересов следует исключить.

Теоретически существует опасение, что Англия могла бы, пожалуй, в момент какого-либо обострения напряженности вместе с Берлином попытаться навязать Франции несовместимый с интересами последней компромисс. Однако в этом случае Франция может рассчитывать на энергичную поддержку Вашингтона. Соединенные Штаты располагают различными и чрезвычайно эффективными средствами принуждения в отношении Англии. Достаточно лишь пригрозить их применением, чтобы удержать Англию от компромисса за счет Франции.

Надо принимать в расчет, что престиж Англии в глазах американского общественного мнения из-за событий на Дальнем Востоке, а также в результате Мюнхенской конференции сильно упал. С другой стороны, американскому общественному мнению ясно, сколь заинтересована Англия сегодня в своем сотрудничестве с Соединенными Штатами и в их поддержке.

При таких условиях можно предположить, что Гитлер и Муссолини ради итальянских претензий к Франции на открытый конфликт с нею и Англией не пойдут.

Слабой стороной Соединенных Штатов является, конечно, то, что они, хотя и определили уже сегодня свою позицию в возможном конфликте, не могут, однако, принять активное участие в позитивном решении европейских проблем, так как этого им не позволило бы изоляционистски настроенное американское общественное мнение.

3. Отношение авторитетных американских кругов к Италии и Германии отрицательно главным образом потому, что США придерживаются точки зрения, что новые успехи оси Рим — Берлин, подрывающие престиж и авторитет Франции и Англии, как имеющих колонии стран, почти непосредственно угрожают интересам Соединенных Штатов. Таким образом, внешняя политика Вашингтона тоже будет противодействовать развитию ситуации в данном направлении.

Соединенные Штаты обладают в своих отношениях с Германией и Италией такими средствами принуждения, которые сейчас весьма серьезно анализируются и учитываются. Эти преимущественно экономические средства носят такой характер, что могут быть применены без малейшего опасения насчет внутриполитического сопротивления. Они, несомненно, явятся достаточно эффективными и чувствительными как для Рима, так и для Берлина. Посол Буллит придерживается того мнения, что Соединенные Штаты способны своим давлением, с одной стороны, на Италию и Германию, а с другой — на Англию в значительной мере предотвратить возникновение вооруженного конфликта или же не допустить развития европейской ситуации в нежелательном для США направлении.

На мое замечание, что при нынешнем положении вещей не ясно, готовы ли Соединенные Штаты сражаться с Германией и Италией за французские колонии или же против определенных систем и идеологий, посол Буллит категорически ответил: позиция Вашингтона определяется прежде всего реальными интересами Соединенных Штатов, а не идеологическими проблемами.

Должен присовокупить, что, как кажется, посол Буллит уверен в том, что Франция окажет итальянским притязаниям решительное сопротивление, и в качестве вывода отсюда исключает такое возможное посредничество как с английской, так и германо-английской стороны, целью которого служит компромисс за счет Франции.

Хотел бы пока воздержаться от формулирования своего собственного мнения насчет высказываний посла Буллита. Буду стараться сначала получить от него дополнительные разъяснения. Но одно кажется мне несомненным: политика президента Рузвельта в ближайшее время будет направлена на то, чтобы поддержать сопротивление Франции, уменьшить германо-итальянское давление на нее и ослабить тенденцию Англии к компромиссу.

Ю. Лукасевич

Посол Республики Польша

IV. Беседа имперского министра иностранных дел с польским послом 26 марта 1939 г.[176]

Запись

Я принял польского посла Липского сегодня в 12 час. 30 мин.

Посол Липский передал мне прилагаемый меморандум польского правительства, который я прочел в его присутствии.

Ознакомившись с содержанием меморандума, я заявил послу Липскому, что, по моему личному мнению, польская позиция не может послужить базой для решения германо-польской проблемы. Единственно возможным решением этой проблемы должно явиться воссоединение Данцига с Германской империей, а также установление экстерриториальной автомобильной и железнодорожной связи между рейхом и Восточной Пруссией. Липский заявил, что его неприятный долг — указать на то, что любое дальнейшее преследование цели осуществления этих германских планов, а особенно касающихся возвращения Данцига рейху, означает войну с Польшей.

Я указал послу Липскому на имеющиеся у меня сообщения о сосредоточении и стягивании к границе польских войск и предостерег его от возможных последствий. Польская позиция кажется мне странным ответом на мое недавнее предложение об окончательном мирном решении германо-польских отношений. Если все будет идти в том же направлении и далее, вскоре может возникнуть серьезная ситуация. Могу сообщить послу Липскому, что, к примеру, нарушение суверенитета Данцига польскими войсками будет рассматриваться Германией так же, как нарушение имперских границ.

Посол Липский энергично отрицал какие-либо военные намерения Польши в отношении Данцига. Предпринятая Польшей передислокация войсковых соединений представляет собой лишь меры предосторожности.

Затем я задал Липскому вопрос, не пожелает ли польское правительство, как только ситуация станет несколько более спокойной, вновь рассмотреть германское предложение, чтобы на выдвинутой нами базе воссоединения Данцига и установления экстерриториальной связи по железной дороге и автостраде все же прийти к решению указанной проблемы. На этот вопрос посол Липский ответил уклончиво, вновь ссылаясь на врученный мне меморандум.

Я заявил послу Липскому, что прежде всего должен доложить об этом фюреру. Для меня особенно важно не допустить возникновения у фюрера такого впечатления, что Польша просто не желает вести дальнейшие переговоры.

Посол Липский все же попросил меня, чтобы и германская сторона тоже снова изучила эти вопросы в любом