В договор не входит - Лина Ласс

без того густые ресницы, побледневшую кожу чуть подчеркнули румянцем, а гладко уложенные волосы оставили распущенными, давая наслаждаться видом тонких ключиц. Но моё главное украшение, глаза, не горели как прежде, а все мысли занимал лишь один вопрос: «Достаточно ли я хороша?»

Одного взгляда хватило бы, чтобы ответить утвердительно, но была ли я так хороша для Эккерта? Настолько, чтобы он не просто восхитился, но повёл себя точно так, как прошедшим вечером, когда всё внимание было уделено только мне.

Я не могла забыть, как он жадно вглядывался в моё лицо, как прислушивался к пустой болтовне, как отвечал улыбкой на мой смех… каким нежным и жадным был в постели… Всё это пропало с наступлением утра. Глупо было бы надеяться, что при встрече он поцелует меня, да ещё и при посторонних, но одного намёка на такую возможность, пусть я и обманывалась на этот счёт, хватило бы, чтобы вновь ощутить чувство бесконечного счастья.

– Чего-то не хватает, – произнесла я в задумчивости.

Тихий щелчок за моей спиной заставил обернуться. Марк держал в руках гладкую коробочку из чёрного дерева с выгравированными золотыми буквами.

– Вы правы, – крышка отворилась и меня на секунду ослепил блеск. – Серьги бы смотрелись пошло, да и ушки у вас не проколоты. Кольцо или браслет остались бы незамеченными, но ожерелье… такое ожерелье только подчеркнёт ваши достоинства.

На тёмно-синем бархате лежало самое ослепительное украшение, которое я когда-либо видела. Чокер, который был на мне в Риме, не шёл ни в какое сравнение со строгой красотой крупных звений из платины, усыпанных мелкими бриллиантами. Венчавший ожерелье крупный прямоугольный сапфир притягивал взгляд, гипнотизируя и вводя в транс. Огранка была нечёткой, как обычно бывает у драгоценных камней. Наоборот, гладкая обтекающая поверхность в виде маленькой пирамиды тускло сияла в свете ламп, завораживая переливом, словно гладь моря.

– Как красиво, – я кончиками пальцев коснулась камня.

– Не больше, чем вы сами, – Марк аккуратно приподнял мне волосы и застегнул ожерелье на моей шее. – Его зовут «Сердце океана два ноль», но едва ли найдётся в мире что-то более оригинальное.

Вес украшения оказался немаленьким, а холод металла пронзил кожу. Глубокий синий цвет сапфира, точь-в-точь как оттенок моих глаз, казалось, издавал мягкое свечение, да и взгляд заблестел как прежде, стоило мне посмотреть на своё отражение в зеркале.

– Марк, вы и в самом деле моя фея-крёстная?

Виардо с ухмылкой опустил взгляд.

– Эта "туфелька" не исчезнет в полночь, но постарайтесь её вернуть до полудня завтрашнего дня. Булгари с большой неохотой уступили мне это украшение, но да, я могу поколдовать, особенно если пообещать им такую рекламу.

– Рекламу? О чём вы? – обернулась я к Виардо.

– Красная дорожка, по которой вы сегодня прогуляетесь, привлечёт самое пристальное внимание папарацци со всего света. Сегодняшний вечер – что-то среднее между Каннским фестивалем и сбором средств. Сама бельгийская принцесса является патроном вечера.

– Принцесса? Значит, мне придётся делать реверанс?

– Только не на таких каблуках! – засмеялся Марк. – Вряд ли вас представят лично, но, если такое произойдёт, будет достаточно и скромного книксена.

Он с лёгкостью присел на одну ногу, показывая незатейливый жест. Я повторила движения, заслужив одобрительный кивок.

– Вы выглядите как с иголочки, Марк. – Виардо был одет в чёрный костюм с едва заметным фиолетовым отливом и выглядывающим из грудного кармашка лиловым платком. Редеющие волосы были элегантно уложены, и потянув носом, я уловила терпкий аромат туалетной воды. – Вас тоже пригласили?

– На приём? Нет, что вы. Но я буду следовать за вами и за вашей "туфелькой".

Он с усмешкой подмигнул в отражении зеркала, оправляя моё платье от едва заметных складок. Я оглядела себя внимательней, расправила плечи, выпрямила спину. Сапфир, будто впечатанный в мою кожу, придал уверенности. Было ли это магическое свойство камня, но что-то повлияло на настроение, и небольшое воодушевление поселилось в груди. Но больше всего мне хотелось увидеть восхищение только в одних глазах.

Финальным штрихом оказались любимые духи. Пряный аромат принёс воспоминания, старые и тёплые, заменив их ещё одними, теми, что остались после итальянского приёма. С волнением я вспоминала танец с Максимом, его хриплый шёпот и наш первый раз, неловкий и сумбурный, но не менее запоминающийся, чем все последующие ночи с ним. Будет ли этот вечер похож на римский бал? Хотелось бы верить, что в этот раз всё окончится несколько иначе.

Подхватив клатч в одну руку и подол в другую, я вышла из номера. Август, облачённый в строгий костюм, терпеливо ждал в коридоре, но завидев меня на секунду замешкался, приоткрыв рот. Что ж, на обычно угрюмого и молчаливого охранника я произвела эффект. Он даже подставил свой локоть, провожая на улицу до машины, где нас уже ждали.

Едва я завидела Максима, как сердце ускорило ритм. Одетый в облегающий стройную фигуру чёрный смокинг и лакированные туфли он нетерпеливо ходил из стороны в сторону. Бронзовые волосы не торчали как обычно, а были приглажены на пробор. Элегантный образ слегка портил проявляющийся синяк над бровью. Хотя это было неважно, поскольку этот мужчина способен взволновать меня, как бы не выглядел, хоть одетый в классику, хоть в порванную футболку, хоть оказавшись в крови и гематомах на боксёрском ринге.

Занятый телефонным разговором Максим поначалу не обратил на меня внимания, но стоило ему повернуть голову, как он замер, словно поражённый, что-то быстро пробормотал в трубку и отключил звонок. Оливковые глаза потемнели, жадно осматривая моё лицо и фигуру, от чего я почувствовала себя полностью обнажённой. Видя, какое впечатление произвела, я выставила ножку в разрез, открывая бедро на грани приличия и не оставляя воображению не единого шанса.

– Надеюсь, платье не слишком вульгарно?

– В самый раз, – прошептал Максим, опуская глаза. – Снова чёрный?

– Наряд выбирал Марк, но я разбавила синим, как видишь, – я ткнула пальчиком в сапфир на шее.

– Вижу.

Взгляд Эккерта продолжал прожигать во мне дыру и в нём читалось неприкрытое желание. Он не обращал на ожерелье никакого внимания, всё оно было сосредоточено на мне, а значит этот раунд я выиграла. Почувствовав предательскую дрожь в коленях, я постаралась ничем не выдать охватившее меня волнение. То, что отображалось на лице Максима, будоражило кровь. Да к чёрту бы этот приём! Стоило вернуться в номер, чтобы не выходить из него до утра, но, как сказал Виардо, присутствие Эккерта как и его партнёров по бизнесу, было обязательным, а значит несколько часов ещё придётся потерпеть.

Всю дорогу между нами сквозило напряжение так что воздух, казалось, искрился. Чувствовалось, что Максима обуревают те