Ведьма и вампир - Наталья Авербух

— Мне плохо. Я хочу есть. Пожалуйста, дайте поесть!

— Крови просит, — угрюмо бросил Вир и поднялся с пола. — Ничего больше не ест.

— Давно это с ней? — поинтересовался Лим.

— Как проснулась. Третья ночь идёт.

— Света боится? — спросил Лим. — Серебра? Защитника?

На последнем слове вампирша тоненько завизжала.

— Так я и думал.

— Что ты думал?

— Что ей очень плохо.

— Это всё, что ты можешь сказать?! — закричала ведьма.

— А вы чего хотели? — огрызнулся вампир. — Я не знаю, как с этим справляться. Вир, ты у неё пульс мерил? Сколько?

— Не мерил я ничего. Не бьётся сердце. И не дышит она.

— Проблемы с памятью? — уточнил Лим.

Вир кивнул в слепой надежде, что вампир всё-таки придумает, как вернуть прежнюю Вейму.

— Может, дать ей крови? — спросила ведьма.

— Охотники.

— Но она же раньше сама умрёт, от голода!

— Не умрёт. Вампиры в таком состоянии не умирают, — возразил Лим. — Они уже мертвы.

Магда закрыла лицо руками. Вир сжал челюсти, не позволяя себе поддаться ужасу. Вейма тоненько заскулила. У вампирши не доставало сил даже на то, чтобы приманить и очаровать жертву, так она ослабела.

— Что же делать? Долго нам удастся скрывать её от охотников? — через силу выговорила ведьма.

— Они все погосты обшарили. Вампиров не нашли. Осталось обыски сделать.

— Скоро Ассамблея, — напомнила Магда.

— Послезавтра.

— Уже?!

— Да.

— Барон уедет… как без его покровительства защитить Вейму?

— Уже пора от неё защищаться.

— Днём она спит. Как в легендах. Не просыпается.

— Мамочки, да что же это делается?..

— Это я во всём виноват! — с отчаянием произнёс Лим. — Если бы я знал, как тяжело Вейме дастся этот обряд…

— Как люди? — вспомнил оборотень.

— Люди? — не понял сначала вампир. — А, после кошмаров! Все уже успокоились. А как снадобье приняли, вообще всё в порядке стало. Но Вейма…

— Вейма… — эхом откликнулась ведьма. — Зачем она это сделала?

— Не знаю. Я ловил отголоски мыслей… она мне не доверяла — сначала. Думала, я ошибусь или перестараюсь… а потом её как заело. Я уж уговаривать пытался — ни в какую! Под конец она уже не думала, только рассылала кошмары насколько дотягивалась.

— Затянуло…

Неожиданно вампирша заскулила. До того она сидела молча, словно смирившись со своей участью и не замечая, как о ней говорят в третьем лице. А тут заскулила, заметалась, заёрзала.

— Нет! — взмолилась она. — Не пускайте его, не надо! Не пускайте! Не пускайте!

— О чём это она?

Лим подошёл к окну. Как раз вовремя. Ворота замка ещё не закрыли, ждали возвращения посланных вместе с лекарями отрядов. Из темноты на стражников выехал всадник. Конём разметал людей, во дворе соскочил на землю и бросился ко дворцу.

— Где Вейма?! — закричал он, отталкивая привратника.

Лим почувствовал, как у него слабеют колени. Вейма права — только не это!!!

Пришла расплата за все совершённые здесь ошибки.

Глава восьмая. Наставник

Он пронёсся по дворцу как вихрь, раскидывая всех встречных на своём пути. Пока они соображали, что произошло, ночной гость был уже далеко. Впрочем, ему самому казалось, что никогда ещё он не передвигался так медленно. Вышедшему навстречу барону визитёр негодующе выговорил:

— Как же вы допустили?! Под вашим кровом!.. А ещё барон!

После чего добежал до вампиро-ведьминых покоев, заскочил внутрь и запер за собой дверь.

Столпившаяся в коридоре челядь тут же принялась судачить, кто это к ним пожаловал. Одни говорили, что это отец Веймы, другие — дальний родственник, третьи — университетский преподаватель, четвёртые предложили совместить два последних варианта. Уж больно гость на саму вампиршу смахивает. Но и на Лима он тоже похож, а они с Веймой вроде не родственники…

Зато никто не усомнился в причине визита — наверняка до Ранога дошли слухи о разврате, которому предаётся выпускница Университета, и теперь её потребуют к ответу. Неясно только, что произойдёт дальше. Разгневанный гость поколотит любовника? Саму девушку? Обоих? Отвезёт развратницу в Раног? Отдаст в монастырь? Заставит следователя жениться?

Дискуссию оборвал барон, который заявил своим людям, что нечего подслушивать и сплетничать на чужой счёт. Мол, если около этих покоев окажется хоть один человек — пожалеют все. И горько пожалеют.

Недовольно ворча, челядь разошлась по своим делам. Барон не удержался и прислушался сам. Тихо. В покоях пятеро проклятых, но в коридор не доносится ни звука.

Когда Лим низко поклонился вошедшему человеку, а привязанная Вейма вжалась в кресло и перестала даже скулить, Вир и Магда поняли, пришёл кто-то очень важный для обоих вампиров. Среднего роста полноватый мужчина в тёмно-сером форменном камзоле преподавателя Университета, темноволосый с проседью, лицо, согласно последней Раногской моде, гладко выбрито. От обычного преподавателя гость отличался одеждой — слишком широкие рукава удерживались у запястья манжетами, которые при желании можно было расстегнуть, выпуская рукава на волю. От Веймы Магда знала: вампиры обязательно должны носить что-нибудь развевающееся, так им легче оборачиваться в летучих мышей. Шаль, широкий плащ, плед или хотя бы длинные широкие рукава. И Вейма, и Лим неизменно следовали этому правилу в одежде. Вид у гостя был суровый, но возле глаз собрались морщинки, будто преподавателя привык чаще смеяться, чем хмуриться.

— Как это называется? — спросил вошедший. — Лим?

— П-простите, н-наставник, — заикаясь, ответил вампирёныш.

— Простите? За что мне тебя прощать? Чем ты передо мной провинился?

— Вейма…

— Вейма. Да уж вижу. Вейма. Дурёха. До чего себя довела, упрямица!

Вампирша не отвечала, только в ужасе смотрела на наставника.

— Кто с вами? Проклятые?

— Да. Простите, я не представил. Магда, ведьма. Она с Веймой вместе работала. Вир — оборотень. Его Совет прислал для расследования…

— Нападения на инквизитора, — перебил вампир. — Как же, знаю. Ну, что у вас произошло? Вы моё письмо читали?

Путаясь и заикаясь, Лим рассказал произошедшие после чтения письма события. Вампир внимательно выслушал, подробно расспросил о совместном трансе, которым его ученики насылали кошмары и покачал головой.

— Запомни, пожалуйста, чтобы повторять не пришлось. Ведущий в трансе не должен быть раздираем внутренними конфликтами. Если у тебя беда, несчастье, тебя мучают сомнения — не берись вести транс ни один, ни с товарищами!