Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа - Грейди Хендрикс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Куда ты? – крикнула она.
– Закончить домашнее задание, – бросил он через плечо.
Хлопнула дверь его спальни. Картера все еще не было дома. Она посмотрела на часы – почти одиннадцать. Она проверила все двери и окна и убедилась, что все закрыто. Она включила свет во дворе. Она пыталась понять, что еще нужно сделать, но ничего не приходило в голову. Она еще раз заглянула к Кори и Блю, затем легла в кровать и попыталась начать читать книгу ноября.
«Книги вдохновляют вас больше любить себя, – прочитала она. – Слушая, записывая или говоря вслух о ваших чувствах».
Она поняла, что прочитала уже три страницы, но ни слова из них не помнит. Она скучала по книгам, в которых говорилось о каких-то реальных вещах. Она попробовала снова.
«Сделайте перерыв, чтобы сосредоточиться. Чтобы затем вы смогли снова собраться и оценить все с бо́льшим пониманием, принятием, одобрением и оправданием».
Она швырнула книгу, и та улетела на противоположный конец комнаты. Патриция достала свой экземпляр «Хелтер скелтер». Она открыла раздел, посвященный судебным процессам, и снова и снова читала о Чарльзе Мэнсоне, приговоренном к смерти, как будто это была сказка на ночь. Ей надо было убедить себя, что не всегда, не всем мужчинам все сходит с рук. Она читала о приговоре Чарльзу Мэнсону, пока буквы не поплыли у нее перед глазами и она не уснула.
Мужчины с Марса, женщины с Венеры
Ноябрь 1996 года
Глава 34
Во вторник Слик положили в клинику при Медицинском университете. В среду всем визитерам было велено надевать одноразовые маски и халаты.
– Мы точно не знаем, что с ней, – сказал врач. – Это какое-то аутоиммунное заболевание, но развивается оно гораздо быстрее, чем мы ожидали. Ее иммунная система атакует ее лейкоциты, и больше эритроцитов, чем нам хотелось бы, являются гемолитическими. Мы продолжаем держать ее под кислородом и проверяем на все, что только можно. Еще рано впадать в панику.
Диагноз одновременно обрадовал и ужаснул Патрицию. Он подтверждал, что, кем бы ни был Джеймс Харрис, он точно не был человеком. Он оставил частицу себя внутри Слик, и эта частица убивала ее. Он был чудовищем. Но, с другой стороны, Слик не становилось лучше.
Лиланд приезжал каждый день около шести, но всякий раз казалось, что он хочет немедленно уехать. Когда однажды Патриция вышла вслед за ним в коридор, чтобы спросить, как у него дела, он подошел к ней поближе и, понизив голос, спросил:
– Ты никому не говорила о ее диагнозе?
– Насколько я знаю, точный диагноз еще не поставлен.
Он подошел еще ближе. Патриция захотела отступить, но поняла, что уже стоит у самой стены.
– Говорят, это аутоиммунное заболевание, – прошептал он. – Не надо этого повторять. Люди подумают, что у нее СПИД.
– Никто так не подумает, Лиланд.
– Об этом уже говорят в церкви. Я не хочу, чтобы это отразилось на детях.
– Я ничего никому не говорила и не скажу, – пообещала Патриция, чувствуя, что вынуждена принимать участие в чем-то неправильном.
В пятницу утром на дверях палаты Слик появилось объявление, покрытое черными точками от многократного копирования, сообщавшее, что посетителям с температурой или ознобом нельзя переступать порог этой комнаты.
Слик была бледной, кожа ее казалась сухой как бумага, она боялась оставаться одна, особенно ночью. Медсестры принесли одеяла, и Патриция устроила себе спальное место в кресле рядом. Когда Лиланд уехал, она поднесла к уху Слик телефон, чтобы та смогла помолиться на ночь вместе с детьми. Слик тихо лежала в своей постели, натянув простыню до самого подбородка. Ее кукольные руки покрывали белые полоски пластырей, фиксирующих многочисленные иглы капельниц и трубки. Большую часть дня ее лихорадило. Когда Патриции показалось, что подруга находится в ясном сознании, она решила почитать ей книгу ноября: «Мужчины с Марса, женщины с
Венеры»[56]. Но после первого абзаца ей показалось, что Слик что-то проговорила.
– Что?.. Что такое? – наклонилась Патриция к кровати.
– Другое… – разобрала она. – Что-нибудь другое…
Патриция достала из сумочки последнюю книгу Энн Рул.
– «Двадцать первое сентября тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, – начала читать она. – В Портленде был чудесный солнечный воскресный день – лучший во всем Орегоне, если на то пошло. Если повезет, то еще два месяца можно будет не думать о зимних дождях и северо-западном ветре…»
Изложение фактов и географических данных успокоило Слик, она слушала, закрыв глаза. Она не спала, просто лежала и тихо улыбалась. За окном наступили сумерки, и свет в палате стал казаться ярче. Патриция продолжала читать, стараясь громче произносить слова, чтобы ее было слышно из-под маски.
– Я не слишком поздно?
Патриция подняла голову и увидела, как Мэриэллен открывает дверь в палату.
– Спит? – шепотом поинтересовалась та из-под маски.
– Спасибо, что пришла, – проговорила Слик не открывая глаз.
– Все справляются о твоем здоровье, – сказала Мэриэллен. – Китти тоже хотела прийти.
– Ты читаешь книгу этого месяца? – спросила Слик у Мэриэллен, которая пододвинула к кровати тяжелое коричневое кресло.
– Даже не открывала. «Мужчины с Марса»? Слишком жирно им будет!
Слик закашлялась, и Патриция не сразу сообразила, что она смеется.
– Я попросила… – прошептала Слик, и Патриция с Мэриэллен напряглись, чтобы расслышать ее, – попросила Патрицию не читать это мне.
– Скучаю по книгам, которые мы когда-то обсуждали, по крайней мере там в каждой было убийство, – призналась Мэриэллен. – Что плохо в нашем теперешнем клубе – там слишком много мужиков. Они не знают, что надо читать книги, которые учат, как спасти жизнь, они больше любят слушать собственные речи. И весь вечер нам приходится выслушивать их мнения.
– Это звучит как… сексизм, – прошептала Слик.
Она единственная была без маски, поэтому, хоть ее голос и был самым слабым, он звучал отчетливее других.
– Да я бы и не возражала послушать, – сказала Мэриэллен. – Если бы их мнение хоть чего-то стоило!
Здесь, когда они сидели втроем в маленькой палате Слик, Патриция резко ощутила нехватку еще двоих. Это был словно клуб выживших – жалкие остатки их былого «не-клуба».
– Ты собираешься на Устричный пикник Китти? – спросила она Мэриэллен.
– Если он состоится. Она сейчас так себя ведет, что его вполне могут отменить.
– Я не разговаривала с ней со дня Хеллоуина.
– При случае позвони ей, – посоветовала Мэриэллен. – У них что-то не то… Хорс говорит, она всю неделю не выходила из дому, а вчера даже не вышла из своей комнаты. Он обеспокоен.
– А что у них не так? – спросила Патриция. – Что говорит Хорс?
– Говорит, ее мучают ночные кошмары, – ответила Мэриэллен. – Она много пьет и каждую секунду хочет знать, где дети. Она постоянно боится, что с ними может что-то случиться.
Патриция решила, что пришло время поделиться информацией с кем-нибудь еще.
– Ты не хочешь ничего рассказать Мэриэллен? – спросила она у Слик. – Ведь у тебя наверняка есть что ей сказать?
Слик демонстративно покачала головой.
– Нет, – прохрипела она. – Врачи еще ничего не
