Семь безликих святых - М. К. Лобб

Бартоло. К сожалению, твоего отца я убил в спешке, поэтому он не считается. – Снова смех, на этот раз выше на октаву. – А теперь, Вентури, скажи мне, сколько получается?

Дамиан не ответил, хотя уже сосчитал в голове. Если не брать во внимание отца, выходило шесть.

Роз вычислила результат одновременно с ним.

– Нет! – рявкнула она и, отшатнувшись от Энцо, выхватила пистолет из-за пояса. Уверенным жестом наставила его на иллюзиониста. – Дамиан не станет твоей последней жертвой.

– Ах, Россана, я думал, мы во всем разобрались. – Уголки губ Энцо поникли.

– Я специально притворилась, будто на твоей стороне. Думала, ты оставишь его в покое. Я не позволю тебе убить его.

В глазах последователя вспыхнула злость. Дамиан на мгновение испугался, что сейчас станет ясно, кто из них стреляет быстрее: он, Роз или Энцо. Сердце его билось невероятно быстро – казалось, словно это один затянувшийся удар.

А потом Энцо исчез.

Дамиан кружился на месте, целясь в каждый уголок Святилища. Но тщетно: Энцо нигде не было видно. Хотя на этот раз он не ушел. Его бесплотный голос донесся откуда-то из глубины зала:

– Если все так, Россана, я позволю вам самим решить. Кто станет моей последней жертвой? Ты или он? Не волнуйся, ты не увидишь приближения смерти.

Роз застыла, ее обезумевший взгляд встретился с глазами Дамиана. Затем она, стиснув зубы, выстрелила прямо перед собой. Следующий выстрел пришелся влево. Дамиан вздрагивал, в ушах звенело, когда она продолжала с каждым поворотом опустошать барабан пистолета. Он уже хотел последовать ее примеру, но понял, что это бесполезно. Шансы попасть в Энцо были ничтожно малы. Тем более когда последователь видел, куда они целятся.

Роз, сыпля проклятиями, швырнула на пол опустевший пистолет.

– Ну же, Дамиан, – пропел Энцо из пустоты. – Ты ведь не позволишь ей умереть за тебя? Я дам вам… скажем, еще минуту на принятие решения. А потом выберу сам.

Дамиан зажмурился. Энцо выберет его. В этом он не сомневался, а потому не станет ему мешать. Все равно им с Роз ни за что не выбраться отсюда живыми. Это лишь вопрос времени, когда иллюзии наслоятся друг на друга столь плотно, что уже никто не сможет сказать, где реальность.

Энцо прав. Дамиан не увидит приближения смерти. Потому что, когда она придет, он будет смотреть на Роз.

– Даже не смей, – выпалила она. Ее голос разлетелся по залу, отразился от каменных стен и врезался в Дамиана со всей силой физического удара. – Я вижу это по твоему лицу, Вентури. И ни за что не позволю тебе пожертвовать собой. Если кто-то из нас двоих и заслуживает смерти, так это я.

Это неправда. Абсолютная неправда. Дамиан – убийца. Он сеял смерть, молил о ней и теперь намерен встретить ее как мужчина. Не тот, который убедил себя в отсутствии страха, а тот, кто понимает, что в страхе нет ничего плохого.

– Роз, – произнес он хрипло. – На этом месте суждено быть мне. Пусть это буду я.

– Нет.

Дамиан не мог позволить ей умереть. Только не ради него. Ее нужно было убедить, нужно было показать, что он проклят, недостоин, что он – зло.

– Я убивал людей, которые этого не заслуживали. Я позволил Микеле умереть, из-за меня твой отец так и не вернулся домой. А потом я оставил тебя страдать в одиночестве, потому что струсил связаться с тобой. Я безнадежен. – Его голос звучал жестко, отстраненно даже для него самого.

Роз яростно замотала головой.

