Волшебный локон Ампары - Сергей Павлов

– Стоп! – строго произнес эварх. – Ты мне сестра милосердия – это в достаточной степени печальный для меня сегодня факт. Но я тебе, понимаешь, не брат и вряд ли мне случится им стать в календарно обозримом грядущем.

– Конечно! Вы – мой больной... нет, почти что здоровый, отважный двоюродный по крови дедушка. До свидания, Михаил Николаевич, выздоравливайте полностью и в таком же немыслимом темпе! – Щелкнули замки медицинской сумки. – Чао, Кирилл Всеволодович. Я вижу, вы меломан, и когда-нибудь мне придется для вас что-нибудь спеть... До свидания. А заодно – доброй ночи. – Она с лукавой улыбкой пропела: – Приятных вам сновиде-е-ний!..

– Будьте здоровы, – Кир-Кор сделал учтивый жест, – и спасибо за колыбельную.

Вскинув сумку на плечо, двоюродная по крови племянница Полуянова и родная по духу дочь Эскулапа выпорхнула сквозь хрустальный блеск вращающейся двери.

– Слышал, что эта егоза про Академика рассказывала? – спросил эварх.

– Слышал, конечно. Имеющий уши да слышит.

– Не злись. Ситуация новая... в том числе – для тебя. Осмысливать надо.

– Негодяй едва не снес с твоих плеч мыслительный орган, – заметил Кир-Кор. – Или я что-то плохо расслышал?

Эварх опечаленно покивал:

– Я понимаю и принимаю твое настроение. Человек этот – отпетый мерзавец и, безусловно, достоин сурового осуждения... Но как судить его, если он уже не просто лысый толстяк с глупой кличкой Студент Академик, а змеино-кабельный Тифон Ахелой? Судить отдельно голову и хвост? Преступника даже в катушку смотать для компактности невозможно без того, чтобы не начались у него приступы бронхиальной астмы, люмбаго или чего-нибудь хуже...

– Значит, судить не надо, – сказал Кир-Кор.

Михаил окинул его быстрым взглядом. Поднес было руку к виску, но, видимо вспомнив предупреждение внучатой племянницы, опустил ладонь на подлокотник.

– Прежде чем переступить порог Форума, тебе, сударь мой, следует хотя бы попытаться посмотреть на себя глазами участников Большой Экседры.

– Так считаешь? – обронил Кир-Кор.

– Чего же ты ждешь после своей славной виктории на двадцатом этаже? – холодно полюбопытствовал Полуянов. – Народного ликования? Праздничного фейерверка в сопровождении викториальных залпов батарей Петропавловской крепости?

– Эварх, может быть, это тебя удивит, но я не из тех, кто опаздывает на свидание с действительностью, даже блуждая в потемках. Мне достало интеллекта сообразить, что для большинства землян я теперь персона нон грата. Для большинства философов – тем более. На двадцатом этаже мне пришлось расстаться с последними иллюзиями на этот счет.

Полуянов поднялся и, сутулясь, обошел видеокресло и терминал. Высказался на ходу:

– Участникам Большой Экседры объясниться с тобой будет, видимо, проще, чем я полагал.

– Ну... не совсем, – осторожно вставил Кир-Кор.

– Надеешься обелить себя перед аудиторией в две сотни философов?!

– Лично меня дискуссия не привлекает. – Кир-Кор отрицательно покачал головой и тоже поднялся. – Все, что я хотел сказать, я сказал на утренней экседре. Большего не скажу.

– Сказанное утром согласуется с тем, что ты сделал позднее в театре оружия и на верхних этажах «Ампариума»?

Не ожидая ответа, Михаил приблизился к искрящейся хрустальным блеском стене и стал смотреть наружу сквозь прозрачный участок.

– И все же дискутировать на форуме я не намерен, эварх. Я просто покажу им Планар – пусть посмотрят своими глазами. Те из них, кто умеет воспринимать ретроспективную пиктургию.

– Умеет? – переспросил Полуянов. – Или захочет?

Кир-Кор бросил взгляд ему в спину.

– Собственно говоря, они добивались этого от меня целое утро.

– Дивизия... – проворчал эварх себе под нос. – Такого наплыва служилого люда у нас я отродясь не видывал. Кирилл, ты как переносишь охрану?

– С трудом.

– Я тоже. Тогда давай мы к философам вплавь...

Полуянов обернулся, несколько раз хлопнул в ладоши с неравной продолжительностью пауз между хлопками. На полу, подчиняясь звуковому коду хлопков, образовался полукруглый люк, откуда выползли поручни трапа, и Кир-Кору открылось, что керамлитовый цоколь стеклянного павильона погружен в воды озера не только ради ландшафтной эстетики.

– Раздеваться? – спросил он деловито.

