Ведьма и вампир - Наталья Авербух

— Я уйду, — понял оборотень. — Как вернёшься, сразу уйду. Но ты запрёшься изнутри. Обещаешь?

Глава девятая. Охотники

Утра Магда ждала с опаской. Она боялась, что «болезнь» снова вернётся к подруге. А если не вернётся… как говорить с Веймой после всего этого? Как поступать? Лим так и не пришёл ночевать. Всю ночь бродил под дождём — который то лил как из ведра, то еле накрапывал. Ходил, думал, фальшиво насвистывал.

Оборотень зверем метался по своей комнате. В человеческом облике, но зверем. Магда просидела у изголовья подруги. Хотелось спать, ведьма ужасно устала и всю дорогу мечтала только о том, как бы улечься в сухую и тёплую постель… но боялась. Боялась отойти и потерять мерное дыхание, порозовевшие щёки… жизнь своей подруги. Правильно ли они скрывают правду от Вира? Вейма не хотела… не хочет ему ничего говорить — и они тоже молчат. Даже Ватар догадался. Вампирша не желала портить себе последние дни жизни. Что оборотень изменит?

Как страшно! Как страшно ночью.

Когда Вейма открыла глаза, ведьма дремала у её кровати, сидя на скамеечке для ног и положив локти на край постели.

— Магда! — позвала вампирша. — Магда, ау! Нельзя так спать, мышцы затекут.

— Вейма! Живая! — Ведьма бросилась вампирше на шею.

— Разумеется, я живая, — заворчала вампирша. — Какой мне ещё быть? Перестань меня душить только, а то я обратно умру.

Магда отстранилась и испытующе посмотрела на подругу. Вампирша слегка зарделась.

— Ну, прости. Виновата. Бей дуру! Ну, хочешь, бей!

— Вей, прекрати! — обиделась ведьма. — Бить тебя… делать мне больше нечего! Ты живая, какое счастье!

— Магда, — перебила вампирша. — Расскажи лучше, о чём вы вчера с Ватаром разговаривали, когда я уснула.

— А до того ты всё помнишь? — Этот вопрос ведьма задала с опаской. Не хотела бы она хранить в памяти такие воспоминания.

— Всё. Не смотри на меня так. Все живы, никто не умер, зачем страдать?

— Это было ужасно.

— Знаю. Магда, прости, пожалуйста, я не знала! Прости!

— Вей, какое «прости»? Это ты прости! Я тебя бросила, я уехала, я…

— Перестань, Магда! Ну, что ты могла сделать, а? Давай лучше рассказывай всё и подробно.

Разговор прервался, когда в дверь постучали: по просьбе Магды, в покои принесли бульон для вампирши. Слугам ведьма объяснила, что Вейма болела опасной и заразной болезнью, которая передаётся только от больного во время болезни к здоровому одного с ним пола на расстоянии в десять шагов. Поэтому Вир, которого они перед отъездом предупредили, самоотверженно выхаживал больную, никого к ней не подпуская. Человек он в лекарском деле неопытный, поэтому рассказать о болезни побоялся, вот и скрывал ото всех. Сейчас приехал преподаватель Университета и Вейму вылечил. Теперь девушка здорова, незаразна, только очень ослабла. Получилось даже почти правдиво. Эту байку съели очень неохотно, версия с развратом нравилась всем больше. Но когда служанка увидела вампиршу — страшно похудевшую, осунувшуюся, постоянно то бледнеющую до синевы, то безо всякой причины заливающуюся румянцем, — она поверила всему и сразу. Так и разнесла по замку. Авторитет Магды был настолько велик, что никто не боялся заразиться, раз сама ведьма сказала, что теперь всё в порядке. С его милостью бароном Фирмином девушка поговорила иначе. Она подробно рассказала обо всех событиях прошедших дней, о визите Ватара и догадках Вира. Барон выслушал ведьму молча, поблагодарил кивком, после чего заперся один в кабинете и всю ночь думал. Своих врагов среди людей он знал. Но откуда они в среде проклятых?

Силы возвращались к вампирше с невероятной для человека скоростью. Через час после бульона она потребовала «нормальный обед», который съела в своей комнате, хотя сердобольные служанки принесли ей по две порции от пяти блюд. Это зрелище — выздоровевшая Вейма обедает — наблюдали всей компанией. И Магда, и вернувшийся с прогулки Лим, и оборотень, все с восторгом и ужасом смотрели, как вампирша поглощает пищу. Даже Вир, способный пробудить у себя волчий аппетит, который очень пригодился в дни «заточения», даже он был вынужден признать, что столько ему за раз не осилить.

К концу трапезы вампирша перестала казаться такой истощавшей, как рано утром.

— Ещё бы! — полушутя возмущалась Магда. — Столько сожрать!

Насытившись, вампирша настояла на том, чтобы выйти на свежий воздух и «поглядеть на солнышко». Лим уловил дрожь в голосе начальницы: в глубине души она боялась дневного света и хотела доказать самой себе: жива.

«Выход в свет» решили обставить «торжественно».

Охотники в самом деле никуда не спешили. Заказчики полностью оплатили пребывание в этих владениях, причём сроков не ограничивали. Зато за каждый день пребывания тут платили звонкой монетой. Ешь, пей, дыши свежим воздухом! Очень скоро охотники обнаружили: в дни, проникнутые полным бездельем, местные жители с ними добры и приветливы, а в дни работы даже разговаривать не хотят. Ничего подозрительного в этом не усмотрели: известно, тёмное мужичьё терпеть не может нужного людям ремесла охотников на вампиров за то, что те тревожат могилы. Но раз никакой опасности нет, торопиться некуда…

Всё же усыпальницы и кладбища были осмотрены. И в дом ведьмы наведались — так, на всякий случай. От него остались одни головёшки — перед самым приездом охотников барон велел спалить его, чтобы поскорее. Ведьма тогда уже ехала со своей успокоительной миссией и старалась не думать о ревущем пламене, в котором сгорают три года жизни.

Все вассалы бароны, как один, от разговоров на вампирские темы уклонялись. Его милость не зря ручался за своих людей. Только мальчишка-оруженосец рыцаря Эфота рассказал, мол, ходили слухи о красавице в гробу, но госпожа психолог объяснила, дескать, это иллюзия, наведённая госпожой ведьмой для запугивания и развлечения гостей. Госпожа психолог, по слухам, то ли болела, то ли невесть чем занималась во дворце, ведьма была в отъезде, поэтому уточнить, какими такими иллюзиями барон развлекает гостей, охотники не могли. Спрашивать лично его милость постеснялись — очень уж он рассердился, когда сказал им, мол, нет здесь вампиров, а они его рыцарскому слову не поверили…

Вир хотел нести возлюбленную на руках, но Вейма протестовала со всей доступной ей энергичностью: она, мол, не новорожденная, чтобы «на ручках» передвигаться. Остальные подвергли её высказывание самой суровой критике и заявили: когда кто-то сначала умирает, потом снова оживает, вполне сойдёт за новорожденную. Вампирша заспорила, требуя ввести «чёткие критерии новорожденности», в которые необходимо включить эмоциональные, интеллектуальные и телесные показатели. По всем трём она выходила очень даже взрослой. А когда там первый вздох сделан — так это не имеет значения. И вообще, не первый же, а первый после перерыва — разница! Лим, в свою очередь, намекал, что интеллектуально она даже глупее младенца, так как они себя сознательно до смерти не доводят, но Вейма пригрозила не поставить зачёт, и вампирёныш отстал.