– Давай не будем перечислять все наши дрянные поступки, Дамиан, иначе это никогда не закончится.

Он и не собирался этого делать. Тем не менее Роз не понимала: своим поведением он еще больше доказывал, как сильно оплошал. Ведь он был эгоистом и знал, что просто не сможет смотреть на то, как она умирает. После всего, что было, он этого не вынесет.

– Я это заслужил, – едва слышно прошептал он. – Разве ты не видишь? Позволь мне умереть.

Внезапно все свечи погасли.

Святилище погрузилось в инфернальную темноту. Дамиан выставил пистолет перед собой, его рука дрожала. От ощущения твердого металла в ладони ему стало лучше, однако он все равно не осмелился выстрелить. Тем более не видя Роз.

Несмотря на то, что она хранила молчание, ярость ее была ощутима. Отлично, пусть она ненавидит его, потому что это сохранит ей жизнь.

– Ну же, Энцо, – прорычал Дамиан, и его голос растворился в темноте. – Сделай это. Покончи со мной. Сомневаюсь, что так ты вернешь своего драгоценного святого, но потом и сам в этом убедишься.

Ответа не последовало. Даже шелеста дыхания не было слышно.

– Энцо!

Тишина. Кровь в жилах Дамиана похолодела: лед образовался в груди и распространился по всем конечностям. В Святилище что-то шевельнулось.

А затем он услышал, как Роз резко втянула воздух.

– Роз? – выкрикнул он в темноту.

Вспыхнул единственный огонек. Он был подобен крошечной дырочке на низкокачественном полотне. Дамиан заморгал, чтобы глаза привыкли, и принялся яростно осматривать помещение в поисках подтверждения, что он здесь не один. Неужели Энцо обманул их? Отвлек Дамиана и убежал, прихватив Роз?

Воздух прорезал звук, похожий на затрудненное дыхание. Этот звук потряс Дамиана до глубины души и превратил в камень, как только он посмотрел вниз.

Роз лежала, скорчившись на полу, темная жидкость тонкой струйкой вытекала из уголка рта. Одна ее рука была вытянута в сторону. Глаза вращались в глазницах в попытке разглядеть чернильно-черную колотую рану, резко выделявшуюся на коже внутренней стороны ее локтя.

У Дамиана пересохло во рту. От напряжения секунды натянулись до предела, готовые вот-вот лопнуть.

Если раньше окружающий его мир замедлялся, то теперь происходило что-то невообразимое.

Его мир вовсе перестал существовать. Осталось только ощущение: если бы слово «НЕТ» было эмоцией, то именно им Дамиан мог бы его описать. Мука. Боль настолько сильная, что даже не чувствовалась.

Роз умирала.

Роз умирала, а Дамиана переполняла неприкрытая ярость. Или же это кошмарная агония поднималась по горлу и душила его. Он не испытывал ничего подобного с тех пор, как Микеле умер у него на глазах. Его приводила в неистовство эмоция, которой он не мог дать названия. Ему казалось, будто он вновь очутился на передовой и готов обрушить всю свою боль и злость на любой объект, который придет в движение. Стук сердца жестоким барабанным боем отдавался в ушах. Дамиан сорвал с себя мундир и накинул его на Роз, как будто тот мог как-то ослабить действие яда в венах. «Найди последователя Милосердия», – твердил голос в глубине его сознания, но Дамиан понимал: это бесполезно.

Она уже перестала дышать.

Последователь ничего не сможет для нее сделать. Дамиан знал, и это знание, точно нож, глубоко вонзалось в его грудь. Боль была похожа на… на…

Он и сам не понимал, на что. Ее нельзя было описать. Ему хотелось рухнуть и умереть самому, лишь бы все закончилось. Хотелось кричать, но не было ни сил, ни достаточно воздуха. Лицо Роз оставалось совершенно неподвижным, темные ресницы полумесяцем отбрасывали тени на щеки, однако связь с ней прервалась. Дамиан