Михаил, пожимая плечами:

– Как знаешь, моряк. Но лучше не надо. Наиболее нервные индивидуумы из философской когорты твоего юмора могут и не понять.

– Чувство юмора притупляется у вас к исходу дня, – сделал вывод Кир-Кор. – Или плавки производят больший эффект, чем короткая юбчонка в горошек?

– Умничаешь, юнга, – упрекнул его Полуянов и жестом пригласил к спуску на трап. – Будем считать, мне сказана какая-то соленая морская гадость, которую я проглотил не жуя. В следующий раз, гардемарин, пожалей ветерана.

– Ладно, эварх, извини. И впрямь сказано неудачно.

Кир-Кор не стал объяснять эварху про набедренную повязку с расцветкой а-ля мухомор.

Он подошел к люку, взялся за поручни трапа. Тишину павильона огласил писклявый видеотекторный вызов. Полуянов заспешил к терминалу, махнув рукой на ходу:

– Спускайся. Я мигом!..

В цоколе павильона Кир-Кор обнаружил ангароподобное помещение, облицованное золотисто-розовым керамлитом. Здесь почему-то пахло морской водой. Озеро и каналы сообщаются с Авачинской бухтой?..

Ангар был оборудован для транзитных стоянок небольших субмарин. Автоматизированный причал, захваты подъемников, продолговатые баллоны для сжатых газов, толстые кабели, шланги. В лиловом полусумраке все это светилось люминесцентными красками. Субмарина, приподнятая и прижатая корпусом к парапету причала, напоминала тупорылого дельфина гринду с увеличенными плавниками. Появление потенциального пассажира субмариной было замечено: автоматика отвела в сторону дверцу бокового входа – открылся залитый светом люк. «Эта скорлупка выдержит давление на километровой глубине, – заключил Кир-Кор, осмотрев герметику люка. – Интересно, на кой маракас эвархам глубоководная техника?..»

Пассажирский салон миниатюрной субмарины мало чем отличался от салона сфалервагена – здесь тоже нельзя было выпрямиться в полный рост: низкий потолок, узкий проход. С правой стороны от каждого из расположенных друг за другом пяти оранжевых кресел в специальном углублении настенной облицовки был закреплен небольшой нагрудный акваланг с маской. Над теменем каждого из пяти пассажиров (опять же потенциальных) красным диском светилась крышка потолочного люка для индивидуального аварийного выхода.

Полагая, что Полуянов сядет впереди, Кир-Кор, едва не задев головой красный диск, плюхнулся на сиденье второго по счету кресла. Эварх занял третье – Кир-Кор услышал у себя за спиной хлопки ладонями и команду автоматике:

– Старт по программе эф-два-четыре, без ультразвука.

Субмарина дрогнула. Было слышно, как электропневматические механизмы с шелестом, вздохами и чмоканьем зарастили дверной проем, как сошли с корпуса, лязгнув, сцепы захвата. Несколько секунд погружения. Плавный толчок.

– Поехали, – сказал Полуянов. – Ничего, что мы путешествуем по водным артериям без видеоакустического обзора?

– Ничего, – ответил Кир-Кор. Подумал: «Блуждание в потемках начинает входить здесь в обмен веществ моего организма».

– Немного кружится голова, но лучше все-таки без, – вещал эварх спутнику в левое ухо. – Если охрана уловит звуколокаторы субмарины в канале – нам может не поздоровиться. Маршрут не заявлен, и нас очень просто могут остановить на подступах к Форуму.

– У них есть глубинные бомбы?

– У них есть много чего, мой адмирал. Они ко всему готовы.

Адмирал промолчал. Но подумал: «Знаю я, к чему они там готовы».

– Мне только что сообщили... – добавил эварх. – Из госпиталя... Весьма неприятную новость.

Кир-Кор стремительно обернулся влево всем корпусом:

– Из отделения реанимации?!

– Нет. Из госпитальной оранжереи.

– Д... – Кир-Кор принял исходное положение, откинулся в кресле.

Михаил постучал в спинку кресла костяшками пальцев:

– Это не то, о чем ты подумал, но все равно интересно.

«Это становится моим проклятием», – с тоской пожалел себя Кир-Кор.

– Вокруг впаянных в плоскость стекла фигур, – продолжал вещать Полуянов, – образовалась кайма.

– Какая кайма?

– Многоцветная такая – желтая, серая, бордовая, красная, зеленая, синяя, голубая. По всему абрису фигур близнецов-стекольников появились выступы окаймления. Физики подсчитали, что эта кайма расширяется в стекле со скоростью два миллиметра в час.

– Странно, – пробормотал Кир-Кор. – Чепуха какая-то!..

– Я говорил ведь – будет интересно.

«Да уж куда там», – подумал Кир-Кор. Решил уточнить:

– Самочувствие у них ухудшается?

– Считаешь, оно должно ухудшаться?

– Знал бы – не спрашивал.